Символ российской драмы

120 лет назад – в июне 1897 года был заложен легендарный крейсер «Аврора».

Это событие произошло на петербургском судостроительном заводе «Новое Адмиралтейство». Официальная церемония прошла в присутствии Николая. Именно император повелел назвать корабль в честь богини зари. Свое название «Аврора» унаследовала от одноименного парусного фрегата.

«Аврора» была одним из трех бронепалубных кораблей, построенных под руководством инженера Константина Токаревского. Двумя другими крейсерами такого типа стали «Диана» и «Паллада».

Постройка корабля растянулась более чем на шесть лет – крейсер впервые вспенил воду 24 мая (по новому стилю) 1900 года в 11 часов 15 минут. Причем, он вошел строй на два года позднее своих «сестер». Пришлось устранять многочисленные ошибки при проектировании и недоделки во время строительства. «Аврора» уступала - и по оснащению, и по скоростным качествам - другим боевым кораблям подобного класса.

Впрочем, в начале ХХ века этого еще никто не знал. Выглядел новый крейсер весьма эффектно. Браво смотрелся и личный состав под командованием капитана 1-го ранга – на морском сленге – каперанга – Ивана Сухотина.

Церемония спуска на воду «Авроры» прошла под залпы артиллерийского салюта. Крейсер благополучно сошел на воду, «без перегиби и течи», как докладывал впоследствии Токаревский. Вскоре корабль вошел в состав Российского императорского флота.

В начале сентября 1916 года «Аврора» отправилась на капитальный ремонт в Кронштадт. С корабля сняли артиллерию, выгрузили в арсенал боезапас. Были демонтированы дымовые трубы, вскрыты кожухи котельных отделений. С помощью буксиров корпус крейсера перевели к стенке петроградского Адмиралтейского завода.

Следует отметить, что экипаж крейсера, в котором преобладали старослужащие, отличался особой сплоченностью и верностью воинскому долгу. Однако постепенно все стало меняться – начался глухой ропот. Отчасти виной тому стало элементарное безделье – дел на корабле было мало, матросы часто сходили на берег, видели и слышали, что происходит в столице. А Петроград уже бурлил – неумолимо приближалась Февральская революция.

Кому пришло в голову поместить в корабельный трюм рабочих, задержанных в городе за революционную агитацию - Бог весть, но эта глупость случилась. Поползли слухи, что это лишь начало, и командование собирается использовать «Аврору» как плавучую тюрьму.

27 февраля 1917 года, ощутив растущее напряжение, командир корабля, капитан 1-го ранга, участник Русско-японской войны, кавалер нескольких боевых орденов, Михаил Никольский потребовал, чтобы задержанных убрали с крейсера.

Когда рабочих вывели на палубу, воздух содрогнулся от радостных криков. На требование офицеров прекратить шум, матросы ответили грубыми ругательствами и угрозами. И тогда Никольский – то ли интуитивно, то ли опасаясь расправы, несколько раз выстрелил из револьвера по толпе. Его поддержал старший офицер Павел Огранович. На палубу рухнули трое: двое из матросов были ранены, один – убит.

Матросы, сдерживая злобу, отхлынули. И тут Никольский совершил роковую ошибку. Он доложил в штаб командования о случившемся, но, вопреки советам других офицеров, не вызвал для усмирения матросов казачью сотню. Командир решил, что сам сумеет успокоить команду.

Между тем командир крейсера ранее абсолютно точно предсказал надвигающиеся события. В рапорте командованию Михаил Ильич сообщал: «Команда, до сих пор не поддававшаяся преступной агитации, поддастся ей и, как это часто бывает, перейдет в другую крайность – благодаря своей сплоченности из самой надежной во время войны станет самой ненадежной. Почва для этого самая благоприятная – долгая стоянка в Петрограде у завода».

Никольский попытался взять инициативу в свои руки – обрисовал морякам ситуацию в городе, объяснив ее… провокациями немецких шпионов. Однако понимания не встретил. Наоборот, на него смотрели горевшие ненавистью глаза. Ему и другим офицерам снова, еще более яростно, угрожали. К слову, в то время экипаж крейсера состоял из 550-ти матросов и младших командиров, 14-ти офицеров, судового врача и священника.

В ночь на 28 февраля командир не сомкнул глаз. На душе было неспокойно - он слышал возбужденные выкрики, топот множества башмаков, бряцание оружия. Никольский вызвал к себе в каюту старшего механика и передал ему свое обручальное кольцо и нательный крест. Чтобы тот передал супруге, если с ним что-то случится…

В тяжких раздумьях Михаил Ильич встретил мрачное февральское утро.

У борта «Авроры» стали собираться рабочие с красными флагами и лентами. Они призывали команду крейсера идти вместе с ними в город. Никольский объявил, что матросы свободны и все, кроме вахтенных, могут сойти на берег. Однако моряки не стали уходить с крейсера, а позвали непрошенных «гостей» к себе.

