Распространение химического оружия на Ближнем Востоке

Фото: skeeze / pixabay

Субрегиональная зона Большого Ближнего Востока в рамках процессов переформатирования столкнулась с целым рядом системных вызовов для безопасности. При этом Ближневосточный регион находится на грани разноуровнего кризиса, вызванного деструктивными последствиями «арабской весны», прямым военным вмешательством внерегиональных акторов в политические системы, сжатием ресурсной базы, а также другими угрозами, связанными с международным терроризмом, религиозным экстремизмом и этнонациональным сепаратизмом, сопровождающегося разрастанием потенциалов зон локальных конфликтов до регионального уровня.

Существующий спектр вызовов приобретает качественно новый уровень, связанный с угрозой распространения химического оружия и появлением новой формации террора. Ливия, Йемен, Египет, наконец Ирак и Сирия, ставшие ареной многоуровнего противостояния, столкнулись с явлением «химического терроризма». Сама тема применения боевых отравляющих веществ различными группировками стала почвой для множества политических спекуляций, а проведенные акций де-факто несли провокационный характер. При этом динамика случаев применения ОМП химического типа отнюдь не утешительна: на смену хлору приходят вещества нервно-паралитического действия – Зарин, VX- газы. Также известны отдельные случаи применения Иприта - боевого отравляющего вещества кожно-нарывного действия.

Весьма показательны последние примеры применения БОВ в Сирийской Арабской республике, будь то Восточная Гута, где наносились удары по пригородам Дамаска с использованием боеприпасов начиненных зарином; минометный обстрел Марат-Ум-Хауш в провинции Алеппо с применением иприта; всем известный «инцидент» в Хан-Шейхуне, расследование которого продолжается сегодня. Каждый из случаев сопровождался обвинениями в адрес Дамаска и Москвы со стороны коалиции «западных» государств и их союзников. Однако деятельность по расследованию перечисленных инцидентов со стороны различных международных институтов, таких как Организация по запрещению химического оружия, не лишена противоречий, либо совсем не проводится.

Однако в конце октября представитель Государственного департамента США, опираясь на данные ОЗХО, сделал заявление, в котором впервые признал факт применения химического оружия в Идлибе сторонниками «Хайят Тахрир аш-Шам», бывшая «Джабхат ан-Нусра». Де-факто это означало старт процесса по легитимизации операции в данной провинции против сирийского филиала «Аль-Каиды» дабы ликвидировать ее господство и предотвратить сращение с организациями, подпадающими под категорию «умеренной оппозиции», что поставило бы под угрозу материально-техническое обеспечение и всестороннюю поддержку антиправительственных группировок. Также стоит отметить, что до появления данной информации у личного состава группировок, входящих в оппозицию, массово в состав аптечек стал входить Атропин, упакованный по стандартам НАТО.

При этом свидетельства о поставках в регион БОВ из стран, входящих в международную коалицию, полностью игнорируются. В октябре в пригороде Дамаска были обнаружены схроны с запасами хлорбензальмалонодинитрила и хлорацетофенона, являющихся по характеру воздействия раздражающими. Однако в предельной концентрации формируемое аэрозольное облако способно вызвать тяжелое отравление и летальный исход. Общий объем запасов около 800 литров. Транспортные контейнеры имели маркировку компании "NonLethal Technologies"(США). Раннее в августе в этом же районе были обнаружен склад, в котором размещались гранаты и гранатометные выстрелы английского и американского производства, снаряженные данными веществами. Более ценной находкой стали 2 кустарно изготовленных не маркированных транспортно-упаковочных контейнера, содержащих 50 литров иприта. При этом используемые в конструкции уплотнители и компенсирующие клапаны имели маркировку «Condor NLTech XbCS-621ml 537/2» производства США. Ряд аналогичных объектов обнаружены в пригородах Дейр-эз-Зора.

Еще одним «белым пятном» в ближневосточном турне БОВ стали события лета 2016 года. Они связаны с операцией «Ranger Takedown», которая проводилась командованием специальных операций США на Северо-Востоке Сирии в районе города Аль-Мабадэх. Там произошла стычка между курдской организаций «Джабхат аль-Акрад», входящей в ССА, и YPG. После артиллерийского обстрела заброшенного городского госпиталя, прибывшие на место операторы ССО и специалисты группы дегазации обнаружили в радиусе нескольких сот метров тела местных жителей с признаками удушья, а также группу выживших с признаками развивающегося паралича дыхательных путей. В результате обследования указанного района было установлено местонахождение в подвальном помещении медицинского учреждения склада емкостей, содержащих зарин. Выжившие были доставлены в центр сортировки беженцев на сирийско-иракской границе.

Т.е. в Ближневосточном регионе все большее распространение получают иприт и зарин. На территории Ирака и Сирии налажено кустарное производство данных веществ. Большая часть производственных мощностей находится на иракской территории, а на сирийской стороне все чаще стали появляется передвижные лаборатории. При этом оборудование, технологическая документация и первичные компоненты были закуплены в Албании, что подтверждается различными экспертными группами. Часть сырья и фильтрационных установок доставляется через Юго-Восточную Азию, Индонезию, Йемен, а дальше в Ирак, транзитом через Саудовскую Аравию и Катар. Что стало и известно благодаря конфликту двух последних государств. А дальше из Ирака или через неконтролируемую зону, или через турецкую территорию БОВ попадают в Сирию. Главными контракторами являются все те же Катар (производство в Ираке) и Саудовская Аравия («транизит» в Сирию). Также стоит отметить, что часть пестицидов необходимых для изготовления зарина предположительно попала в регион из «афганской зоны» и ЦАР.

Максим Александров