"Каторжная республика": как декабристы превратили Читу из деревни в столицу Забайкалья

В конце января 1827 года в Читу прибыли ссыльные декабристы. Почему сегодня, спустя 190 лет, их называют "первой невольной, но качественной инвестицией в развитие Забайкалья" — в очерке ТАСС

Читинские старожилы любят рассказывать приезжим, что центр их города своими прямыми улицами сильно напоминает Санкт-Петербург, так как спроектирован сосланными сюда декабристами. Они любят показывать и главный символ города — бревенчатую Михайло-Архангельскую церковь. В ней венчались ссыльные дворяне-оппозиционеры и последовавшие за ними в Сибирь женщины. Сейчас в здании храма находится Музей декабристов, который в народе называют просто Церковью декабристов.

"Каторжная республика"

Первые декабристы прибыли в Читинский острог в конце января 1827 года. Их было четверо: братья Никита и Алексей Муравьевы, Иван Анненков и Константин Торсон. Позже, в течение 1827 и 1828 годов, сюда прислали еще около 70 участников восстания. За три с половиной года каторги они дали небольшому поселению импульс в развитии, который спустя четверть века превратил его в город и столицу Забайкальской области.

"Когда декабристы только прибыли в Читу, это была всего лишь деревушка заводского ведомства. Маленькая, 75 деревянных домов, 393 жителя. Декабристы, конечно, дали толчок развитию этого местечка", — рассказывает ТАСС заведующая Музеем декабристов Надежда Баранова. По мнению историка Михаила Константинова, "несмотря на тюремное заключение, благодаря не­сгибаемой воле и нравственной силе декабристы фактически созда­ли в Чите островок свободной мысли и духа, своего рода каторжную декабристскую республику".

Основная часть декабристов содержалась в ими же достроенном тюремном здании — четыре комнаты с маленькими окнами, где было тесно, душно и шумно, в том числе от звона кандалов. Кандалы узникам разрешили снять в августе 1828 года по особому распоряжению императора Николая I. Позже им позволили за собственный счет построить на тюремном дворе еще семь маленьких бревенчатых домиков. Там же, в тюремном дворе Читинского острога, каторжники построили здание наподобие клуба, беседку, развели огород.

Во время пребывания в тюремном остроге Читы декабристы добились негласного права на занятия наукой и просветительством. Свое научное собрание они назвали "Каторжной академией", в которой заслушивались доклады по точным, естественным и гуманитарным наукам, практиковалось взаимное обучение иностранным языкам, математике и ремеслам.

"Художник Николай Бестужев оставил акварели с видами Читы и ее окрестностей, декабрист Петр Фаленберг — топографический план острога, а Фердинанд Вольф вел здесь медицинскую практику, впервые в регионе организовал прививку от оспы. Три с половиной года, а столько дел было сделано", — отмечает Баранова.

Декабристы приобщили местное население к огородничеству, садоводству, цветоводству. Взрослые и дети из тюремной округи Читы участвовали в организованных ими концертах и коллективных пениях. Узники устраивали в остроге литературные чтения, проводили шахматные турниры. Привлекая к занятиям подростков, декабристы собирали минералогические, ботанические, зоологические, археологические и нумизматические коллекции. Сергей Трубецкой вел здесь метеорологические наблюдения.

"Во глубине сибирских руд"

В феврале 1827 года в Читинский острог приехала Александра Муравьева — жена Никиты Михайловича. Она тайно привезла декабристам знаменитое послание Пушкина "Во глубине сибирских руд". Здесь же, в Чите, Александр Одоевский от лица всех декабристов написал ответ "солнцу русской поэзии", в котором есть знаменитые строки: "Наш скорбный труд не пропадет, из искры возгорится пламя".

Спустя год, в январе 1828-го, Александра Муравьева передала еще одно пушкинское послание — "Мой первый друг, мой друг бесценный", адресованное лицейскому товарищу Пушкина Ивану Пущину.

Жены и невесты ссыльных добирались до Читинского острога по несколько месяцев. В их числе были княгини Мария Волконская и Екатерина Трубецкая, генеральская жена Наталья Фонвизина, фрейлина Императорского двора Елизавета Нарышкина — знатные, образованные женщины.

Пожалуй, самая романтическая история — это венчание во все той же Михайло-Архангельской церкви французской модистки Полины Гебль и ее возлюбленного Ивана Анненкова, ради которого девушка преодолела длинный путь в Забайкалье. После таинства молодую пару приветствовал перезвон кандалов всех присутствовавших на венчании декабристов. История их любви вдохновила Александра Дюма на роман "Учитель фехтования".

Помнят стены этого храма и еще один брак — декабриста Дмитрия Завалишина и Аполлинарии Смольяниновой — местной жительницы, дочери горного инженера. Они обвенчались в Чите в 1839 году, когда Дмитрию Иринарховичу разрешили выйти на поселение.

"Жены декабристов многое сделали для нашего города. Они завели здесь огороды, привлекая местных умельцев, построили бревенчатые избы", — рассказала заведующая Музеем декабристов. Рядом с музеем находится памятник архитектуры — дом Елизаветы Петровны Нарышкиной; сейчас это библиотека.

Первая инвестиция

По мнению краеведа, кандидата философских наук Андрея Букина, декабристы "были первой невольной, но качественной инвестицией в развитие Забайкалья". "Потраченные здесь ими и их женами средства всколыхнули экономику и товарное производство, стали основой для развития территории. Декабристы во многом предопределили культурное развитие края и отразили в далекой провинциальной Чите воспоминания о блеске имперской столицы. Этим отсветом Чита, по большому счету, живет и по сей день", — уверен он.

"Говоря о присвоении Чите статуса волостного города, нельзя не упомянуть Дмитрия Завалишина. Он многое сделал, чтобы доказать, что географическое расположение Читы позволяет именно ей, а не Нерчинску (старейший город региона. — Прим. ТАСС) быть центром Забайкальского края", — отметила Баранова.

Действительно, вернувшись в 1839 году в Читу, ссыльнопоселенец Завалишин завел здесь образцовое крестьянское хозяйство, занялся разведением и акклиматизацией овощей и фруктов, бесплатно раздавал крестьянам и казакам выписанные из Центральной России семена. Одним словом, вел себя как настоящий колонист, стремящийся обжить далекие земли.

"Завалишин изучал медицинские пособия, из собранных и выращенных лекарственных трав готовил препараты и раздавал их нуждающимся. В своем доме устроил помещение для школы, где обучал желающих детей и взрослых, а затем добился открытия в Чите нескольких школ для крестьянских и казачьих семей. Активно участвовал в составлении плана Читы как картограф и землемер", — говорится о нем в многотомной "Энциклопедии Забайкалья".

В 1851 году именно Завалишин стал одним из организаторов торжеств, посвященных присвоению Чите статуса города и областного центра. Указ об этом был зачитан с крыльца Михайло-Архангельской церкви. И даже после состоявшейся в 1856 году амнистии Дмитрий Иринархович еще семь лет оставался в Чите, наблюдая, как крошечная деревушка, принявшая в январе 1827 года первых декабристов, превращалась в важнейший город на востоке Российской империи.

Илья Баринов