Логика войны: почему наци всегда теряют власть

Способ организации власти и методы управления, применяемые тоталитарными режимами, похожи и не зависят от идеологических тонкостей. Независимо от того, кто конкретно контролирует власть, если режим решается строить моноидеологичное государство, подавляя альтернативную точку зрения, то неминуемо принятие определённых решений от "временных" административных ограничений свободы слова до физического уничтожения не только представителей альтернативной точки зрения, но и членов собственной партии.

Не все склонные к тоталитаризму режимы прошли этот путь до конца, но в этом нет их вины — некоторые просто не успели, поскольку им было отпущено слишком краткое историческое время.

Сейчас большая часть оппозиционных представителей российского либерального лагеря публично поддерживает методы, применяемые к политическим оппонентам на Украине, отказываясь признавать, что власть захвачена при помощи вооруженного переворота, "не замечая" её сотрудничества, а ныне уже и зависимости от нацистских вооруженных банд и отрицая факт ведения этой властью гражданской войны против части собственного народа.

Получается, что если бы нынешним оппозиционерам удалось сохранить власть в России или получить ее вновь, то они бы пришли к точно таким же методам борьбы с политическими противниками, как и киевский режим. А ведь большинство из них — искренние либералы-западники и уж точно не разделяют ни бандеровской (в частности), ни нацистской (в целом) идеологии. Когда их называют фашистами внутриполитические оппоненты, они имеют в виду именно потенциальные методы управления, но не идеологию.

Аналогичным образом сами либералы-западники называли "красно-коричневыми" позднесоветских и постсоветских коммунистов. В этом случае они также имели в виду террор против политических оппонентов как метод правления, но никак не идеологическую близость. С точки зрения идеологии сталинский СССР был полным антиподом нацистской Германии.

Со времени возникновения человечества и до наших дней тоталитарное государство, террористическими методами отстаивающее монопольное положение идеологии правящего класса, является таким же распространенным и известным методом организации власти, как демократия, олигархия, монархия.

Более того, монархия может быть демократичной, олигархичной и тоталитарной, в зависимости как от личности монарха, так и от политических традиций конкретного общества. Равным образом тоталитарным может быть общество, власть в котором формально осуществляют демократические институты.

Разделенные исполнительная, законодательная и судебная власть тоже могут быть моноидеологичны. В Третьем рейхе и в СССР моноидеологичность обеспечивалась партийным контролем, но, в принципе, она может достигаться и за счет авторитета лидера (как в Ливии при Каддафи) или групповой солидарности части общества, контролирующей институты власти (как в ЮАР при режиме апартеида).

В современном ЕС идеологическую монолитность обеспечивает абстракция, именуемая общественным мнением, которое представляется мнением большинства владельцев и топ-менеджеров СМИ, на деле всего лишь транслирующих обществу мнение того самого викторианского салона, собиравшего высший свет — сливки правящего класса.

Итак, тоталитаризмом могут страдать все. Разница лишь в том, что для большинства обществ и большинства систем организации власти тоталитаризм — болезнь, нежелательное извращение, являющееся реакцией на некие нерешаемые внутриполитические проблемы. При этом тоталитаризм может оставаться основой государственной системы довольно долго и в некоторых случаях даже играть существенную роль в условиях догоняющего реформирования.

Во всех случаях, кроме одного. Причем этот единственный случай не предусматривает никакой иной организации власти, кроме тоталитаризма. И этот же единственный случай обеспечивает быстрый переход либо к деградации государства, либо к неограниченной внешней агрессии, также быстро разрушающей государственность. Речь идет о радикально-националистическом тоталитаризме, о нацизме.

Во-первых, почему тоталитаризм является единственной приемлемой формой государственной организации для радикального национализма?

Потому, что радикальный национализм диктует абсурдную идею приоритета отдельной нации уже по факту ее существования. Именно поэтому радикально-националистические режимы постоянно начинают искать доказательства древности собственной нации, ее существования еще в доисторический период, а также ее просветительской роли в человеческой истории. При этом радикальный национализм исповедует не принцип гражданства, а принцип крови. То есть даже инонациональные сторонники его идей не могут интегрироваться в нацистское общество. Они все равно будут "унтерменшами", существования которых (в неизменном от рождения статусе) требует идея нации "юберменшей", в которой каждый золотарь-"сверхчеловек" на голову выше академика-"недочеловека", не имеющего шанса родиться членом нации господ.

Как видим, данная идеология направлена на маргинальные слои. Её всегда поддержат люди, чувствующие свою ущербность, неспособность адекватно конкурировать в традиционном обществе. Ведь именно эта идеология не требует ни умения напряженно трудиться, ни обладания какими бы то ни было талантами. Надо лишь родиться членом нации господ.

Но факт "удачного" рождения требует материального подтверждения. Следовательно, нацистское государство должно разрешить представителям "высшей расы" не просто политически подавлять "недочеловеков", но и экономически жить за счет них, то есть банально грабить.

Вот тут наступает во-вторых. Если "нация господ" состоит из интеллектуально ущербных маргиналов-бездельников, безудержно гордящихся набором хромосом, то энергия такого общества направлена не на созидание, а на подтверждение своего величия (научные изыскания, подтверждающие древность a la "Христос был украинцем", страдающие гигантизмом бессмысленные архитектурные проекты и т.д). Наиболее престижным и востребованным становится труд "ученого", "поэта", "художника" etc., воспевающих величие нации. Производительные силы и таланты начинают быстро перекачиваться из сферы реальной экономики в сферу производства "величественных" легенд. Общество теряет возможность обеспечивать нарастающие материальные потребности "нации господ" за счет собственной экономики.

