Европа учится бдительности

Так сложилось, что каждый новый год я открываю командировкой в Европу. Помню, в прошлом январе в Брюсселе было дождливо, но солнце время от времени все-таки улыбалось сквозь тучи. Нынче было стабильно пасмурно и серо. И погода полностью соответствовала политическому климату Европы.

Без малого год прошел со времен серии террористических актов в здании брюссельского аэропорта «Завентем» и на станции метро «Малбек», в которых погибли 34 человека, а фон тревожности сохранился. По центральным улицам столицы Бельгии с навороченными автоматами наперевес (одна рука на стволе, другая - на спусковом крючке), парами и по четверо бродят солдаты в камуфляже. Наверное, это должно вселять уверенность в горожан и гостей Брюсселя.

Бездомных и попрошаек много. Особенно в Старом городе, в его исторической части, где много туристов, либо уже сфотографировавшихся возле фигурки писающего мальчика, либо спешащих к счастливо безмятежному шалуну – легкомысленному символу Брюсселя. А вот арабов в центре Брюсселя стало заметно меньше. Встречаются женщины в хиджабе, но в парандже (как было год назад) уже не видел.

Наблюдал такую картину. Женщина в хиджабе присела выпить кофе за круглым «соломенным» столиком на одной из улиц неподалеку от Европарламента. Две солидные дамы, сидевшие за соседним столиком, тут же демонстративно пересели подальше. Что это? Парад нетерпимости? (Нетолерантности, как сейчас говорят). Страх? Европейское высокомерие? Подчеркнутая ксенофобия? Недвусмысленный намек на то, что «в хиджабе здесь не ходят»?

Беженцами откровенно недовольны. Традиционную дежурную деликатность европейцев сменило настороженное раздражение. Нарастающий кризис национальной и конфессиональной идентичности, о котором все громче говорят политологи, все нагляднее и на бытовом уровне.

Еще бы! Он (кризис) ни много ни мало угрожает не только существованию Евросоюза, но и (как утверждают политологи) целостности ряда европейских государств.

Западные коллеги за фужером красного вина поделились тревогой – беженцы опустошают кошелек Европы не только законным путем, но и откровенным мошенничеством, пользуясь доверчивостью, усталостью, а, то и известной халатностью чиновников миграционных служб, регистрирующих мигрантов. Известно, что беженцам платят примерно 150 евро в день. Плюс выдают разовую сумму «подъемных» в размере около 2500 евро. Это денежное пособие, на которое можно жить и не тужить. Так вот. Мигранты придумали нехитрый, но эффективный трюк. Иные из них умудрялись зарегистрироваться в местных миграционных службах по нескольку раз! В ход шли все атрибуты «шпионской маскировки»: переодевание, отращивание бороды и усов, темные очки…

Загримировавшись, мошенники фотографируются на документ. Имена и даты рождения придумываются тут же. Коллеги рассказывают, что доход самых удачливых мошенников достигает 50 тысяч евро! С такой суммой уже не до ночлежек – дело свое открыть можно.

Особенно преуспели в аферах выходцы из так называемой Черной Африки. Как вы понимаете, доказать такие преступления чрезвычайно трудно. Еще труднее вернуть украденное. И уж вовсе невозможно мошенника посадить.

Европа учится быть бдительной. Теперь у всех беженцев при регистрации снимают отпечатки пальцев.

Уютный (несмотря на размеры) и понятный еще год назад аэропорт «Завентем» в Брюсселе теперь стал запутанным лабиринтом. Без поводыря и постоянных подсказок не попадешь из одной части в другую. Предельно ужесточился «шмон» перед зоной вылета. Ручную кладь перебирают руками в белоснежных перчатках, «просвечивают» и «утюжат» специальными «щупами».

У моего коллеги с одного из русскоязычных телеканалов Израиля (он летел в Москву к родственникам) отобрали крохотные дезодорант и тюбик с кремом для бритья, приобретенные специально для перевозки в ручном багаже. А когда после фужера пива он оставил на подоконнике свою барсетку возле столика, за котором мы коротали время перед полетом, нас на полпути к выходу на посадку догнал бледный официант, и с ужасом, а не с улыбкой благородного рыцаря, вручил потерю.

Честность, утроенная страхом? Или страх, усиленный честным отношением к делу?

