Успех России, неудача Запада

Перевод с американского источника. Не обращайте внимания на тон статьи.

Более чем через два года после того, как грянула революция против режима Башара аль-Асада, будет честным сказать, что политике России сопутствует успех, а вот расчёты и действия Запада себя не оправдали.

Во многом благодаря военной, политической и дипломатической поддержке, оказываемой Россией, режим сирийского диктатора не пал, а его репрессии неумолимо продолжаются, не встречая препятствий со стороны парализованного Совета Безопасности ООН. Запад оказался неспособен сформировать события на местах, а его «красные линии», кажется, постепенно утрачивают своё содержание.

Однако достигнутый Россией на сегодняшний день успех, хоть и значительный, будет недолговечным. Президент Владимир Путин заставил считаться со своим мнением, и теперь уже в интересах России будет сотрудничать с Западом и помогать создавать условия для завершения кровопролития в Сирии.

Оппозиция не только раздроблена в военном и политическом отношении, ко всему прочему, тон в ней задают наиболее свирепые джихадистские элементы, извлекающие пользу из оружия, которым их щедро снабжают соперничающие между собой покровители в Катаре и Саудовской Аравии. После Афганистана и Ирака, доступная в транспортном отношении Сирия стала основным магнитом для большого количества лиц, мечтающих стать воинами джихада, которые могут вернуться вооружёнными и обученными, чтобы совершать теракты на Западе. Указанное обстоятельство делает отправку оружия восставшим всё более непривлекательной для Запада, и вызывает вопросы, будет ли (или должно ли быть) доведено до логического конца недавнее снятие эмбарго Евросоюза на поставки оружия.

Успех России типичен для истории страны как великой державы за последние два столетия: она привыкла идти на взвешенный риск, даже при неравных шансах, и для её подхода характерно действовать в расчёте на нулевую сумму – мой выигрыш равен твоим потерям. Но этот подход ко всему прочему ставит Россию перед необходимостью разгребать чрезвычайно тяжёлые последствия.

Россия присутствует в Сирии в качестве основного источника оборонной и политической поддержки уже в течение полувека, закладывая на всех уровнях общества обычаи сотрудничества и связи, которые, пожалуй, лучше всего олицетворены в тысячах русско-сирийских браков.

Кремлю, заинтересованному сохранить своё давнее вложение, казалось бы, имело смысл остаться на правильной стороне того, кто окажется у власти в Сирии. Когда в 2011 году расцвели революции арабской весны, на Западе и в арабском мире широкое распространение получило предположение, что падение Асада станет отзвуком падения тунисского лидера Зин эль-Абидина Бен Али, египетского Хосни Мубарака, ливийского Муаммара аль-Каддафи и йеменского Али Абдуллы Салеха, ведь в похожих обществах одни и те же причины дают, как правило, одни и те же следствия. Казалось, Россия поддержала проигравшего, поставив под угрозу потери все свои позиции в Сирии, включая доступ к военно-морским объектам в Тартусе. Но пока, до поры до времени, ставка Москвы себя оправдывает.

Тем не менее, политика эта лишь отчасти связана с подлинно личными интересами России, например, страхом передачи инфекции от захваченной джихадистами Сирии к группам фундаменталистов на Кавказе. Россией в значительной – а может, и в подавляющей – степени движет желание наказать западные державы за то, что они злоупотребили, в её глазах, данными им Совбезом полномочиями, для того, чтобы свергнуть Каддафи.

Путин не собирался позволить этому случиться во второй раз. Отсюда и итог с отрицательной суммой: Западу были созданы явные препятствия в ООН, и в целом он удерживался от действий, способных решающим образом повлиять на ход событий в Сирии.

В то же время, Москва мало чего выигрывает в положительном смысле. Гражданская война в Сирии означает, что интересы России в этой стране теряют свою ценность, притом что подъём активности джихадистских организаций повышает риск её перекидывания на мусульманские регионы России.

Кроме того, Россия обнаружит, что совладать с локальными и региональными последствиями гражданской войны в Сирии ей не легче, чем Западу. Асад в раскалывающейся Сирии держится уже не как глава функционирующего государства, а как полевой командир, который просто сильнее других. Соседняя Иордания сталкивается с угрозой экзистенциального характера, а недееспособный Ирак, кажется, вновь скатывается к гражданской войне. Предположительно, конечный интерес России состоит в том, чтобы не превратиться в побочную жертву раскручивающегося маховика джихадистского насилия.

Следовательно, успешно заставив услышать о своей антизападной позиции, Путин может теперь посчитать целесообразным предпринять серьёзные усилия для достижения политического решения на конференции, намеченной к проведению этим летом в Женеве – например, воздержавшись от поставок оружия.

То же сдерживающее начало следует приложить и к западным поставкам оружия. Запад также мог бы согласиться позволить правящей баасистской партии Сирии быть полноправной стороной любого политического решения, включая организацию выборов, в соответствии с принципами, сделавшими возможным довольно успешный переход власти в Йемене.

У Запада есть все причины возмущаться успехом поддержки Асада Россией, с его отвратительными последствиями для человека. Но ситуация сегодня такая, какая она есть, а не какой хотелось бы Западу. Теперь в интересах Запада будет воздержаться от вооружения джихадистов и поддержать политическое решение, желательно без Асада, но, вероятно, не без правящей партии Баас и бюрократии.