«Онижекиборги» под Крутами

В воскресенье на Украине отмечали очередную праздничную фальшивку «самостийной истории» – бой 300 украинских «киборгов» под Крутами, согласно легенде, наголову разгромивших стотысячные орды большевиков под командованием Муравьёва.

Из всех свидомых мифов «бой под Крутами», пожалуй, самый раздутый. По объёму пузыря он превосходит даже эпическую битву за гору Маковку и приближается к дирижаблю. Пожалуй, самое интересное в саге об укроспартанцах то, что миф этот не первой, и даже не второй, свежести. Долгоиграющий эпический «баян» сочинил и запустил в обращение в марте 1918 года видный украинский «вчэный» и один из «отцов-основателей» квазигосударства УНР Грушевский.


Таким образом, «бой под Крутами» – миф, передаваемый по наследству одними «самостийниками» другим. Подобно липкому шарику, долгие годы валявшемуся в наиболее замусоренных и пыльных углах, «баян» Грушевского настолько оброс баснями, вымыслами и домыслами, что сквозь наслоения грязи не разглядеть сердцевины. Но мы попытаемся.

Краткое содержание «баяна»:

«300 молодых украинцев в кровопролитных боях более двух суток удерживали 400-тысячную московско-большевистскую армию, защищая Украинскую Народную Республику и Центральную Раду. Все они полегли в сражениях или были расстреляны озверевшими врагами «незалэжной Украины».

Цель героизации неприметного события: 300 киевских студентов и гимназистов, имея всего по три обоймы на винтовку, сражались с армией Муравьёва, уничтожили четверть её личного состава, и все до единого полегли (что очень удобно для надувания мифа). Своей жертвой они задержали продвижение большевиков на Киев, что способствовало эвакуации руководства Центральной Рады. В свою очередь, Центральная Рада подписала сепаратный мир с Германией в Брест-Литовске, согласно которому Германия одарила УНР «незалежностью» от Советской России.


Правда, как водится, хмура, неприглядна и непричёсана.

Первым напрашивается вопрос: а почему ЦР приказала воевать студентам и гимназистам? Где была армия УНР? И не маленькая армия – 150 тысяч штыков.

Ответ явно не придётся по душе «самостийникам». С самого начала своего существования, квазигосударство УНР было территорией без армии. Ну, то есть, какие-то вооружённые силы у неё были, но состояли они в основном из галичанских «сечевых стрельцов» пана Коновальца. Принятие IV Универсала Центральной Радой, объявившего о «незалежности» УНР от Советской России, был принят народом в штыки. В Киеве произошло восстание рабочих завода «Арсенал», жестоко подавленное карателями Коновальца.

Украинские воинские части были деморализованы и либо разбегались ещё до боестолкновений отрядов красногвардейцев, либо переходили на их сторону.


Свидетельствует Дмитрий Дорошенко, заместитель Грушевского по ЦР, позже министр иностранных дел у Скоропадского:
«Как только Центральная Рада пошла на разрыв с большевиками, участь её была предрешена. Увлечённая успехами национального движения, опьянённая лёгкими победами над бессильным временным правительством, украинская социалистическая демократия не хотела допустить к делу государственного и социально-экономического строительства тех, кого она называла «панами» и «москалями», ибо не хотела делиться с ними властью и руководящим положением; конечно, не хотела она делиться и с претендентами на возглавление революции – большевиками… поманив крестьянство своими обещаниями, разжигая классовую рознь, раззадоривши худшие инстинкты и аппетиты, Центральная Рада остановилась и стала отставать от того, что уже осуществили у себя большевики, — и влияние её мгновенно исчезло. В решительную минуту, когда большевики нажали извне и изнутри, оказалось что за Центральной Радой никто в сущности уже не стоит…».

В условиях коллапса и полной потери авторитета ЦР, 5 (18) января 1918 года, было проведено вече студентов-галичан младших курсов Киевского университета Святого Владимира и недавно созданного Украинского народного университета.

Снова-здорова галичанские пассионарии!

На вече собрались те учащиеся, которые считали себя украинцами. На собрании было принято решение приступить к созданию студенческого Куреня сечевых стрельцов. Подчёркивалось, что в ряды формирования «под угрозой бойкота и исключения из украинской студенческой семьи должны вступить все студенты-украинцы».

Прелестно, в курень зачисляли в лучших демократических свидомо-принудительных традициях. Потому как горевших желанием вступить в него было совсем немного. Их, по сути, поставили перед выбором. Либо записывайся в «добровольцы», либо вылетаешь из студентов ясным соколом.


Кроме студентов, в состав куреня были привлечены ученики двух старших классов 2-й украинской им. Кирилло-Мефодиевского братства гимназии. Директор гимназии согласился объявить официальный перерыв в учёбе для них – «на час перебування учнів у війську».

Всего же в курень записалось около 200 человек. 2-я сотня потом принимала участие в боях в Киеве, она не покинула город. Военные власти назначили сотником студента Омельченко (из фронтовиков). Он к тому времени был зачислен студентом Украинского народного университета.