Оружие, в том числе офицерское, поделили между собой, часть отдали пришлым. Те, изначально настроенные воинственно, проявили еще большую агрессивность, узнав, что накануне произошло на корабле. Рабочие решили отвести Никольского и других офицеров в Таврический дворец, где собирали «пленных», то бишь тех, кто служил самодержавному строю.

От Никольского и Ограновича, с которых сорвали погоны, потребовали взять в руки красные флаги и возглавить шествие. Но офицерская честь не позволила им нарушить присягу. Да и подчиняться обезумевшей черни было ниже их достоинства.

Первым пал Огранович – один из опьяненных «свободой» матросов – это был машинист крейсера Сергей Бабин – вонзил ему штык в горло. Увидев гибель своего товарища, Никольский содрогнулся, однако мужественно отверг повторное требование нести красный флаг. И тогда из толпы раздался выстрел. Как позже выяснилось, в своего командира выпалил другой машинист – Николай Брагин.

В Февральских событиях 1917 года на Балтийском флоте погибло 95 моряков, в том числе в Гельсингфорсе – 45, Кронштадте – 40, Ревеле – 5, Петрограде – 4. Пропали без вести 11 и покончили с собой 4 офицера, погибло более 20 кондукторов.

На «Авроре» был избран судовой комитет, председателем которого стал артиллерийский унтер-офицер Яков Федянин. Сначала в его составе большевики отсутствовали, но к лету, после выступлений партийных пропагандистов, корабельная ячейка «Авроры» насчитывала уже более сорока членов РСДРП. На крейсере начались бесконечные митинги и собрания.

Тем временем, ремонт на нем продолжался, и в октябре «Аврора» должна была выйти в море для испытания машин. Однако Центробалт постановил: «Авроре» «…всецело подчиняться распоряжениям революционного комитета Петроградского Совета». И корабль остался на стоянке у набережной Невы.

Спустя много лет, в 1950-м, Александр Белышев, в то время главный механик завода «Ленэнерго», бывший в семнадцатом году комиссаром крейсера «Аврора», делился воспоминаниями с юными нахимовцами. Разумеется, он рассказывал ребятам и о том, как отдал приказ комендору Евдокиму Огневу произвести исторический выстрел по Зимнему дворцу. Историки до сих пор пребывают в сомнениях, какими снарядами – холостыми или боевыми – стреляли с крейсера?

Сам Белышев в 1917 году написал историческое письмо-оправдание, которое опубликовала «Правда»: «…Печать пишет, что «Аврора» открыла огонь по Зимнему дворцу, но знают ли господа репортеры, что открытый нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только от Зимнего дворца, но и от прилегающих к нему улиц? А разве это есть на самом деле?

К вам обращаемся, рабочие и солдаты г. Петрограда! Не верьте провокационным слухам. Не верьте им, что мы изменники и погромщики, и проверяйте сами слухи. Что касается выстрелов с крейсера, то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности…»

Тем не менее, некоторые свидетели событий уверяли, что «Аврора» стреляла боевыми снарядами. Так, английский журналист Джон Рид в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир», писал: «Тротуар под нашими ногами был засыпан штукатуркой, обвалившейся с дворцового карниза, куда ударило два снаряда с «Авроры». Других повреждений бомбардировка не причинила...»

Выстрел – или все-таки их было два? – из бакового орудия «Авроры» прогремели 25 октября (по старому стилю) 1917 года в 21 час 40 минут. С тех пор крейсер считается легендарным, ибо после его залпа начался штурм Зимнего дворца. Это событие знаменовало воцарение в России власти, изменившей ее политический строй.

Впрочем, историк Сергей Мельгунов считал, что штурм Зимнего начался раньше – с другого холостого выстрела – из Петропавловской крепости. По мнению других историков, события на Дворцовой площади разыгрались стихийно, без всякого сигнала.

«Аврора» обрела известность не только благодаря участию в обеих революциях 1917 года. Крейсер причастен и к трем войнам ХХ столетия.

Боевое крещение «Аврора» получила в Русско-японской войне. Крейсеру, находившемуся в составе 2-й Тихоокеанской эскадры под командованием вице-адмирала Зиновия Рожественского, довелось участвовать в печально-знаменитом Цусимском сражении. «Аврора» и еще три корабля – «Олег», «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах» – прикрывали «транспорты». Эта задача оказалась крайне тяжелой, ибо русские корабли атаковали более десятка неприятельских боевых судов.

На «Аврору» обрушился град снарядов. Два из них попали в правый борт, вывели из строя расчеты двух орудий и вызвали пожар. Он был успешно потушен, однако «Аврору» ждало еще несколько тяжелых ударов. В частности, крейсер получил две пробоины, и потоки воды устремились в отделение носового торпедного аппарата.

