Как разрушали СССР: «банный сговор» в Вискулях

Выступая в ноябре 1991 года в Хьюстоне, штат Техас, Маргарет Тэтчер – уже не премьер-министр Великобритании, но по-прежнему одна из самых осведомлённых политиков планеты – публично заявила: «…сейчас де-факто произошел распад Советского Союза, однако де-юре Советский Союз существует Я уверяю вас, что в течение ближайшего месяца вы услышите о юридическом оформлении распада Советского Союза».

В это же самое время президент СССР Михаил Горбачёв продолжал носиться, как известный персонаж с писаной торбой, с проектом нового союзного договора.

Была объявлена дата его подписания – 10 декабря 1991 года.

Предыдущий такого рода документ был пустоцветом пресловутого Новоогарёвского процесса. Республики, уже вознамерившиеся разбегаться, получали по нему в случае подписания меньшие права, чем по действующей Конституции СССР.

Горбачёву удалось тем не менее склонить лидеров республик, якобы и действительно желавших остаться в составе Советского Союза, принять его за основу, обещая в дальнейшем лучшие условия.

Процесс подписания сорвало кстати или некстати случившееся выступление ГКЧП.

Реакция потенциальных «новых собирателей советских земель» последовала незамедлительно: большинство из них, используя событие как своего рода causa recusationis (повода для отказа) немедленно объявило о своей независимости, проведя блиц-парад суверенитетов с последующим объявлением о выходе из СССР.

Начало этому процессу «выхода» положили три прибалтийские республики, ещё год тому назад об этом объявившие.

Горбачёву был смысл (и прямая обязанность) сосредоточиться именно на этом вопросе. Право выхода союзной республики из состава Союза действительно сохранялось во всех конституциях СССР: первой, 1924 года, «сталинской» 1936 года, и «брежневской» 1977-го.

Но были и условия.

В каждой из республик, желавших отделиться, следовало провести референдум. И не когда угодно, а в срок шесть-девять месяцев после объявления плебисцита.

В случае если в составе такой республики имелись автономии, референдум в них должен был проводиться отдельно. Гражданам всех национальностей, проживавших на «уходивших» территориях, должны были гарантироваться все мыслимые права и свободы, исключалась дискриминация по любым признакам и т. д.

Затем следовал пятилетний переходный период, в течение которого надлежало решить вопросы территориального и экономического характера. Республика выходила с тем, с чем вошла. В случае Украины, к примеру, выход осуществлялся бы без западных областей, Буковины и Крыма.

Предприятия союзного значения (построенные на деньги «центра») надлежало оценить и стоимость их компенсировать. Думается, что при подобном подходе долги самостийной Украине пришлось бы выплачивать до скончания веков, а не топтаться , как это делается сейчас, на теме «компенсациях за оккупацию».

Но «гарант Конституции», каковым являлся по должности Михаил Горбачёв, вместо приведения ситуации в правовое русло, поступил ровно наоборот.

Под его давлением 6 сентября 1991 года независимость прибалтийских республик была признана Государственным Советом СССР, что создало опасный прецедент.

Остальные республики продолжали формально оставаться частью СССР до принятия Советом Республик ВС СССР декларации о прекращении его существования 26 декабря 1991 года.

Это было отнюдь не единственным нарушением «гарантом» законов своей страны.

Старший помощник Генерального прокурора СССР Виктор Илюхин 4 ноября 1991 года возбудил против президента Горбачёва уголовное дело по статье 64 УК РСФСР (измена Родине) в связи с подписанием им постановлений Госсовета СССР от 6 сентября 1991 года о признании независимости Литвы, Латвии и Эстонии, однако Генеральный прокурор СССР Николай Трубин подчинённого попросту уволил, а дело закрыл.

Ещё раньше «форосский узник» (которого, напомним, никто не свергал, его лишь временно отстранили от должности ввиду объявленной им самим болезни) отдал распоряжение об аресте членов ГКЧП.

Что и было сделано по постановлению даже не Трубина, а Генерального прокурора РСФСР Валентина Степанкова, хотя все они являлись депутатами Верховного Совета СССР, пользовались депутатской неприкосновенностью, а согласия на их арест у высшего законодательного органа страны никто не испрашивал.

В очерках о трёх главных персонах «банного сговора», как часто называют встречу в Вискулях, руководителях России, Украины и Белоруссии Бориса Ельцина, Леонида Кравчука и Станислава Шушкевича мы так или иначе упоминали про обстоятельства этой встречи.

Повторяться не станем, лишь напомним: она состоялась за два дня до подписания нового союзного договора и в сроки, точно оговоренные в хьюстонской речи Маргарет Тэтчер.

Весьма характерными представляются в этом смысле и слова, которыми Ельциным было доложено в Вашингтон о том, что дело сделано (запись телефонного разговора была рассекречена 17 лет спустя президентом США Бушем-младшим).

Горбачёва во всей этой истории возмутило лишь то, что не его, а президента США поставили первым в известность о том, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает своё существование».

Что поделать: кто «заказал СССР», того и информировали.

Весьма вялая реакция, согласитесь, на событие, которое по праву названо «величайшей геополитической катастрофой XX века».



Обращает на себя внимание и место встречи: в Беловежской пуще, в восьми километрах от польской границы, куда (в Польшу) заговорщики готовы были удрать, если что-либо пойдёт не так.

Предосторожность не лишняя: узнав об этой встрече, даже не слишком посвящённый в тайны «высшей политики» председатель КГБ Белорусской ССР Эдуард Ширковский сообразил, что речь идёт о госперевороте, принял решение оцепить усадьбу силами спецназа и сообщил в Москву, что может легко их всех арестовать.

Ему велели ждать.

Но команды задержать государственных преступников так и не поступило.

Точно так, как не пришла команда «брать» Ельцина со всей его командой в Архангельском, где дача Бориса Николаевича 19 августа, накануне выступления ГКЧП, была блокирована бойцами группы «Альфа».

В итоге страна получила «героя», подавителя «путча», и многое ему после этого сходило с рук.

Измена свила своё гнездо в самых верхах: накануне встречи в Вискулях, 5 декабря, председатель КГБ СССР Вадим Бакатин с санкции Горбачёва передал послу США в СССР Джеймсу Коллинзу техническую документацию о сверхсекретных подслушивающих устройствах, установленных его ведомством в новом здании американского посольства в Москве.

Это вызвало широкую волну возмущения в прессе и среди сотрудников службы безопасности. В открытую высказывались обвинения в государственной измене.

Но должной правовой оценки данный поступок не получил, ибо совершался под надёжным прикрытием.

Самую гнусную роль в подписании Беловежских соглашений – документа анемично-никчемного, не имевшего никаких позитивных последствий, но закрывшему путь к подписанию полноценного союзного договора, вопреки устоявшемуся мнению, что верховодил там Ельцин, сыграл Леонид Кравчук.

В Вискули он прилетел напыщенный, и было от чего: он стал президентом Украины и разыграл, как по нотам, всеукраинский референдум в поддержку «Акта провозглашения независимости Украины».

Напомним: в преддверии всех этих событий в Советском Союзе усилиями команды реформаторов Михаила Горбачёва был достигнут глубокий системный кризис.

В стране, где всего было, в принципе, более чем достаточно, поголовье скота превышало нынешние показатели в десять и более раз, имелось два десятка табачных фабрик и т. д., стало невозможным купить молока, даже махорки, порой и хлеба.

То же происходило и на Украине.

В этой обстановке власти решила провести скоропостижный (с нарушением законных сроков) плебисцит на заданную тему. Референдум здесь, как и везде в СССР, уже был проведен в марте.

И украинский народ уже ответил утвердительно на вопрос о сохранении СССР.

Декабрьский же референдум в завуалированной форме должен был дать иной ответ: «Союзу – нет».

Геббельс мучительно позавидовал бы тому, как националисты во главе с Кравчуком дурили людей, суля всеобщее и полное благоденствие («Украина станет второй Францией»).

Особо «обрабатывали» население Юго-Востока: от клятвенных заверений сделать русский язык вторым государственным до обещания, что «здесь им будет жить лучше, чем в самой России».

Лживость этих «заманух» особенно явственно видна сейчас.

Начиная от угля, железной руды, стали и сахара, по производству которых УССР тогда действительно занимала первое место в Европе (и где они сейчас, когда спало «московское ярмо»?), до обвинений в том, что «Москва забирает себе нами заработанное» (напротив, всё то, что прежде обоюдовыгодно давал центр, теперь приходится получать в виде дорогих возвратных кредитов).

Дорога к нынешней нищете была вымощена ещё тогда, в Вискулях.

Краеугольным же камнем стала «Котлета по-киевски» (не только речь президента США Джорджа Буша-старшего, произнесённая 1 августа 1991 года в Киеве, но и весь комплекс его летнего визита, последствием которого стало провозглашение через 23 дня независимости Украины от Советского Союза, и 4 месяца спустя – проведение упомянутого повторного референдума).

Бориса Ельцина американцы охмуряли по-другому: во время его визитов в Вашингтон.

Уверовав, что это «настоящие друзья», он натащил в Москву прорву «грамотных» советников, которые быстро довели страну до экономического кризиса 1998 года, одного из самых тяжёлых во всей истории России.

Истинные причины событий, приведших к подписанию Беловежского соглашения*, называемого иногда «свидетельством о смерти СССР», огласил президент США Билл Клинтон 24 октября 1995 года на совещании Объединенного комитета начальника штабов.

Он заявил: «Последние десять лет наша политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачёва и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советами посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием - мы получили сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство…»

США сейчас очень сердиты на Россию, что она не захотела оставаться «сырьевым придатком Америки».

Злы и на Белоруссию, которая отказалась быть покорным вассалом Запада.

И только Украина идёт, по их мнению, правильным путём: нищая, вымирающая, влезающая в неподъёмные долги, теряющая даже надежду изменить жизнь к лучшему.

* Государственная Дума Российской Федерации 15 марта 1996 года, 25 лет тому назад, приняла Постановление о денонсации Беловежских соглашений. В нём, в частности, говорится: «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств от 8 декабря 1991 года… не имело и не имеет юридической силы в части, относящейся к прекращению существования Союза ССР».

Ибо все 15 республик СССР имели равные права, и три прохиндея имели лишь право выхода «своих» республик из состава СССР, но никак не денонсации союзного договора 1922 года о его образовании.

Тихомир Павлов