Счет России к Эстонии за «бронзовую ночь» все еще не закрыт

Фото: Тимур Нисаметдинов/РИА Новости

Ровно десять лет назад произошло событие, вошедшее в историю под именем «бронзовой ночи». Перенос памятника Солдату-освободителю из центра Таллина обернулся акциями протеста, в ходе которых полиция бесчеловечно избивала задержанных. Это резко ухудшило отношения России и Эстонии, и МИД РФ подчеркивает: счет к Таллину не закрыт до сих пор.

Двухметровый памятник советским солдатам, погибшим при освобождении Таллина, был открыт на холме Тынисмяги 22 сентября 1947 года. Его воздвигли рядом с братской могилой, в которой захоронили тринадцать советских военнослужащих, сложивших головы в сентябре 1944-го. Символично, что живым прототипом «Бронзового солдата» послужил эстонец Велло Раянгу, сражавшийся в рядах Красной армии.

«Папа, этого делать нельзя...»

После того как Эстония вышла из состава СССР, в республике заговорили о том, что монумент является символом «оккупационной власти» и в центре столицы ему не место. Противники «Бронзового солдата» проводили яростные митинги, заливали памятник краской, возлагали к нему венки из колючей проволоки, а некоторые даже обещали его взорвать. Однако окончательное решение о выносе мемориала и останков солдат из центра города на военное кладбище на окраине Таллина кабинет министров принял только в апреле 2007 года.

Лидеры общественной организации «Ночной дозор» призвали защитить «Бронзового солдата». Один из них – Максим Рева – объяснил газете ВЗГЛЯД свои мотивы следующим образом:

«Один мой дед, имея медаль «За оборону Сталинграда», закончил войну под Варшавой. Другой покоится на таллинском военном кладбище – буквально в десяти метрах от того места, где теперь стоит «Солдат». А родной дядя моего отца в 1941-м погиб в самом центре Таллина – через дорогу от холма Тынисмяги, где «Бронзовый солдат» стоял раньше. Меня родители к этому памятнику с трёхлетнего возраста водили, для меня слово «эсэсовец» было самым страшным оскорблением. Оба моих дедушки выиграли войну – и я это знал с детства. Поэтому вполне логично, что свою маленькую дочку я однажды тоже привел к памятнику. «Сегодня же не праздник, почему здесь опять люди и цветы?» – спросила она. Объяснил доступным языком: «Помнишь, ты смотрела фильм про концлагерь и солдата, который спас девочку? Так вот, это памятник тому самому солдату. А плохие люди хотят его унести, чтобы забыть о той девочке». Дочка сказала: «Папа, этого делать нельзя...» И через два дня я провёл в дозоре первую ночь...».

По иронии судьбы раскопки на холме Тынисмяги начались ранним утром 26 апреля – сразу после того, как тогдашний президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес вернулся из Москвы, куда летал на похороны Бориса Ельцина. Дабы скрыть происходящее, «Бронзового солдата» накрыли большой белой палаткой, а вокруг монумента расставили металлические заборы.

Но с рассветом у заграждений начала собираться толпа – русскоязычные жители города несли цветы, многие кричали «Позор!» и «Фашисты!». Некоторые попытались пробиться к монументу, однако полицейский спецназ, применив дубинки и слезоточивый газ, отбросил недовольных. В ответ в «полицаев» полетели камни, пластиковые бутылки и яйца.

Так как люди не захотели повиноваться озвученным через громкоговоритель приказам разойтись, их буквально вытеснили с площади Тынисмяги – в ход шли всё тот же газ, светошумовые гранаты и резиновые пули. Это стало «спусковым крючком» беспорядков: люди начали крушить остановки общественного транспорта, переворачивать машины, бить витрины и грабить магазины. Позже некоторые оппозиционные активисты утверждали, что погромщиков распаляли специально подосланные провокаторы, дабы потом можно было явить миру образ «агрессивного русского тиблы» (ругательное слово, употребляющееся эстонцами по отношению к русским).

Среди прочего пострадал и офис правящей Партии реформ, возглавляемой тогдашним премьер-министром Андрусом Ансипом – некогда высокопоставленным коммунистом, отдавшим приказ о демонтаже «Бронзового солдата».

Кошмар в терминале D

Всего арестовали около трёхсот человек, треть из которых оказались этническими эстонцами. Кабмин спешно организовал кризисную комиссию, порекомендовавшую как можно быстрее демонтировать памятник и перенести его на новое место. Параллельно подсчитывали итоги первой ночи столкновений: ранения получили 57 человек, среди них 13 сотрудников правоохранительных органов.

