Отношение россиян к Октябрьской революции только кажется парадоксальным

Приближающаяся столетняя годовщина Октябрьской революции стала поводом для масштабного опроса ВЦИОМа. Его результаты очень показательны – хотя в оценке самой революции общество раскололось на две равные части, по отношению к современности народ демонстрирует гораздо меньше разногласий. Из этого следует ряд очень важных выводов.

За месяц до юбилея социологи выяснили отношение граждан к событиям столетней давности и к революциям вообще. Полученные данные ВЦИОМ сопоставляет с результатами прежних лет, так что можно увидеть, как менялось отношение нашего общества к революции за постсоветское время.

И самое удивительное – опрос 1990 года и прошлогодний дают практически одинаковую картинку. Если перед крахом СССР на вопрос «выражала ли Октябрьская революция волю большинства народов, проживавших на территории Российской империи?» утвердительно отвечали 36 процентов опрошенных, а отрицательно 37, то сейчас, то есть в декабре прошлого года, соотношение 45 к 43. То есть несмотря на прошедшую четверть века соотношение практически не изменилось, разве что стало меньше колеблющихся.

Казалось бы, резкая антикоммунистическая пропаганда 90-х должна была бы существенно сократить число тех, кто считал большевистскую революцию народной, и уж тем более их должно стать меньше среди новых поколений – но опросы дают совершенно другую картину. Более того, среди самых молодых доля тех, кто позитивно оценивает Октябрь, даже выше, чем среди тех, кому от 25 до 45.

Так, отвечая на вопрос «в чьих интересах произошла Октябрьская революция?», 44 процента молодежи младше 25 лет согласилась с тем, что в интересах большинства народа (10 процентов с тем, что в интересах всего народа и еще 34 с тем, что в интересах большинства народа). Да, в целом по всем возрастным группам общая цифра еще выше – 46 процентов, но это за счет старших возрастов.

При этом именно ответ на вопрос про «интересы» показывает, что общество разделилось точно также надвое, как и по вопросу о «воле народов» – 46 считают что революция произошла в интересах всех или большинства, и ровно столько же, что в интересах меньшинства или даже небольшой группы лиц (33 и 13 процентов соответственно).

То есть никакого изменения за постсоветские годы не произошло:

процент тех, кто считает революцию октября 1917 злом и тех, кто считает ее благом, остался неизменным.

А ведь к 1990-му году процесс развенчания (постепенно переходивший в дискредитацию) большевиков шел только пару лет – то есть большинство из той трети общества, что считало революцию не выражавшей интересы народа, успело разочароваться в ней за очень короткое время. А потом было более четверти века если не огульной критики, то уж точно не восхваления – а соотношение «за» и «против» в обществе осталось всё тем же. Как же так?

Объяснений этому несколько. Во-первых, либеральная антикоммунистическая пропаганда 90-х, во многом продолжавшаяся и часть нулевых, была во многом просто прикрытием русофобии. Коммунистический период и правителей того времени обвиняли как в существующих, так и в несуществующих грехах, ошибки и преступления преувеличивались, а достижения и победы преуменьшались или замалчивались.

Фальшь и прямая ложь чувствовались людьми, вызывали отторжение и протест – и в итоге привели к прямо противоположному от желаемого либералами результату. Они проиграли битву не только за симпатии россиян в настоящем (как политики), но и в прошлом – самыми популярным историческим персонажем России уже в нулевые годы стал Сталин. Во многом это было и протестом против клеветы на советский период (а ее было много), против развала государства и строительства капиталистического общества.

Революция Октября 1917-го не была полностью реабилитирована – но ее воспринимают уже гораздо спокойней. А молодежь, не жившая при коммунистическом строе, и вовсе попадает под воздействие революционной романтики – что отчасти оправдано той несправедливой социально-экономической моделью, которая несмотря на все усилия по ее реформированию, все еще господствует в России. Впрочем, об отношении к революции как таковой стоит сказать чуть позже.

Еще более позитивно относятся к последствиям Октября. Отвечая на вопрос о том, что в итоге «принесла Октябрьская революция нашей стране?», 38 процентов согласились с утверждением, что «она дала толчок социальному и экономическому развитию страны», а еще 23 с тем, что «она открыла новую эру в истории России». Противоположного мнения придерживается вдвое меньшее число граждан: катастрофой назвали Октябрь 13 процентов и еще 14 считают, что революция затормозила социально-экономическое развитие страны. То есть условных «красных» вдвое больше?

Не совсем так – всё-таки с «новой эрой» могли соглашаться как сторонники, так и противники Октября. Но преобладание тех, кто позитивно оценивает советский период, конечно, бесспорно.

При этом лично участвовать в революционных событиях большинство бы не хотело – хотя 32 процента поддержало бы большевиков (идущие следом условные «монархисты», которые в реальности к осени 1917-го отсутствовали на политической арене, набирают всего 5 процентов), 36 процентов говорит о том, что никого не стали бы поддерживать. А в еще более конкретном вопросе «что бы Вы стали делать, если бы Октябрьская революция происходила на ваших глазах?», активно поддержали бы большевиков всего 15 процентов.

Еще 13 процентов решили «кое в чем сотрудничать с большевиками». То есть в сумме большевики набирают среди нынешних наших граждан 28 процентов – что, кстати, всего на 3 процента больше результата, полученного РСДРП (б) уже после октябрьского переворота на выборах в Учредительное собрание.

Большинство – 27 процентов – выбрало вариант ответа «постарался бы переждать события, не участвуя в них». Учитывая, что еще 16 процентов просто уехали бы из страны, понятно, что оставшиеся 9 процентов тех, кто «боролся бы против большевиков» проиграли бы им как сейчас, так и тогда. Но значит ли это, что Россия обречена на революцию и люди ее хотят?

Нет – причем по обоим пунктам. И если считающих революцию в России вероятной все-таки немало - в прошлом году вариант «вполне вероятна» выбрали 11 процентов, а «скорее вероятно» еще 19, то есть в сумме получается практически треть опрошенных – то относительно ее возможного блага ни у кого нет иллюзий. С тем, что «скорее первая, России сегодня нужна революция» согласны всего 5 процентов населения – против 92, считающих, что «что бы ни случилось, революцию в стране нельзя допустить». Между прочим, еще пять лет назад общество было гораздо более революционным – насчитывалось целых 13 процентов «революционеров», а против было всего 78. В чем причина столь заметных изменений?

Думается, что есть три главных причины. Во-первых, прошел морок «болотного восстания» - а патриотический поворот Путина вкупе с Крымом увеличили поддержку власти. Во-вторых, опыт Украины показал к чему приводит управляемое «народное восстание». Ну и в-третьих, столетняя годовщина событий 1917-го года вызвала публикаций, книг и телевизионных программ, посвященных революции, ее причинам и обстоятельствам. Больше люди лучше узнали о том, что творилось тогда в нашей стране – и даже если они не до конца уяснили для себя причины революции, им стал понятней масштаб тогдашней смуты и ужас гражданской войны, ее вызванной.

Так что желающих «повторить» в народе у нас сейчас практически нет. Но это не значит, что нет мечтающих свалить нашу страну в хаос смуты – как не значит, что у нас нет серьезнейших внутренних проблем и противоречий. Когда треть населения считает, что революция теоретически возможна, когда президент Путин называет главной проблемой страны слишком большой разрыв в доходах бедных и богатых (то есть несправедливый социально-экономический уклад), то нужно всегда помнить об уроках Октября.

Текст: Петр Акопов