То, как благодарная ЦР экипировала своих малочисленных защитников, прекрасно описал Олесь Бузина:

«Хотя киевские склады ломились от снаряжения и обмундирования, оставшегося от царской армии, украинское правительство одело студентов, как бомжей. Видимо, Грушевский и Винниченко предчувствовали их скорую смерть. Курень получил рваные шинели, солдатские штаны и… арестантские шапки вместо головного убора!».

Если вспомнить, как могилизованное хунтой на войну в Донбассе пушечное мясцо принимало присягу в тапках, жрало помои вместо пайков и получало берцы на картонной подошве под жуткую пропагандистскую накачку, то понятно почему Порошенко считает послемайданную Украину правопреемницей УНР вместе с её опереточной «Злукой» и пожалованным оккупантами жовто-блакитным прапорком.

Характерно, что руководство ЦР благосклонно приняло жертву «онижедетей». И не просто приняло, а поддержало их дурацкий порыв, да ещё и провело идеологическую накачку, чтобы у студентиков запала подольше хватило.

С 21 по 26 января 1918 года «онижедети» находились на казарменном положении, где их малость прибарахлили кое-какой армейской уценёнкой и выдали трофейные австрийские винтовки, для которых кое-как наскребли патронов.

28 января первых «киборгов» доставили на вокзал, рассадили по вагонам и эшелон повёз их на станцию Круты, где в это время находился курень 1-й юнацкой военной школы им. Богдана Хмельницкого из примерно 600 галичан под командованием сотника УНР Гончаренко.

Этот самый Аверкий Гончаренко – личность весьма примечательная. Бывший кадровый офицер русской армии, капитан. После краха Империи подался служить к «самостийникам». Во время Великой Отечественной войны служил у немцев, да не где-нибудь, а гауптшурмфюрером СС в дивизии «Галиция».

Всего же, под Крутами, ЦР смогла выставить (по разным данным) от 500 до 900 штыков, куда входили галичане-фронтовики сотника Гончаренко, «онижекиборги» сотника Омельченко, а также ещё сотни полторы «воякив», собранных с бору по сосенке.

А шо ж там за «армия Муравьёва» ордой катилась на «300 спартанцев»?

Была полтавская колонна 1-й армии Егорова (1300 штыков), 3-я армия Кудинского (800 штыков), 2-я армия Берзина (3500 штыков). Да во время боя к ним присоединился присланный из Александровска (Запорожья) 1-й Петроградский сводный отряд. Всего около 6 тысяч солдат. Из них конкретно под Крутами был задействован отряд в 3500 человек.

Но украинские «историки» нас уверяют, что на «героев Крут» нахлынула силища не меньше, чем в 400 тысяч штыков! Более того, «историки» называют их красноармейцами. Засилие ложной «исторической памяти» вытеснило из чубатых макитр украинских «историков» официальную дату формирования РККА – 23 февраля 1918 года.

Теперь о самом «сражении под Крутами». Снова предоставим слово историку Дорошенко, соратнику Грушевского и Скоропадского:

«Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их – буквально на убой – навстречу прекрасно вооружённым и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодёжь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции». В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигающихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталось в поезде и устроило здесь попойку в вагонах. Большевики без труда разбили отряд молодёжи и погнали его к станции. Увидев опасность, оставшиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт».

Разжигает Олесь Бузина:

«Итак, по воспоминаниям участников боя под Крутами, их командование перепилось ещё до битвы и дёрнуло со станции на поезде при первых же выстрелах, оставив бойцов без патронов. Поезд с командирами пришлось догонять по рыхлому снегу. Можете представить, какую скорость развили украинские юнкера, если этот штабной «потяг» они всё-таки догнали! Причём с пулемётами, которые героически тащили на себе!»

А теперь слово украинскому публицисту Мирославе Бердник:

«…Мне посчастливилось беседовать с сыном одного из гимназистов, который воевал под Крутами. Он рассказал примечательный штрих. В бою, как известно, не видно, кто в тебя стреляет из вражеского окопа. Каждый – враг. После боя этот гимназист оказался в группе, попавшей в плен к большевикам. Те их накормили и задали вопрос: «А вы родителей спросили, когда ехали сюда?» «Нет», – ответили они. «Ну тогда идите и спросите. И больше не попадайте в такие ловушки».

Вобщем, никакой грандиозной битвы по сути дела не было.

Внезапно обстреляв идущих с песнями красногвардейцев, «герои Крут» быстро рванули «выпрямлять линию фронта», не выдержав организованной атаки. В донесениях начальству те, кто руководил боем, завысили число погибших, чтобы хоть как-то оправдать своё позорное бегство. Мол, был упорный бой, и мы бились до последнего. Историк Дорошенко приводит список 11 убитых со стороны «онижекиборгов». Другие исследователи настаивают на 18. Ряд особо «одарённых» красочно расписывают, как красногвардейцы глумились и пускали в расход пачками попавших в плен «героев Крут».

Басни эти не подтвержаются как документально, так и свидетельскими показаниями. Доподлинно известно, что большая часть «воякив», оборонявших позицию, отступила. Не меньшая часть пустились в бега. Захваченных в плен «киборгов», победители отправили в госпиталь. Там, после оказания медицинской помощи, их отпустили под честное слово.

Краткое содержание истории «боя под Крутами»: поймайданили, попрыгали, поехали на войну, перепились, разбежались. А понтов-то, понтов…

Александр Ростовцев