Сращивание американского и германского капитализма перед Первой мировой

В своем классическом труде «Империализм, как высшая стадия капитализма», написанном в 1916 г., В. И. Ленин показал неизбежность того, что в условиях империализма капиталистические объединения, захватившие в монопольное владение внутренний рынок своих стран, перерастают в международные картели, хозяйничающие на мировых рынках.

«Монополистические союзы капиталистов, картели, синдикаты, тресты, делят между собою прежде всего внутренний рынок, захватывая производство данной страны в свое, более или менее полное, обладание. Но внутренний рынок, при капитализме, неизбежно связан с внешним. Капитализм давно создал всемирный рынок. «И по мере того, как рос вывоз капитала и расширялись всячески заграничные и колониальные связи и «сферы влияния» крупнейших монополистических союзов, дело «естественно» подходило к всемирному соглашению между ними, к образованию международных картелей»{45}.

Называя в качестве одной из главных черт империализма раздел мира международными монополистическими союзами капиталистов, Ленин иллюстрировал это положение главным образом на примерах американо-германских картельных соглашений. Тем самым уже тогда, накануне вступления США в первую мировую войну, Ленин подчеркивал международное значение связей между монополиями США и Германии.

Факты показывают, что эти связи были весьма тесными и имели давнюю историю.

Одними из наиболее ранних были связи между американскими и германскими капиталистами в области морского судоходства. Еще в 1847 г. в Бремене была основана судоходная компания «Ошен стим навигейшн К°». Эта компания финансировалась в значительной мере США. [22]

В 1856 г. она была преобразована в общество «Северогермансокий Ллойд», в котором влияние американского капитала было чрезвычайно сильным. В 1892 г. ряд американских и германских пароходных компаний, в том числе крупнейшие немецкие кампании «Северогерманский Ллойд» и «Гапаг» («Акционерное общество торгового судоходства Гамбург — Америка»), заключил соглашение о разделе прибылей от перевозки палубных пассажиров. В 1894 и 1896 гг. были заключены подобные соглашения относительно перевозки грузов и цен на каюты{46}.

Влияние американского капитала в немецких пароходных компаниях было очень велико. В начале 900-х годов в германской прессе широко обсуждался вопрос об опасности того, что крупнейшие немецкие пароходные общества полностью перейдут в собственность моргановского треста «Международная компания морской торговли».

Эта опасность была настолько реальной, что и «Гапаг», и «Северогерманский Ллойд» вынуждены были внести в свои уставы оговорку, что оба эти общества должны существовать только как германские предприятия. Однако если таким образом и был предотвращен формальный переход обеих компаний в руки Моргана, то связи между ними и американским капиталом продолжали укрепляться. «Гапаг» и «Ллойд» заключили с моргановским трестом соглашение, по которому распределили между собой гавани, отказались от конкуренции друг с другом и даже создали общий контрольный комитет{47}.

Уже на этом примере из области морского судоходства можно видеть экспансионистский характер проникновения американского капитала в Германию при установлении связей между американскими и германскими монополиями. Эту резко выраженную тенденцию американского капитала захватить командные посты в тех германских предприятиях, в которых он участвует, неоднократно отмечали немецкие буржуазные экономисты{48}.

Правящие круги США всемерно поощряли экспансионистские тенденции американских капиталистов в Европе. [23]Сенатор Хор говорил в конгрессе: «Признаюсь, мне нравится видеть, как Пирпонт Морган скупает гигантские линии океанского судоходства. Мне приятно слышать об иностранных властителях, княжествах и державах, низко кланяющихся ему, когда он посещает Европу. Я не возражаю, если колени старой леди с улицы Среднидл (прозвище Английского банка. — М. В.)дрожат и подгибаются, когда он посещает Лондон. Нам нужна большая сила...»{49}

Уже в конце XIX в. американский капитал стал проникать в различные отрасли германской промышленности. В 80-х годах были установлены связи между американскими монополиями и немецкой электротехнической компанией «Эдисон гезелльшпафт фюр ангевандте электрицитет» (на базе ее впоследствии возникла АЭГ — Всеобщая электрическая компания){50}. В 1896 г. было создано американо-германское акционерное общество по производству кассовой аппаратуры; открылась фабрика типографских машин в Моргентале, работавшая по американским патентам.

