О режиссере Серебренникове, кастовости, и «гораздо более равных свиньях»

Фото: Andrey Bashlykov / Shutterstock.com

История с арестом "гениального режиссера" Кирилла Серебренникова всколыхнула наше медиа-пространство подобно камню, брошенному в центр озера. Раздалось бульканье, пошли круги по воде. Либеральные СМИ бросились наперегонки описывать нечеловеческие страдания творца: прочтение даже по диагонали опубликованных в них статей рисует картину заключения несчастного деятеля искусства то ли в подвале испанской инквизиции, то ли опять-таки в подвале, но сталинского НКВД. Творческая элита, по-видимому, осознала себя как класс или сословие, или, на худой конец, каста и выступила в защиту Серебренникова в таком едином порыве, что редкие голоса - а давайте все-таки подождем вынесения обвинительного заключения, почитаем и разберемся - утонули в возмущенном гуле.

Ну и, как обычно в таких случаях, выяснилось несколько интересных моментов.

1. У нас, оказывается, кастовое общество. То есть, есть каста неприкасаемых - не таких, как в Индии, то есть всеми презираемых, а тех, кого нельзя касаться жесткими лапами сатрапов ни при каком раскладе и, по-видимому, не за какие преступления. Потому что люди, входящие в эту касту, - гении. Кто им присвоил это звание, насколько это звание соответствует их творческим заслугам, подтверждено ли оно временем и историей - это все, как дает понять каста, "вопросы быдла". Человек, принадлежащий к касте, такие вопросы задавать не может и не должен! А быдло - что с него взять, оно тупое, завистливое, ничего не понимающее в высоком искусстве, интеллектуально и творчески недоразвитое..., то есть, фактически тоже неприкасаемое, но с другим знаком. Отрицательным, а не положительным.

2. Ничего в этой жизни не меняется, и больше всего, если так можно выразиться, не меняется поведение творческой элиты в минуты жизни трудные. Вчера я зачитала кучу заявлений о том, как страшно жить в современной России, которая уподобилась сталинскому СССР. О том, что в нашей стране железной лапой тоталитаризма душат свободное творчество. О том, что надо выходить на митинги. Писать коллективные письма. Объявлять бойкоты. Объявлять голодовки. Делать чего-то еще...

На этом фоне НИ РАЗУ не прозвучало предложение, которое напрашивается само собой - а давайте откажемся от государственных дотаций для наших театров, студий и т.д. Казалось бы, более чем логично: государство - вампир, тиран, убийца, его руки по локоть в крови невинного Серебренникова, коллеги несчастного режиссера в знак солидарности гордо отвергают кровавые деньги, которые это самое государство пытается им насильно всучить. Но нет! Ни слова и ни полслова в гневных заявлениях о деньгах! Каста, подобно небезызвестному Ипполиту Матвеевичу, подразумевает, что в минуту жизни трудную разговор о дотациях вообще не уместен. Дотации уместны, а разговор - нет. Удивляться не стоит - каста всегда себя так ведет, "и при Коле, и при Саше"... И при Иосифе, и при Лене, и при Мише, ну и так далее. Это они меняются, а каста - нет.

3. Каста, судя по ее заявлениям, настаивает на том, что для нее должен быть написан отдельный свод законов - в идеале отдельная Конституция, но, ежели нет, она милостиво согласна и на отдельный Уголовный Кодекс. В этом кодексе должно быть прописанр, что, поскольку в касту входят исключительно гениальные люди, обычные меры воздействия, предусмотренные для быдла, на членов касты не распространяются. Забавно то, что представители сей касты в большинстве своем - люди взрослые, чтобы не сказать, пожилые. В юности, а некоторые и в весьма зрелом возрасте, читали "Скотный двор" Оруэлла и утверждали, что под искомым двором английский писатель имел в виду СССР, а под "гораздо более равными свиньями" - советскую партийную бюрократию. Естественно, творцы это гневно обличали. Теперь они сами настаивают на том, чтобы быть "гораздо более равными свиньями", чем все остальные граждане государства. Как говорил первый президент России, такая понимаешь, загогулина вышла. Впрочем - см. пункт второй - она выходит с завидной регулярностью, потому что все преходяще, а каста вечна.

Понимает ли каста, как она выглядит в глазах обычных людей - тех самых, для которых она вроде бы творит свои бессмертные (по убеждению касты) произведения? - Вряд ли. Ее это интересует примерно так же, как оруэлловских свиней интересовало то, как они выглядят в глазах других обитателей скотного двора.

Анастасия Скогорева (ежики)