Вечером 27 апреля столкновения возобновились, для усмирения толпы задействовали водометы и газ. Были задержаны уже 600 человек, еще 153 получили травмы различной степени тяжести. В ту же ночь многие порталы эстонских государственных организаций пострадали от хакерских атак. Министр юстиции Рейн Ланг заявил, что они осуществлялись с IP-адресов российских госучреждений.

Одновременно сотрудникам правоохранительных органов пришлось разгонять митинг в городе Йыхви (северо-восточный район Ида-Вирумаа), переросший в погром витрин, – там полиция скрутила 46 человек. В том же регионе, населённом главным образом русскоязычными, акцией протеста отметилась Нарва – под стражей оказались около 70 горожан. Бунтовали и жители портового города Силламяэ, где митингующие перекрыли трассу Таллин – Нарва. В целом были задержаны немногим менее 1200 человек, из которых 700 позже признали непричастными к массовым беспорядкам. При этом под арестом оказались руководители «Ночного дозора» Дмитрий Линтер и Максим Рева, а также комиссар местного филиала российского молодежного движения «Наши» Марк Сирык.

По Таллину разносились страшные слухи о судьбе задержанных, которых свозили в терминал D Таллинского порта. У страшных слухов были основания.

Немецкий пенсионер Клаус Дорнеманн, проживавший в Таллине и имевший несчастье оказаться в гуще событий вместе со своим сыном Лукасом, позднее вспоминал: «Эти избиения были совершенно необъяснимы. Полицейские бестолково били дубинками всех задержанных. В этом не было никакой логики, они просто веселились и получали удовольствие от того, что били людей... Мы шли домой и пытались объяснить это полицейским, но они не слушали. Вокруг никого не было, никаких беспорядков или драк». В итоге на незадачливых немцев надели наручники и отвели в большое и грязное складское помещение.

#{ussr}«Там уже находилось свыше сотни задержанных, большинство которых составляли русскоязычные мужчины. Среди людей было много старых и больных, вероятно, их проще всего было задержать. Меньше половины действительно участвовали в беспорядках. Большинство было задержано на улицах без объяснений и причин. Люди были сильно напуганы», – рассказал Дорнеманн-старший. 37-летнего Лукаса продержали в заключении восемь часов, а его 60-летнего отца – более 10 часов.

«Нас ни разу за ночь не пустили в туалет и не дали ничего попить. Я попытался закурить, но меня за это побили. Мы просидели всю ночь с двумя сотнями других людей, но не могли ни говорить с кем-либо, ни двигаться. Если кто-то пытался встать, то его тут же сбивали обратно на землю. В помещении нас все время сторожили более 40 полицейских», – подтверждает Лукас Дорнеманн.

Впоследствии выдвигалась версия, что по крайней мере один из задержанных мог быть забит до смерти.

То, что эстонские власти «перестарались», пришлось признать и международным инстанциям. Так, о чрезмерном применении силы полицией заявил в ноябре 2007-го Комитет ООН против пыток – там отметили, что эти действия «хорошо задокументированы с помощью тщательной подборки жалоб». В свою очередь, Европейский комитет по предотвращению пыток в 2011 году опубликовал доклад, в котором отмечалось, что многим задержанным в «бронзовые ночи» не дали незамедлительно связаться с близкими, получить доступ к врачу и юристам. Наконец, Европейский суд по правам человека в 2013 году постановил, что эстонские полицейские нарушили 3-ю статью конвенции прав человека (запрет пыток, бесчеловечного и унизительного обращения) в отношении четырех арестованных.

«Я изгой, я против нацистов, я за русских»

Главной трагедией «бронзовых ночей» стало убийство гражданина России Дмитрия Ганина. В ночь на 27 апреля он пролежал на улице избитый и раненный ножом в грудь в течение полутора часов, а позже скончался в больнице. Позже тогдашний посол Эстонии в России Марина Кальюранд заявила, что в карманах убитого были найдены украденные товары. А причиной смерти стала драка с другим мародёром. По подозрению в убийстве были задержаны несколько человек, но через несколько месяцев их отпустили под подписку о невыезде. В 2009 году дело было прекращено, а трое из его фигурантов получили относительно небольшие штрафы.