В 1900 г. был основан германский филиал американской компании сельскохозяйственных машин «Интернейшнл харвестеркомпани». Вскоре в Германии наладила свое производство другая аналогичная фирма — «Меоси-Харис компани». С начала 900-х годов в немецком производстве машин для обувной промышленности обосновались две фирмы, контролируемые американской монополией «Юнайтед шу машинери корпорейшн». В немецкой табачной промышленности прочные позиции захватила компания «Америкен тобэкко», изготовлявшая сигареты{51}.

Однако не табачная промышленность и не производство кассовых аппаратов служили основой сотрудничества американского и германского капитала. Чрезвычайно важной особенностью связей между монополиями США и Германии перед первой мировой войной являлось то, что эти связи были особенно тесными и экспансия американского капитала особенно энергичной в важнейших в военном отношении отраслях промышленности: в металлургии, машиностроении, нефтяной, электрической, химической промышленности и в производстве взрывчатых веществ. [24]

Именно в этих отраслях промышленности, развитие которых было неразрывно связано с ростом военного потенциала империалистической Германии, переплетение американского и немецкого капитала достигало наивысшей степени.

В германской металлургии производство важнейших металлов и цены на них контролировались мощной группой немецких капиталистов, действовавших в союзе с американскими и английскими предпринимателями. В немецкую группу монополий входили «Металлбанк», «Металл-гезелльшафт» и тесно с ними связанные крупнейшие немецкие компании «Beep, Зонд-Хаймер унд К°» и к «Аарон Хирш унд зон». Со стороны США партнером этой группы была «Америкен метал компани».

Компании создавшегося таким путем концерна были связаны между собой посредством владения акциями и прочим имуществом, обмена директорами и т. п. Концерн контролировал многие металлургические фирмы США, Германии, ряда европейских стран и даже Мексики и Австралии. Интересы этого гигантского концерна, главную роль в котором играли американо-германские монополии, выходили за пределы металлургии и распространялись на производство красителей, электротехнического оборудования и вооружений в США, Германии и Англии{52}.

В 1905 г. был заключен американо-германский трубный картель, разделивший между монополистами США и Германии мировые рынки сбыта труб{53}. В том же году американские компании вошли в рельсовый картель. На основе этого картельного соглашения доля США устанавливалась в 25 % мирового сбыта рельсов, доля Германии — в 20 %. Были распределены рынки сбыта{54}.

В области производства алюминия крупнейшая американская алюминиевая монополия Меллона тесно сотрудничала с крупнейшей немецкой алюминиевой компанией «Нойхаузен». Компании имели картельное соглашение. Союз между этими двумя монополиями был настолько тесен, что когда меллоновский алюминиевый трест начал борьбу с руководимым французскими капиталистами синдикатом европейских заводов, компания «Нойхаузен» [25] и связанные с ней немецкие промышленники решительно выступили в поддержку Меллона{55}.

Тесные связи существовали между германскими и американскими монополиями в области электрической промышленности, которая, как подчеркивал В. И. Ленин, достигла наибольшего развития и наивысшего уровня концентрации в тот период именно в США и Германии. В. И. Ленин указывал, что в начале XX в. «...сложились две электрические «державы»: американская «Дженерал электрик компани» и немецкая АЭГ. В 1907 г. обе эти гигантские монополии заключили между собой договор о разделе мирового рынка: американская компания получала Северную Америку, германский трест — Европу. Договор предусматривал взаимный обмен опытом и изобретениями{56}.

Очень большую роль в Германии, не имевшей собственных нефтяных месторождений, играл рокфеллеровский нефтяной трест «Стандард ойл». Американский трест начал давно уже проникать на германский рынок. Созданное им в Бремене первое в Германии «Немецко-американское нефтяное общество» было включено в торговый регистр еще 28 февраля 1890 г. Капитал его составлял тогда 9 млн. марок (впоследствии он увеличился до 20 млн. марок){57}.

Вскоре одна за другой стали возникать рокфеллеровские компании в Германии. В 1907 г. тресту «Стандард ойл» принадлежало в Германии уже шесть крупнейших нефтяных компаний. «Стандард ойл» доставлял в Германию 70–75% всего потреблявшегося там керосина{58}. Хозяйничание «Стандард ойл» в Германии дошло до того, что в 1911 г. под влиянием «Дойче банк» там был разработан проект керосиновой монополии, направленный против рокфеллеровского треста. Однако американским империалистам удалось добиться того, что этот проект не был реализован. «Керосиновый трест» Рокфеллера вышел из борьбы пока победителем»{59}, — отмечал В. И. Ленин.

