Одесса будет отомщена

Возмездие за массовое убийство 2 мая обязательно наступит. На такие преступления нет сроков давности.

Второй год киевский режим на 2 мая демонстрирует свой животный страх перед одесситами, нагоняя в город кучу карателей и бронетехники.
Террористический режим, который держится на запугивании населения, сам боится. Боится не столько восстания (оно обязательно будет, но не 2 мая, когда все маленькие нацистики на стрёме, а, как и положено – внезапно), сколько того, что люди по всей Украине увидят, что этого режима можно не бояться.

Ведь сегодня тысячи одесситов собираются прийти и почтить память погибших жертв нацистского режима. Прийти, невзирая на толпы вооружённых карателей, показав, что они не боятся – а это для режима, который держится исключительно на терроре, смерти подобно.

Поэтому и начинаются убогие попытки сорвать мероприятие, закрыв Куликово поле под предлогом якобы минирования. Если вся Украина увидит массовость протеста (а солидарность с жертвами – это тоже протест), то кровавую хунту станут бояться меньше.

Все эти прячущие морды каратели в намордниках – это ведь не просто так. Они прекрасно понимают, что они именно каратели, военные преступники, которых после смены власти на Украине ждёт трибунал (в лучшем случае) или стихийное народное возмездие. «Хероям страшно»(с)

Возмездие за массовое убийство 2 мая обязательно наступит. На такие преступления нет сроков давности.

Как говорил классик, «русские всегда приходят за своими деньгами». А справедливость для русских важнее денег, поэтому за справедливостью русские приходят ещё более гарантированно.

И радостные крики «патриотов» по поводу массовых убийств «Так им и надо, недочеловекам» обязательно сменятся истеричным визгом «А нас за що?». А затем раздастся стук падающего табурета и наступит пронзительная тишина, в которой будет слышно только скрип мерно покачивающейся на ветру натянутой верёвки. Нас так учили – нацисты должны висеть, это единственное подходящее для них место.

Круг замкнётся, справедливость будет восстановлена.

Александр Роджерс