Югославская трагедия. Боль не утихла и по сей день

24 марта 1999 года начались бомбардировки Югославии военно-воздушными силами НАТО. Результатом кровавой агрессии стала гибель более трех тысяч граждан страны. Было разрушено или повреждено около 40 тысяч жилых домов. Ущерб от операции, цинично названной НАТО «гуманитарной интервенцией», составил миллиард долларов. А вскоре Югославия исчезла с карты Европы.

На днях президент Сербии Александр Вучич призвал свой народ простить бомбардировки альянса. Но при этом оговорился: забывать эти мрачные страницы истории нельзя.

Наверняка большинство сербов вряд ли одобрят столь мягкую позицию главы государства. Особенно те, кто два десятилетия назад пережил этот кошмар, лишился своей земли, дома, потерял родных и близких. На Югославию было сброшено более 400 000 бомб и ракет. Общий вес боеприпасов, попавших в землю балканской страны, – 22 тысячи тонн.

Разве можно простить такое?!

Военно-воздушные силы НАТО в течение 78-ми дней подвергали беспрерывным ударам столицу Югославии и другие города республики . Главным действующим лицом в той, абсолютно безопасной для альянса войне были США.

Они проявили переходящее все границы варварство. Тем более, что Организация Объединенных Наций не давала разрешения на проведение военной операции.

В той бойне Запад якобы защищал албанцев Косово. И кто были солдаты так называемой освободительной армии Косово? Большей частью – террористы, сепаратисты, захватившие чужую землю. И чтобы восстановить их, с позволения сказать, права, натовцы убивали других – не политиков, военных, а обычных граждан.

Когда генералы альянса готовились к бомбардировкам, то обещали, что на территории Югославии не пострадает ни один мирный объект. Мол, мы действуем высокоточным, «умным» оружием. Странно, что циничные западные стратеги не назвали свои ракеты еще и гуманными…

Летчики же НАТО сбрасывали бомбы и ракеты на вокзалы, железные дороги, школы, жилые дома. То ли выучка у союзников была не ахти какая, то ли разрекламированное вооружение оказалось не столь качественным. Но непреложный факт – злодеяния вершились каждый день, югославские города наполнялись руинами, каждый день воздух разрывали стенания, плач и аккорды похоронных маршей, бесконечной чередой шли скорбные процессии.

Президент США Клинтон, объявляя о начале операции «Союзная сила», был, как всегда, весел. Но его улыбка была смущенной, как у нашкодившего мальчишки. Еще не утих оглушительный скандал, в котором Клинтон фигурировал на пару с пухлой смазливой сотрудницей Белого дома Моникой Левински.

Бедняга Билл трясся от страха, ибо «Monicagate» вполне мог обернуться импичментом. Клинтон отчаянно сопротивлялся – сначала врал, потом заискивал перед женой и клялся американскому народу, что подобные шалости не повторятся.

Клинтон остался в кресле президента, но теперь ему надо было заново утверждаться, поднимать рейтинг. Маленькая победоносная война в Европе должна была стать его звездным часом…

Командование НАТО не скрывало, что готовит удар по Югославии. Более того, был объявлен день Икс. Запад был уверен, что Россия промолчит, проглотит обиду. И все же мир ждал, что скажет хозяин Кремля. Увы, Ельцин был похож на старого льва, загнанного в клетку.

Шел последний год его президентства. Когда-то могучий организм точили недуги, одутловатое лицо заливал нездоровый румянец, он дышал тяжело, с одышкой. Вокруг него постоянно толкались алчущие помощники, министры, странные личности, пришедшие от некоего влиятельного господина. Они понимали, что Ельцин вот-вот уйдет из Кремля, а потому стремились что-нибудь урвать напоследок.

Однако за несколько дней до объявленного начала бомбардировок президент России все же подал голос, правда, слабый, почти умоляющий:


Но «друг» Билл даже не удостоил Ельцина ответом. Все уже было решено. Непокорная Югославия должна была быть разрушена. Самолеты альянса на аэродромах 12-ти стран готовились к атаке. Американские, английские, французские летчики, улыбаясь, допивали кофе и доедали круассаны. Готовились к нападению и немцы, внуки тех, кто сбрасывал бомбы на Югославию в сорок первом…

Пилоты НАТО готовы были убивать жителей Белграда, Нови-Сада, Суботицы, Шабаца, Подгорицы, Ниша и других югославских городов, чтобы заставить президента Югославии Слободана Милошевича покориться.