Весьма тесные связи между американскими и германскими монополиями существовали в химической промышленности. [26] Американскому капиталу принадлежала значительная часть крупнейшей немецкой химической компании «Винтерсхалль», компания по производству красителей в Гамбурге. Американскому тресту «Интернейшнл агрикалчюрэл корпорейшн» принадлежали калиевые предприятия в Золльштадте{60}.

Ганноверская фирма по производству каучука и гуттаперчи «Континенталь» поддерживала теснейший контакт с американским концерном автомобильных шин «Гудрич файр компани»{61}. Тесно связаны между собой были и фармацевтические фирмы «Мерк энд компани» (г. Рауэй, штат Нью-Джерси) и «Е. Мерк хемише верке» (г. Дармштадт, Германия). В химической промышленности существовал ряд американо-германских картельных соглашений. Картель предприятий, производивших буру, контролировал большую часть мировой продукции этого вещества{62}.

Чрезвычайно важными были связи между монополиями США и Германии в отраслях промышленности, непосредственно производящей вооружение и военные материалы.

Американским капиталистам почти целиком принадлежала компания «Зингер», а во время войны производившая шрапнель.

Тесные связи существовали между известной немецкой фирмой военной оптики «Карл Цейсс» и американской фирмой «Бауш энд Ломб», вырабатывавшей военные оптические приборы из импортного немецкого стекла. Между ними был заключен ряд соглашений, устранявших конкуренцию. Обе фирмы вошли в так называемый «Тройственный оптический союз». «Бауш энд Ломб» обязалась закупать стекло для военной оптики только у Цейсса. Цейсс приобрел одну пятую часть всех акций «Бауш энд Ломб» и представительство в правлении этой фирмы.

С 90-х годов прошлого столетия существовали связи между германскими и американскими фирмами по производству взрывчатых веществ{63}. Крупнейший американский пороховой трест «Дюпон де Немур», 1монополизиро-вавший производство взрывчатых веществ в США, еще в июле 1897 г. заключил соглашение с крупнейшими германскими [27] (а также английскими и французскими) фирмами по производству взрывчатых веществ. Между ними были разделены рынки сбыта, был создан особый фонд для борьбы с конкуренцией со стороны других фирм. Трест Дюпона финансировал своих немецких компаньонов, выплачивая им крупные суммы под видом «штрафов» за нарушение картельного соглашения{64}.

Имели место и другие, более прямые формы финансирования немецких монополий американским капиталом. Так, в 1911 г. американские банки предоставили Германии через посредство нью-йоркского банковского дома «Халльгартен энд К°» и «Берлинер хандельсгезелльшафт» заем в 80 млн. марок{65}.

Американский капитал владел значительным числом акций немецких предприятий, в частности машиностроительных, паровозостроительных, инструментальных{66}. Кроме того, монополии США имели собственные предприятия на территории Германии. К тому же помимо фирм, официально являвшихся американской собственностью, существовали фирмы, номинально принадлежавшие гражданам других стран, а фактически контролировавшиеся американскими капиталистами. Так, например, общество «Вестингауз» в Ганновере считалось филиалом английского акционерного общества «Вестингауз, Брейк энд компани» в Лондоне.

Однако в действительности это последнее само являлось филиалом крупной американской компании «Вестингауз». Акционерное общество «Этаблиссман Хатчинсон» в Маннгейме числилось филиалом парижской компании, однако эта компания была основана американцами. Значительная часть акций обоих названных предприятий принадлежала американскому капиталу{67}. Многие американские предприятия в Германии в период войны переменили свои названия с американских на немецкие и стали числиться после этого германскими фирмами. Так сделала, например, «Нью-Йорк Рудолстадт поттери компани», которая сменила вывеску на «Акциенгезелльшафт (Порцелланфабрик Рудольштадт»{68}.

Несмотря на все эти ухищрения, предпринимавшиеся монополистическим капиталом США в целях сокрытия подлинных масштабов своего проникновения в германскую экономику, масштабы экономической экспансии США в Германии выяснились после вступления Америки в войну. Когда в 1917 г. был наложен секвестр на американское имущество в Германии, оказалось, что оно оценивается почтив 200 млн. долл.{69} Хотя сюда не вошли многочисленные закамуфлированные американские предприятия, а также займы, предоставленные Соединенными Штатами{70}, как видим, цифра выявленных американских капиталовложений в Германии оказалась все же очень большой.