Здесь приходит в-третьих. Самый простой выход — заставить работать на себя "недочеловеков". Но не всем так везет, как Украине с русскими, которых, даже по официальным данным, оставалось около 15% населения. На деле, по данным исследования, проведенного еще в 2008 году институтом Гэллапа, к русскоязычным и русскокультурным (а значит к русским) относит себя 86% населения Украины (именно такой процент опрашиваемых предпочел анкету на русском языке). Идеологически же Украина поделена на русофилов и русофобов примерно пополам. Имеется резерв рабочей силы, способный обеспечивать "титульную нацию" материальными благами. Другое дело, что "титульная нация" выдвинула столь ограниченных управленцев, что они не смогли воспользоваться благоприятной ситуацией (советское промышленное наследство + миллионы "нетитульных") и разрушили как экономику, так и государственность.

Все же в большинстве стран потенциальная "раса господ" значительно превосходит численно "унтерменшей" (иначе бы, кстати, у нее не было шансов подавить инонациональные группы и заявить о своем праве на лидерство). Долго грабить не получается. Даже в гитлеровской Германии евреев хватило лишь на одну "хрустальную ночь", а затем пришлось искать иные источники обеспечения благосостояния "истинных арийцев".

Когда нацистское государство сталкивается с несоответствием запросов новоявленных господ (из подворотни) и имеющихся материальных ресурсов, наступает в-четвертых.

Данное противоречие можно решить двумя способами. Первый, если нацистам досталось достаточно мощное государство — военная агрессия.

Гитлеровская Германия обеспечивала сбалансированный бюджет за счет внешних займов, а займы покрывались за счет ограбления завоеванных стран.

Но не у всех сильная армия и слабые соседи. Например, современная Украина, если на кого из соседей нападет, так сама же и окажется завоеванной.

Поэтому киевские нацисты сразу после захвата власти начали войну против русского населения. Обращаю внимание, что грабежи в Донбассе осуществляли не только "добровольческие" (нацистские) батальоны, но и регулярные армейские формирования и части, подчиненные МВД. Государство не только не боролось с этим явлением, но морально поощряло его.

То есть мы имеем дело с той же попыткой — решить проблему "национальной гордости", которой не хватает ресурсов для сладкой жизни, за счет грабежа, только уже внутреннего.

Украинские наци быстро выяснили, что грабить в Донбассе себе дороже — можно домой не вернуться. Поэтому сейчас поступает все больше сообщений о том, как "герои" и "патриоты" Украины грабят мирное население в глубоком тылу, включая Киев и даже Галицию. Это значит, начался процесс самопоедания нацистского режима. Когда за неимением или нехваткой "чужих" объектов для грабежа приходится назначать "чужих" из "своих".

Поскольку же ничего не производится, а только массово расхищается, ресурсы начинают исчерпываться опережающими темпами, и все большее количество "чужих" необходимо для того, чтобы содержать все меньшее количество "своих". В конце концов "своих" становится так мало, а аппетиты их столь велики, что скоро даже наполовину разрушенное общество понимает, что проще убить "сверхчеловеков" и выжить, пока они не убили тебя и не умерли на твоем трупе.

С этого начинается процесс очищения общества от нацизма. Очищение происходит не сразу. На смену одному нацистскому режиму может еще прийти другой — не менее нацистский, только с другими персонами во главе. Но с началом внутривидового каннибализма опережающими темпами начинают гибнуть уничтожающие друг друга в битве за кормушку наиболее активные, идейные и мотивированные нацисты. А общество, которому реализация нацистских идей принесла только голод, нищету и утрату позитивной перспективы, быстро начинает разочаровываться в нацистских концепциях.

Проблема нацизма в том, что он не может существовать, не убивая ради перераспределения ресурсов. И не важно, где он убивает — внутри страны или вовне. Очень быстро окружающим (странам и народам или гражданам собственной страны) становится ясно, что уничтожение тоталитарной нацистской государственности является единственной гарантией собственного выживания.

В заключение логично будет ответить на вопрос: почему аналогичной болезнью не страдают тоталитаризм буржуазно-демократический или коммунистический? По одной простой причине. Буржуазия стремится к созданию новых богатств, опережающий рост — родовая черта буржуазной экономики. Коммунизм стремится к светлому будущему, которое также предполагает резкое увеличение общечеловеческого богатства, позволяющее реализовать коммунистическую идею раскрепощения труда и распределения "каждому по потребностям".

То есть буржуазный и коммунистический тоталитаризм подавляют оппонентов, пытаясь консолидировать ресурсы общества, для реализации идеи созидания. Неважно, созидания для всех или только для элиты. Важно, что речь идет о создании новых ресурсов. Тоталитаризм же радикально-националистический (нацизм) построен на идее перераспределения ресурсов в пользу "лучших" от рождения.

Ну а перераспределяя в свою пользу и безудержно потребляя созданное предыдущими поколениями, можно легко разрушить имеющееся, но невозможно создать что-то новое, крепкое и перспективное. Именно поэтому нацизм всегда ограничен во времени и пространстве и, получая крепкую и перспективную национальную государственность, в короткий исторический срок доводит ее до ручки. К сожалению, как правило, народ инфицированного вирусом нацизма государства платит за прозрение непропорционально большую цену.

Автор: Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"