В аэропорту постоянно напоминают быть бдительными: «При обнаружении забытых или бесхозных вещей просим немедленно сообщить об этом полиции. До прибытия сотрудников спецслужб не трогайте неустановленные предметы и не вступайте в контакт с подозрительными лицами…»

Европа начала понимать, что безопасность ее граждан – главное достижение и условие демократии.
Проход в Европарламент к месту проведения церемонии в память о жертвах Холокоста занял у нас, уже аккредитованных журналистов, часа полтора. Проверили, «обнюхали», «просветили», прощупали и ощупали. Охрана на каждом этаже здания. Рослые крепкие парни с короткими ежиками волос, с металлом во взглядах и с переломанными ушными раковинами. (Явный признак профессиональных занятий борьбой. Скорее всего, дзюдо).

Сам себя напугал

Какое отношение к нам, русским? В Бельгии, скорее, доброжелательно равнодушное. Лично я ожидал худшего. Побывал в Польше. Насмотревшись телевизионных политических шоу с участием политиков, политологов и коллег журналистов, ехал в нее с неуютным чувством тревоги – как примут? Не испортят ли поездку мелкие пакости «обиженных на Россию» поляков? Включаю телевизор и слышу ядовитые слова популярного в Москве польского журналиста Зигмунда Дзеньчковского (частого гостя телевизионных политпосиделок на всех наших до мазохизма терпеливых госканалах): «Россия всей Европе вот как надоела!». Дзеньчковский для убедительности резанул себя в студии по горлу ребром ладони. При этом взгляду «акулы пера» позавидовал бы только что укусивший врага скорпион.

Реплику польского коллеги я, собиравшийся наутро в Польшу, воспринял на личный счет.

Меня успокаивал сын, только что вернувшийся из поездки по Польше: «Папа, не принимай близко к сердцу. На то и шоу, чтобы стулья летали. Поляки нас как минимум уважают. Мне там было очень комфортно».

Сыну 20 лет. Поколение без шлейфа «исторической пыли». Да еще преуспевающий джазовый пианист. Человек самой безразличной к политике профессии. Ему хорошо. А мне, уже седому «журналистскому волку» с советской биографией, при желании всегда могут на деле продемонстрировать слова коллеги Дзеньчковского.

Вы будете в шоке, но я не исключал, например, что в кафе или ресторане официант, разгадав в нас с женой русских, может плюнуть в тарелку, а потом с улыбкой принести нам этот «деликатес»: «Прошу, пане».

У моей «шизофрении» есть исторические причины. Вот и в Скарышевском парке Варшавы как раз накануне нашей поездки в Польшу неизвестные осквернили памятник советским солдатам. На монументе нарисовали свастику и эмблему вооруженных сил польского подполья времен Второй мировой войны «Армия Крайова». Памятник испохабили надписями: «Красная чума», «Долой коммунизм!», «Вон!». Этот памятник советским солдатам в Варшаве вандалы неоднократно обливали красной краской, писали непотребные словечки.

Словом, мои опасения в известной недоброжелательности поляков имели под собой почву.

Каково же было мое изумление, когда во всех городах Польши, по которым мы путешествовали (Варшава – Вроцлав – Краков - Варшава) нас принимали, как родных. И подскажут, и покажут, и за руку отведут…

Заскочили в трамвай, а мелочи, чтобы оплатить проезд, нет. Без проблем! Разменяет с улыбкой каждый пассажир. Затрудняетесь, как оплатить карточкой через терминал? Покажут. И в магазинах, и в кафе, и в купе поездов, и в кассах вокзалов… – все сама учтивость. Я и не рассчитывал, а девушка в железнодорожной кассе Вроцлава подсказала, что мне по возрасту положена скидка. И предложила билет на треть дешевле. А где же яд?

Журналист Дариуш Цыхоль, попавший в немилость к властям только за то, что учился в МГУ и (разумеется) прекрасно знает (и любит!) русский язык, «вправил мне мозги» за званым ужином. Старик, горячился Дарек, простой народ не держит на Россию, на русских зла. Больше того! Уважают хотя бы за то, что вы единственные, кто на деле противостоит Штатам.

Дариуш (друзья зовут его Дарек) закончил журфак МГУ в 1988 году. Опубликовал серию статей в польском интернет-издании «Голоса России», за что правый еженедельник «Gazeta Polska» обвинил Дарека в… антигосударственном заговоре. Авторы статьи «Тень Москвы на Польском телевидении» убеждали читателей, что внутри государственного телевидения TVP (тогда Дарек работал на ТВ) зреет антипольский заговор. Одним из главных «героев» «заговора» авторы сделали Дарека, работавшего корреспондентом Польского агентства печати в Москве, военным репортером, заместителем главного редактора газеты NIE.