Тем не менее, крейсер остался на плаву – во многом благодаря героизму и самообладанию членов экипажа. На мачте сильно поврежденной «Авроры» (всего в нее попали 18 снарядов), продолжал гордо реять Андреевский флаг. Его шесть раз (!) сбивала его японская артиллерия, но всякий раз моряки водружали полотнище на свое место.

В Цусимском сражении «Аврора» потеряла 15 членов экипажа. Кроме того, более 80-ти человек получили ранения различной степени тяжести. Невосполнимым уроном стала гибель командира крейсера, капитана 1-го ранга Евгения Егорьева...

17 июля 1914 года командир «Авроры» контр-адмирал Григорий Бутаков получил короткую радиограмму: «Морские силы и порта. Дым, дым, дым». Это означало, что Балтийский флот, в составе которого находился крейсер, приводится в полную боевую готовность. Началась война с Германией.

«Аврора» выходила в дозор в Финского залива, принимала участие в охранении потерпевшего крушение крейсера «Магдебург». В 1916 году «Аврора» была задействована в десантной операции в Рижском заливе. Было несколько случаев, когда «Аврору» атаковали немецкие аэропланы, однако они не сумели нанести крейсеру серьезных повреждений.

Летом 1918 года «Аврору» отбуксировали в Кронштадт, сняли вооружение и поставили на консервацию. Корабль опустел – одни моряки разбрелись по домам, другие ушли воевать на Гражданскую войну. В одном из сражений сложил голову комендор Огнев...

Про крейсер надолго забыли и вспомнили лишь в конце 1922 года. Корабль представлял унылое зрелище – борта были ободраны, каюты разграблены, на палубах лежал толстый слой грязи. «Аврору» пришлось снова ремонтировать и оснащать вооружением.

23 февраля 1923 года обновленный корабль вернулся в строй. «Оркестр играет «Интернационал», – писала газета «Красный Балтийский флот». – На кормовом флагштоке «Авроры» развертывается ярко-красный флаг, на гюйс-штоке – пестрый гюйс. «Аврора» подняла флаг! «Аврора» снова в рядах пролетарского флота».

Шло время. «Аврора» стала учебным кораблем, совершила несколько заграничных плаваний. Но в конце тридцатых годов крейсер собрались было отправить на… металлолом. Спас случай – подводникам понадобилось несамоходное штабное судно, и эту роль некоторое время выполнял крейсер.

Когда грянула Великая Отечественная, «Аврора» была включена в систему противовоздушной обороны Кронштадта, и не раз подвергалась налетам люфтваффе. Однако зенитчики крейсера не дремали. К примеру, 16 сентября 1941 года они сбили вражеский самолет.

Вскоре крейсер получил несколько попаданий, после которых сильно накренился на правый борт. Однако немцы продолжали обстреливать «Аврору, пытаясь отправить на дно реликвию Октября. Но неприступная крепость оставалась на плаву…

Еще во время войны, в августе 1944 года «Аврору» отбуксировали в Ленинград, а год спустя героический корабль стал объектом съемок фильма о своем легендарном «родственнике» – крейсере «Варяг», который вместе с «Авророй» воевал в Цусимском сражении ровно сорок лет назад.

17 ноября 1948 года отремонтированный крейсер занял место окончательной стоянки на Большой Невке. «Аврора» стала базой Нахимовского военного училища, на его борту открылся музей боевой славы корабля.

С тех пор корабль несколько раз ремонтировали, обновляли, меняли планировку внутренних помещений. 30 лет назад – в 1987 году была закончена большая реставрация крейсера, продолжавшаяся три года. Когда «Аврору» вернули на место, поползли слухи, что была заменена сильно проржавевшая подводная часть корабля. Ее якобы затопили в Финском заливе под Санкт-Петербургом, а части внутренней отделки жители близлежащего поселка разобрали на сувениры.

Впрочем, сдается, что это не выдумка. «Всего-то и нужно – пройти по близлежащим деревням и повнимательнее присмотреться к домам, построенным в конце 1980-х, – писала в ноябре 2007 года «Российская газета», орган правительства РФ. – Части корабля видны то тут, то там. Трапы стали лестницами в домах, металлические каркасы пошли на строительство теплиц, кое-где металломом с крейсера покрыты крыши...»

Это было не последнее испытание «Авроры».

В 2014 году начался очередной ремонт корабля. Год назад крейсер вернули на привычное место, и о его борта снова ударяют волны Невы. Вечером его огни видны далеко окрест.

Как там, в старой советской песне? «Старинные пушки смотрят сурово. / Балтийское небо над головой. / Тебе и не снилось, крейсер «Аврора», / Что станешь ты символом драмы людской…»

Валерий Бурт