Западнославянские народы и их европейская история появления

Здравствуй, Politikus.ru! Сегодня бы хотелось поговорить о родственных нам народах, которые уже много столетий ушли из рамок Русской цивилизации и погрузились в мир Западного мира - это славяне центральной и восточной Европы, т.е. западнославянские народы.

Упоминания о других землях Центрально-Восточной Европы встречаются в письменных источниках в небольшом объеме. Древнейшими считаются сведения из «Баварского географа» (документ IX в.), в котором приведен перечень из 56 племен.



Помимо количества «городов», названных в документе «civitates» (не идет ли в этом случае речь о территориальных соседских общинах?), баварский аноним указывает на то, что в Чехии, Силезии и Поморье находились небольшие поселения, в то время как на территориях появившихся государственных образований уже существовали большие города.


Учредительная грамота Пражского епископства от 1086 г. упоминает о десяти и более племенах, населявших территорию Чехии: чехи, дудлебы, пшоване, седличане, лучане, лемузы, литомерицы, дечане, зличане и другие. На территории современной Польши в IX в. также проживало более десятка племен.

Очевидно, способ их организации был различен: на жизнь племени оказывало влияние множество факторов — природные и климатические условия, наличие наземных или водных путей сообщения, политические и культурные контакты с более развитыми областями.

Наконец, не все небольшие племена стремились образовать племенные союзы — и, напротив, не все крупные племенные союзы подразделялись на небольшие племена с разными именами и обычаями.


Ускорение эволюции в странах Центрально-Восточной Европы в ходе IX—X вв. было вызвано множеством причин. Климатические изменения, происходившие под воздействием так называемого «второго субатлантического», привели в равновесие среднегодовые температуры и увеличили влажность почвы.

Развитие новых способов земледелия, использование органики и навоза для удобрения земли, появление рала с железным лемехом, — все это способствовало росту производительности в земледельческой сфере.



Изменения происходили и в области сельскохозяйственных культур. Во времена римского владычества более развитым было овощеводство, разведение бобовых культур и репы. В период раннего средневековья приобретают все большую значимость такие сельскохозяйственные культуры, как рожь и овес, а затем просо и пшеница.


Конечно, нельзя сказать, что эти новые культуры в то время приносили большой урожай: на каждое посаженное зерно, вероятно, приходилось от полутора до двух с половиной зерен по окончании работ. Тем не менее, такой объем посевной продукции был достаточным для того, чтобы постепенно восстановить демографический потенциал, уменьшившийся в эпоху Великого переселения народов. Демографический рост населения повлек за собой изменения в экономической сфере: началось освоение новых пахотных земель и расчистка лесных областей.

Экономический прогресс привел к появлению излишка продукции, который, в свою очередь, обусловил как значительный прирост населения, так и существенные преобразования в обществе.


Очевидно, излишки продукции не были справедливо поделены между племенами или общинами, что вызвало появление имущественного неравенства. Этот фактор послужил толчком к активизации товарообмена между различными областями, но обратной стороной этого процесса стал грабеж.

Отсюда возникла мысль о создании надлежащей социальной организации, в образовании которой более всех были заинтересованы правящие верхи: именно им территориальная экспансия приносила выгоду. Обогащение в ходе набегов на соседние племена обеспечивало им влиятельное положение в племени.



Население, не обладающее какими-либо привилегиями, также понимало необходимость создания социальной организации, поскольку в ходе войн простые крестьяне не были защищены от грабежей и агрессии нападавших. Образование государственного типа, зародившееся на обломках племенной системы, без сомнения, было результатом социальной дифференциации, но в то же время оно было востребовано, в новой социальной организации нуждались все слои населения. Однако максимум прибыли из нового института извлекла дружина князя, состоявшая из людей, оставивших пашню ради военного ремесла.

Государство благоприятствовало воинам: оно делало более простым и удобным получение материальной прибыли и облегчало социальное продвижение.


Воинство было опорой правящей верхушки, перед которой они могли выставить в выгодном свете свои личные качества, смелость и предприимчивость. Связь с княжеским двором позволяла воспользоваться материальными благами, поступавшими в казну от населения.



Помимо этого, люди, приближенные к правящей верхушке, принимали активное участие в различных типах коммерческих отношений: государственное устройство способствовало развитию как межобластной, так и местной торговли — об этом можно судить по увеличению числа коммерческих сделок во время проведения ярмарок.

Местоположение торгов и ярмарок, на которых осуществлялся свободный обмен, уже было фиксированным (судя по тому, что торг проходил каждую неделю); возможно также, что торг облагался налогами.

О численности населения Центрально-Восточной Европы имеются лишь приблизительные данные. Согласно оценкам демографов, средняя плотность населения на ранней стадии развития экономики была четыре человека на квадратный километр. Вероятно, наибольшее число жителей приходилось на регион Моравии и окрестности Праги. В Поморье были найдены большие поселения, насчитывающие несколько тысяч жителей (например, Волин), однако гораздо больше было пустых, незаселенных областей.


Известно, что 80% территории современной Польши, как и восточной Германии, было покрыто лесами; тоже можно сказать о регионах, населенных балтами и восточными славянами. Отсюда можно предположить, что в начале второго тысячелетия на территории, охватывающей земли Средней Волги и Одры, Балтики и Балкан, проживало от пяти до семи миллионов человек, то есть от 8% до 10% жителей всей Европы, в состав которой, помимо новых «государств», входили страны Каролингской империи, Византии, Скандинавии и Британских островов.



Данные, касающиеся социальных структур, не менее расплывчаты. Возможно, княжеская дружина составляла от 1% до 2% населения; те же, кто извлекал пользу из распада древних племенных структур и появления государственных организаций, составляли около 0,4% населения.