Дариуша Цыхоля назвали «рупором Кремля» и «российским агентом».

Сейчас Дариуш возглавляет еженедельник «Факты и мифы». Так же любит Россию и русский язык. И ни на йоту не отступил от своих взглядов.

Так вот. За ужином с польским коллегой мы сошлись на том, что от того, что во всех бедах современной Европы обвиняют Россию, хуже не России, а самой Европе. Ибо русофобия дезориентирует европейских политиков. Парализует их профессиональную волю. Подсовывает ложные ориентиры. Они бьют по ложным мишеням.

Нет единой, одинаково мыслящей Европы. Европеец перезагружается, и не всякий понимает, чем все кончится...

Медаль Кончаловского

Но вернемся в Брюссель. Вишенкой на торте церемонии, посвященной Международному дню памяти жертв Холокоста, в которой как журналисту мне довелось участвовать, стало награждение кинорежиссера Андрея Кончаловского медалью толерантности за его фильм «Рай». Напомню, медаль толерантности учреждена Европейским Советом по толерантности и примирению (ЕСТП). Цель награды - привлечь внимание к успешным начинаниям и инициативам, которые могут служить моделью в укреплении мира. Награда вручается за выдающийся вклад в борьбе с ксенофобией, антисемитизмом, агрессивным национализмом, политическим экстремизмом, преступлениями на почве расовой ненависти.

Первая Европейская медаль толерантности была вручена 11 октября 2010 года королю Испании Хуану Карлосу I за вклад в создание толерантного общества в непростой для всей Европы переходный период. Через пару лет этой медалью были награждены президент Хорватии Иво Йосипович и экс-президент Сербии Борис Тадич, а в 2015 году - темнокожая звезда футбола Самюэль Это'О.

Картина Андрея Кончаловского «Рай» получила «Серебряного льва» на 73-м Венецианском кинофестивале.

Главную мысль фильма можно выразить словами немецкого философа Карла Ясперса: «Нельзя допустить, чтобы ужасы прошлого были преданы забвению. Надо всё время напоминать о прошлом. Прошлое оказалось возможным, и эта возможность остаётся».

На церемонии памяти жертв Холокоста показали фрагменты «Рая». Собравшиеся аплодировали стоя.

«Работы Кончаловского имеют глубокое моральное и этическое значение. Подчеркивают, что толерантность - это важнейший элемент нашего общества, - сказал глава Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Вячеслав Моше Кантор, вручая медаль режиссеру. - Впечатляющая чёрно-белая драма не только напоминает нам всем об ужасах Холокоста и боли еврейского народа, но и впервые детально и беспристрастно показывает различные аспекты трагедии», — подчеркнул президент ЕЕК.

В ответной речи Кончаловский подчеркнул, что «факт Холокоста в XX веке доказывает, что человечество способно погрузиться в темное, невероятное варварство. С этим варварством мы можем столкнуться и в дальнейшем. ... Я чувствую своей обязанностью не допустить того, чтобы эта кровоточащая рана человеческого сознания вновь возникла в будущем».

А открыл церемонию памяти жертв Холокоста вновь избранный председатель Европарламента Антонио Таяни. «Сохраняя память, мы обязуемся никогда не забывать всех жертв и не позволить повториться подобной катастрофе, – сказал Таяни. - Призыв «Никогда больше» не должен быть всего лишь призывом. Сегодня мы наблюдаем те же тенденции, что и привели к Аушвицу - ксенофобия, антисемитизм, нацистская символика на наших улицах, агрессивные популистские высказывания в некоторых европейских парламентах. Мы не должны молчать перед лицом подобных угроз. Поскольку свидетелей тех трагических событий остается все меньше, нам необходимо найти способы передачи их опыта и воспоминаний нашим потомкам».

Главной мыслью яркой речи президента Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Вячеслава Моше Кантора была, пожалуй, вот эта. «Лучший способ, которым европейские лидеры могли бы почтить память жертв Холокоста – это не только разговоры о прошлом, но и взятые на себя обязательства по обеспечению безопасного будущего… Самый лучший способ почтить память жертв Холокоста – это не позволить нацистам посмертно одержать победу», - заявил Вячеслав Моше Кантор.

Сергей Рыков