Необходимо подчеркнуть, что весьма значительными были также германские капиталовложения в США. Банковский капитал Германии имел тесные связи со многими американскими фирмами и являлся держателем их акций. Уже к началу 900-х годов крупнейший в Германии «Дойче банк» был связан с американскими железнодорожными компаниями: «Денвер энд Рио Гранде рейлуэй», «Сентрал пасифик рейлуэй», «Хаустон энд Тексас сентрал», «Саусерн пасифик», «Балтимор энд Охайо», «Орегон рейлуэй энд навигэйшн К°», «Норсерн пасифик» и др.{71} К 1914 г. («Дойче банк» имел своих представителей в административных советах 114 американских предприятий{72} и официальное представительство в Нью-Йорке{73}.

От «Дойче банк» не отставали и другие крупные немецкие банки. Так, «Дармштеттер банк» вложил значительный капитал в акции железнодорожных компаний США: «Норсерн пасифик», «Сан-Антонио энд Арканзас», «Канзас-сити саусерн», «Чикаго терминл трансфер», «Норфолк энд Уэстерн» и др.{74} Банк «Берлинер хандельсгезелльшафт» [28] с 1903 г. установил связи с американским банком «Халльгартен энд К°»; «Дрезднер банк» с 1905 г. установил связи с домом Моргана{75}. Связи с США имели перед войной берлинский банк Блейхредера, франкфуртский банк «Л. Шпейер — Элиссен», один из крупнейших немецких банков «Дисконтогезелльшафт»{76}.

Правительства Германии и США активно содействовали развитию связей между монополиями обеих стран.

Важнейшим империалистическим противоречием в годы, предшествовавшие первой мировой войне, было противоречие между Германией и Англией. Германский капитал рассчитывал использовать сотрудничество с США в борьбе против своего британского соперника. В частности, большие надежды возлагали немецкие империалисты на совместные действия германского и американского флотов. Недаром кайзер Вильгельм II покровительствовал упрочению связей между германскими и американскими судоходными компаниями{77}.

Вильгельм II вообще охотно имел дело с американскими монополиями. Стараясь привлечь их на свою сторону, кайзеровское правительство заключило в июле 1900 г. американо-германское торговое соглашение, явно выгодное для монополий США. По этому соглашению США снизили таможенные пошлины на ввоз из Германии нескольких малозначительных категорий товаров (дрожжи, некоторые сорта вин, картины и скульптуру), а Германия снизила пошлины на ввоз сотен различных категорий американских товаров; кроме того, были понижены требования к качеству ввозившихся в Германию американских сухофруктов{78}.

Империалисты США охотно использовали в своих интересах все эти заигрывания со стороны кайзеровской Германии. Правители США не упустили из виду, что помимо Германии у них имелся весьма опасный соперник в борьбе за мировое господство — британский империализм. Поэтому в определенных ситуациях боровшаяся против него вильгельмовская Германия могла быть для них попутчицей. [29]

В США тогда же, в 1900 г., был поставлен вопрос о заключении с Германией «всеобъемлющего торгового договора». Летом 1905 г. германский посол в США неофициально обсуждал этот вопрос с президентом Теодором Рузвельтом. В ноябре 1905 г. правительство Германии официально внесло такое предложение. Обе страны осуществили на основе взаимности снижение таможенных тарифов, что было закреплено в форме соглашений весной 1907 г.{79}

Однако правительства обеих стран не удовольствовались этим снижением. В ноябре 1909 г. германский посол в Вашингтоне граф Бернсторф провел переговоры с государственным секретарем США Ноксом о том, чтобы немецкие товары допускались на американский рынок с оплатой минимальной таможенной пошлины. Правительство США дало согласие с условием, что и Германия не будет допускать дискриминации в отношении американских товаров{80}. В итоге США распространили на немецкие товары самые низкие таможенные тарифы, установленные их законодательством, а Германия на американские товары — самые низкие тарифы, предусмотренные в ее торговых договорах{81}. К 1910 г. Германия и США стали друг для друга вторым по значению торговым партнером (первое место в торговле обеих стран занимала Англия){82}.

После начала первой мировой войны монополисты США продолжали поддерживать экономические связи с Германией. Препятствия, чинившиеся для этих связей английской морской блокадой, вызывали резкие протесты Вашингтона и приводили порой к такому обострению отношений между США и Антантой, что пресса не раз поговаривала даже о возможности войны между ними.

Домыслы не подтвердились. За полтора года до окончания первой мировой войны США вступили в нее на стороне противников Германии. Империалистические противоречия между США и Германией оказались более острыми, чем между США и Антантой. Но это не должно заставлять нас закрывать глаза на то, что накануне и [30] даже в период войны в отношениях между монополистами США и Германии был весьма силен фактор делового сотрудничества.

Из книги Восленского М.С. „Тайные связи США и Германии”.