Такой исход вызвал сильнейшее недовольство Москвы. «Этот человек на глазах у полиции умирал. Это уже сознательное преступление, и мы требуем, чтобы преступники были привлечены к ответственности», – подчеркнул президент РФ Владимир Путин. И это тот случай, когда «ничто не забыто». В марте 2017 года представитель МИД РФ Мария Захарова заявила: «Считаем вопрос принципиальным. Не намерены отступать – будем и далее решительно добиваться от Таллина доведения дела Дмитрия Ганина до конца, выявления и справедливого наказания виновных».

Бывший лидер «Ночного дозора» Дмитрий Линтер заявил газете ВЗГЛЯД, что убийство Ганина эстонской прокуратуре раскрывать попросту невыгодно. «Ведь массовые беспорядки, в результате которых погиб гражданин России, само же эстонское государство и спровоцировало. Дмитрий был зарезан неонацистами, которых полицейские попросту отпустили, потому что они были эстонцами, а он – русский. Госорганы не хотят раскрывать правду об участии эстонских неонацистов в подавлении русского протеста. Поэтому смерть гражданина России демонстративно не расследуется уже в течение десяти лет. Они знают убийц, но покрывают их – потому что те «свои», что называется, «плоть от плоти», – считает он.

Дело о сносе «Бронзового солдата» обернулось несколькими серьезными последствиями. «Десять лет назад русские в Эстонии наконец осознали, что государство хочет украсть у них память о победе в Великой Отечественной войне. Те, кто отстаивает величие подвига наших дедов и прадедов, превращены в отщепенцев и маргинальных изгоев, те, кто оправдывает преступления нацистов, – уважаемые члены общества. Я изгой, я против нацистов, я за русских. Именно поэтому меня держали почти семь месяцев в тюрьме и более десяти лет преследуют уголовными делами. В 2007 году Эстония стала первым государством, так открыто надругавшимся над нашей памятью и гордостью за победы предков. Потом подобное было в Молдавии, Грузии, на Украине, в Польше – но эстонцы были первыми...» – напоминает активист.

Тем не менее в начале 2009 года и Линтер, и Максим Рева были полностью оправданы судом, причем им присудили материальные компенсации за необоснованное заключение. Рева вспоминает детали судебного процесса:

«Суд над нами был основан на непризнании фундаментальных прав человека – свободы слова и собраний. Людям инкриминировали то, что они писали статьи, обращались к обществу. Но ведь это оговорено международными декларациями и конституцией Эстонии. Такое ощущение, что Эстония стала маленькой лабораторией для Европы и Америки по сокращению гражданских прав. Недаром пакет законов, расширяющих права полиции, начали разрабатывать сразу после апрельских событий 2007-го – он называется пакетом законов «бронзовой ночи». На суде я решил отказаться от вызова свидетелей – за исключением одного или двух, которые могли бы прояснить ситуацию вокруг некоторых фактов, грубо искаженных следствием в обвинительном акте. Я не хотел вызывать людей, которые, так или иначе, стали бы подтверждать мою невиновность, так как изначально я ничего противоправного не делал. Я не собирался отказываться от тех законных действий, которые я совершил, защищая честь своих дедов, победивших фашизм. Посчитал любые попытки с моей стороны оправдаться за эти действия оскорблением их памяти».

И Дмитрий Линтер, и Максим Рева позже перебрались в Россию. «Я не мог найти работу: едва мне удавалось договориться с кем-либо из работодателей, ему звонили откуда следует и настоятельно советовали отказаться от моих услуг. Неизвестные люди угрожали по телефону моим родным...» – вспоминает Рева.

Что же касается самого «Бронзового солдата», сейчас он находится на военном кладбище Таллина – там, откуда его перенесли с Тынисмяги. Каждое 9 мая у монумента по-прежнему собираются те жители города, которые чтут этот праздник. Останки некоторых похороненных у памятника солдат эстонская сторона передала родственникам, которые повторно упокоили погибших в разных регионах России, на Украине и в Израиле, а также на военном кладбище Таллина. Рева вспоминает о своих впечатлениях от праздника Победы 2008 года – первого увиденного им по выходе из тюрьмы:

«Я был просто поражён количеством людей, идущих на военное кладбище, куда перенесли «Солдата». То, что я увидел, меня обрадовало и огорчило одновременно. Ведь кладбище – это место упокоения, а Победа – это праздник, победа не может быть тихой. Власти нас загнали на кладбище, чтобы не видеть наш великий праздник, не вписывающийся в официальную идеологию».

Текст: Илья Белкин