Подвигу крейсера "Варяг" исполнилось 111 лет

подвиг русских моряков-бессмертен!ПОГИБАЮ НО НЕ СДАЮСЬ!

когда речь заходит за подвиг Варяга... или песня играет известная, у меня всегда мурашки пробегают....
и Гришкавец вспоминается с "броненосцами" да и с "как я съел собаку"

Если кому интересно...добавлю свои пять копеек....

Варяг был заказан Российским правительством в Пиндосии на верфи Крампа...., однако качество исполнение заказа было ..ээээ... мягко говоря , чуть более чем хреновым...
Пиндосы продвигали свои супер-пупер котлы , на которых крейсер должен был прямо летать... однако ..во-первых разработка была сырая и они постоянно ломались... и во-вторых Варяг всё равно не давал проектной скорости....
Как истинные пииииии...ндосы Крампы с сыновьями во время испытаний на мерной мили поснимали с крейсера по-максимуму... в том числе и ЗАЩИТНЫЕ ЩИТЫ НА ОРУДИЯХ ...и всё равно не добрали , кажется пол-узла до паспортной скорости...

Отсюда становится понятен замысел Руднева.... попробовать выдя из порта.. врубить четвёртую повышенную и сделать Джапанам ручкой... т.к. паспортная скорость Варяга была заметно выше самого быстроходного из японцев ...НО... пиииии..ндосы есть...пииии... ну вы поняли... Часть котлов тут-же вышла из строя и Варяг потерял своё главное преимущество(((...а отсутствие защиты на орудиях...привело к тому , что сцуки-джапаны повыбили всю прислугу главного калибра....
И Руднев принял решение вернуться в порт....
Короче как всегда из-за пиндосовской распальцовки... русские клали свои жизни....

моряка

Самое интересное, что это именно "Дональд Кук" доисторической постройки, когда пиндосы сдавали этот крейсер Императорскому флоту, то на ходовых испытаниях спалили котлы, после чего крейсер уже не мог выдавать скорость более 20 узлов...это немаловажная причина, по которой "Варяг" не смог прорваться в Порт-Артур..

Огромное Вам спасибо за это изображение.

Особенно приставка БЕЗ в сочетание с последующим П.

Тут на днях одна филолог боролась за чистоту языка взывая к правилам, и забывая о значении и смыслах малых слов.

Помню в мое школьное детство мы ее учили эту песню, надеюсь, что и сейчас она входит в школьный курс. Жаль что при СССР большинство подвигов солдат Российской империи предали забвению. И хорошо что сейчас мы одинаково стали уважительно относиться как к подвигам СССР, так и подвигам солдат Российской империи, это все наша история и нам от ее никуда не уйти

Существует два текста песни, авторство одного принадлежит Я.Репнинскому этот вариант кажется мне ближе,хотя он меннее известен произведения австрийца Р.Гейнца

Флаг Варяга вернулся в Россию, но формально он принадлежит Корее. Вот здесь почитай https://www.hram-podkopai.ru/307.html

Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали…
Товарищ, мы едем далёко,
Подальше от нашей земли.

Не слышно на палубе песен,
И Красное море шумит,
А берег суровый и тесный,-
Как вспомнишь, так сердце болит.

Там русские спят адмиралы
И дремлют матросы вокруг.
На них вырастают кораллы,
На пальцах раскинутых рук.

Когда засыпает природа,
И яркая светит луна,
Герои погибшего флота
Встают, пробуждаясь от сна.

Они начинают беседу,
Со дна разговоры слышны.
О жизни матросской — нелегкой
Всю ночь говорят моряки.

На баке уж восемь пробило -
Товарища надо сменить.
По трапу едва он спустился,
Механик кричит: «Шевелись!»

«Товарищ, я вахты не в силах стоять,-
Сказал кочегар кочегару,-
Огни в моих топках совсем не горят;
В котлах не сдержать мне уж пару.

Нет ветра сегодня, нет мочи стоять,
Согрелась вода, душно, жарко.
Термометр поднялся аж на сорок пять,
Без воздуха вся кочегарка.

Пойди, заяви всем, что я заболел
И вахту, не кончив, бросаю.
Весь потом истек, от жары изнемог,
Работать нет сил, умираю!»

Товарищ ушел, он лопату схватил,
Собравши последние силы,
Дверь топки привычным толчком отворил,
И пламя его озарило.

Лицо его, плечи, открытая грудь,
Пот с них струившийся градом,
Но если б кто мог в них туда заглянуть,
Назвал кочегарку бы адом.

Котлы паровые зловеще шумят,
От силы паров содрогаясь,
Как тысячи змей пары же шипят,
Из труб кое-где пробиваясь.

А он, извиваясь пред жарким огнем,
Лопатой бросал ловко уголь;
Внизу было мрачно: луч солнца и днем
Не может проникнуть в тот угол.

Окончив кидать, он напился воды,-
Воды опресненной, нечистой,-
С лица его падал пот, сажи следы.
Услышал он речь машиниста:

«Ты, вахты не кончив, не смеешь бросать,
Механик тобой недоволен;
Ты к доктору должен пойти и сказать,-
Лекарство он даст, если болен!»

За поры он слабо хватая рукой,
Вверх он по трапу забрался:
«Пойду за лекарством в приемный покой,
Снемог от жары, задыхаюсь».

На палубу вышел, сознанья уж нет.
В глазах у него всё помутилось…
Увидел на миг ослепительный свет…
Упал… Сердце больше не билось.

К нему подбежали с холодной водой,
Стараясь привесть его в чувство,
Но доктор сказал, покачав головой:
«Бессильно здесь наше искусство…»

Внезапно механик вскричал — Подлецы!
Задам я ему притворяться! —
И, ткнувши ногою в бок мертвеца,
Велел ему тотчас убраться.

— Не смейтесь вы! —с ужасом доктор вскричал,—
Он мертвый, совсем застывает!
Механик смущенный тогда отвечал:
— А чёрт же их душу узнает!

Я думал, что он мне бессовестно врет,
Он не был похож на больного…
Когда бы я знал, что он в рейсе умрет,
То нанял в порту бы другого.

Всю ночь в лазарете покойник лежал
В матросскую робу одетый.
В руках он дешевую свечку держал,
Воск таял, жарою согретый…

Проститься с товарищем утром пришли
Матросы, друзья кочегара,
Последний подарок ему поднесли —
Колосник горелый и ржавый.

К ногам привязали ему колосник,
Простынкою труп обернули,
Пришел корабельный священник-старик,
И слезы у многих сверкнули.

Был тих, неподвижен в тот миг океан
Как зеркало воды блестели…
Явилось начальство, пришел капитан,
И вечную память пропели.

Доску приподняли дрожащей рукой,
В саване тело скользнуло,
В пучине безвестной, глубокой, большой
Блестнув, и навек утонуло.

И в шуме морского прибоя звучит
Готовьтесь к великому бою
За нас — моряков отомстите своих
Врагам пусть не будет покоя.

Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут — она зарыдает.
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает