Прощай, Ханой! Или Странный Саммит

Дональд Трамп и Ким Чен Ын, похвалив друг друга за смелый и конструктивный диалог, покинули двухсторонний саммит в Ханое ни с чем. И хотя общие ожидания от встречи были весьма высоки — вплоть до немедленного объявления мира между двумя странами (формально мирный договор так и не был заключен с 1950-х), никто из серьезных аналитиков не ожидал подписания никаких юридически обязывающих документов. Совместная декларация как будто была готова — инсайдеры даже говорили, что она будет состоять из трех пунктов. Но тщетно.

Вообще, в том, как был свернут саммит (переговорная сессия закончилась раньше времени, был отменен совместный ланч и т.д.) — чувствовалась некая нарочитость. Оба лидера продемонстрировали, что готовы при необходимости встать из-за стола и отправиться домой до лучших времен. Отчасти это важно для внутриполитических целей, как американских, так и северокорейских. Трампа в США ждет враждебно настроенный Конгресс, Кима в КНДР — подозрительные сторонники жесткой линии. Но в основном «показуха» была рассчитана на другое. И Дональд, и Ын сделали вид, что исход корейского урегулирования зависит исключительно от них двоих.

Формально камнем преткновения стали санкции. Мы можем судить об этом в основном по сообщениям американских СМИ. Но северокорейские товарищи опровергать эти сообщения не стали. Пхеньян рассчитывал на снятие «всех санкций» (во всяком случае, так заявили Дональд Трамп и госсекретарь Майк Помпео), но Вашингтон «не мог на это пойти» до тех пор, пока не будут проведены «все необходимые проверки», которые могли бы подтвердить полное сворачивание Северной Кореей своей ядерной программы.


Правда, министр иностранных дел Северной Кореи Ри Йонг Хо заявил, что в обмен на демонтаж ядерных устройств и закрытие производственного центра Йонгбьен делегация его страны просила снять лишь часть ограничительных мер. По всей видимости, истина лежит где-то посередине. Но так или иначе, официальная версия обеих сторон — санкции.

С точки зрения нейтрального наблюдателя понять можно обе стороны. КНДР и так сделала немало для сближения позиций, так что вполне имела право рассчитывать хотя бы на обещание снять все санкции или на их частичное смягчение уже сейчас. Ну а США имеет немалый опыт переговоров с Пхеньяном. Каждый раз, когда намечался прогресс и делались определенные послабления торгово-экономических рестрикций, северокорейские власти делали очередной кульбит и продвигались дальше в разработке оружия «судного дня».

Стороны, конечно, могли бы продумать некий план или, как часто говорят, «дорожную карту» постепенного размена санкций на поэтапную денуклеаризацию, но это не так просто. И Киму и Трампу нужны были гарантии, что начавшийся процесс, во-первых, будет синхронным и равноценным, а во-вторых, необратимым.

По сути дела, США и КНДР оказались технически не готовы к тому, чтобы капитализировать взаимную симпатию двух лидеров и их желание договориться в формирование конкретного документа. У Ына почти не осталось возможности демонстрировать добрую волю — всё, что можно было сделать, помимо разоружения, он уже сделал. В арсенале Дональда таких жестов не было с самого начала. Ведь в США нет ни северокорейских заключенных, ни останков воинов из КНДР. Да и ракеты американские через полуостров не летают.


Наверное, можно упрекнуть госдепартамент и возглавляющего его Майка Помпео в том, что не был подготовлен план действий на случай развития ситуации по средне-оптимистичному сценарию и спланировать хотя бы ритуальные взаимные шаги на ближайшие 4-6 месяцев. Если госдеп попросту не подумал о том, что все может пойти хорошо (а не отлично или очень плохо), то это основание для оргвыводов.

Тем не менее, считать саммит совсем провальным нельзя. Повторного нагнетания обстановки не будет — это не выгодно обеим сторонам. Продолжатся интенсивные консультации на уровне экспертов. И все же шанс решить если не все, то многие вопросы в двухстороннем формате упущен.

Впрочем — и я полагаю, это самое разумное объяснение итогов «странного саммита» — возможно, что такого шанса у Трампа и Кима попросту не было. Степень свободы Пхеньяна в принятии внешнеполитических решений весьма условна. Стабильность северокорейского режима на 80% (если не больше) зависит от Пекина. Руководство КНР не может просто так отказаться от своего союзника, которым оно столь успешно пугало весь регион на протяжении последних десятилетий.

Китаю требуются гарантии не столько для КНДР, сколько для себя. И эти гарантии должны быть весьма серьезными. Любое «приоткрытие» страны чучхе миру рано или поздно приведет к объединению двух Корей. Но если таким объединением будет дирижировать Сеул, это создаст дополнительные сложности для Пекина. КНР необходимо закрепить свою региональную гегемонию. А для этого Корейский полуостров должен стать как минимум нейтральной страной без американских военных баз.


Но это в долгосрочной перспективе. В среднесрочной же Китаю необходимо достичь таких договоренностей с США, которые позволили бы в полной мере реализовать план развития страны (и план экономической экспансии), принятый на XIX съезде КПК. А поскольку консультации по взаимной торговле между Пекином и Вашингтоном затягиваются, Си Цзиньпин мог принять решение блокировать подписание любого соглашения, выгодного Соединенным Штатам.

Есть свои интересы и у Японии. И у южнокорейской элиты. Так что проблема, обсуждавшаяся в Ханое, носит как минимум пятисторонний характер. Безъядерная экономически развитая единая Корея нужна всем, но представляют ее себе все по-разному. И если мнения Токио и Сеула не то чтобы можно было совсем не учитывать, но, во всяком случае, считать их второстепенными, то с позицией Пекина придется считаться.

Не стоит, однако, думать, что Китай находится в очень выгодным положении и может диктовать свою волю. Он не может одновременно получить и торговые преференции, и суверенитет (хотя бы де-факто) над Южно-Китайским морем, и такую будущую Корею, которая ему нравится. Точно так же, как Вашингтон вынужден считаться с Пекином, Пекин, в свою очередь, вынужден считаться с позицией Белого Дома. И запас времени у Поднебесной не бесконечен.

Более того, ее руководство находится в цейтноте. Каждая проволочка со структурными экономическими реформами, проводимыми КПК, каждое новое препятствие для реализации проекта «Одного пояса, одного пути» грозит не только значительными убытками сегодня, но и системными проблемами в будущем. Не стоит также забывать, что в объятой внутренним кризисом Венесуэле Китай уже понес многомиллиардные убытки.

Сегодня Си Цзиньпин может по праву себя считать главным победителем «странного саммита», хотя он и не принимал в нем участия. Но в дальнейшем ему придется брать на себя часть ответственности за поведение своего союзника, а это как раз то, к чему его призывал последние два года Белый Дом. И тогда уже от Пекина потребуется такой план урегулирования, который устроил бы основных региональных игроков. Повторюсь, бесконечно выжидать и тянуть время Китай не может.

В любом случае следующий раунд переговоров по корейскому урегулированию станет возможным только после того, как станет ясна — хотя бы в самом общем виде — судьба торговых соглашений между США и КНР.

Дмитрий Дробницкий