И все же Россия выразила свой громкий протест, прозвучавший на весь мир. Председатель правительства Евгений Примаков узнал о начале бомбардировок Югославии из телеграммы, полученной от вице-президента США Альберта Гора в самолете, направлявшемся в Вашингтон для переговоров. Негодующий Примаков тут же решил отменить визит, приказал развернуть лайнер прямо над Атлантикой и вернулся в Москву. Такой смелый шаг российского политика вошел в историю как «петля Примакова».

Спустя много лет Евгений Максимович вспоминал:


Увы, дерзкий поступок премьера не помог. Американцы слегка обиделись, однако не стали заострять на этом внимания. Москва же обозначила свою позицию. Но предотвратить войну не смогла. Россиянам оставалось лишь глухо роптать…

Не прошло и двух месяцев, как Ельцин отправил Примакова в отставку. Была ли это месть за оскорбление «дяди Сэма», которому Россия в то время низко кланялась? Очень может быть. К тому же упрямый Ельцин не хотел похоже, видеть на посту премьера такого принципиального человека, как Примаков.

…Первые репортажи из Югославии, показанные по российскому телевидению, потрясали: большой, цветущий город в центре Европы, наводненный людьми. Они улыбались, смеялись, пили вино. Но это спокойствие сохранялось лишь до наступления темноты. Во мраке ночи раздавался вой сирен воздушной тревоги, люди спешили в бомбоубежища. Черноту неба разрезали разноцветные трассы ракет, грохотали зенитки.

Взрывались, вспыхивали, озарялись пламенем дома. Мчались, оглашая улицы тревожными гудками, кареты скорой помощи и пожарные автомобили. Потом газеты публиковали страшные фотографии убитых, искалеченных людей…

Глядя на эти кадры, люди, пережившие Великую Отечественную, замирали от ужаса. Точно так же много лет назад пилоты люфтваффе методично и беспощадно рушили наши города и села. Но в ту пору немцам давали серьезный отпор. Увы, югославские вооруженные силы оказались бессильны перед мощью альянса.

Телевизионные ведущие комментировали происходящее, стараясь сгладить острые углы. Но по интонациям, обрывкам фраз, грустным глазам чувствовалось, что их симпатии на стороне несчастных югославов. Многие ждали, что Россия если не вмешается, не остановит злодеяние, то хотя бы скажет свое веское слово, осудит агрессоров. Но кремлевская власть была слаба, угодлива, ей надо было отрабатывать западные кредиты. И рот правителей был заклеен явными и тайными обязательствами.

Ладони сжимались в кулаки от бессильной злобы. Но что можно было сделать? Разве что выйти с плакатами к американскому посольству, прокричать что-то негодующее, злое в зашторенные окна.

Посетовать на происходящее, помянуть недобрым словом неповоротливое российское руководство. И вспомнить прошлое, когда Россия приходила на помощь своим. А югославы и, особенно сербы, были тогда своими, почти родными.

Как же мы радовались, когда над Белградом югославские зенитчики сбили хваленый американский «Ночный ястреб»! Между прочим, «самолет-недимку», как его гордо величали янки, смахнула с неба ракета со старого советского зенитного комплекса С-125 «Нева» конца 50-х годов! Эх, если бы с земли палили по агрессорам не раритетами, а современным российским оружием!

В разгар военных действий едва не случилось событие, способное было свернуть планы Запада. В начале апреля 1999 года парламент Югославии – Скупщина – выпустил постановление «О присоединении Союзной Республики Югославии к Союзу Беларуси и России». Одобрение этого документа Государственной думой России означало бы поддержку балканской страны.

Разгорелась горячая дискуссия противников и сторонников постановления. В частности, последний председатель Совета министров СССР, в то время представитель депутатской группы «Народовластие» Николай Рыжков говорил:


Время показало, как же он был прав!

Постановление в связи с решением Скупщины было принято Государственной думой. В тот же день документ югославского парламента поддержала Палата представителей Национального собрания Республики Беларусь. Теперь решающее слово было за Ельциным. Но он его так и не произнес…

Валерий Бурт