Упырь Тарас Шевченко

Почему государственное образование, возникшее на территории Юго-Запада исторической России, противостоит Русскому миру? Почему сотни тысяч русских, живущих на окраине русской ойкумены, перестают считать себя русскими, расстаются с верой отцов и дедов? В прошлом веке Л. Гумилёв выдвинул гипотезу о существовании антисистем как общностей людей с негативным мироощущением. Антисистема вытягивает пассионарность из этноса, подобно тому, как упырь пьет кровь своей жертвы, ее цель – уничтожение цивилизации либо этноса.

СССР был расчленён именно под воздействием антисистем! В наши дни одна из антисистем активизировалась на территории Малороссии.

Антисистемы появляются на стыках ареалов тех либо иных народов, распространяются по зонам этнических контактов, при этом необходимо учесть, что негативное мироощущение нуждается в непосредственных распространителях (купцах, ростовщиках, менялах, содержателях притонов, разбойниках, держателях векселей, факторах, маклерах, «гражданах свободных профессий» и т. п.). Весьма примечателен тот факт, что перечисленные представители антисистем, осуществляя свою деструктивную деятельность против систем с положительным знаком (цивилизаций, государств, народов, правительств), всегда выступали единым фронтом.

Одним их представителей антисистемы, сложившейся на территории Российской империи в 19 веке, являлся Тарас Шевченко, которого поэты считали художником, а художники – поэтом. На самом деле, он не был ни тем, ни другим. Поэты и художники являются выразителями народного духа, а Шевченко в своём творчестве выразил лишь стремление антисистемы, ярым представителем которой он являлся, к разрушению и небытию.

Л. Гумилев дал следующую характеристику представителям антисистем: «В любом социуме всегда есть некоторое количество людей с негативным мироощущением – т.е. когда человек противопоставляет себя природе, в которой он видит сферу страданий. При этом он обязан включить в отвергаемую им биосферу и свое собственное тело, от которого необходимо освободить "душу", т.е. сознание. Пути для этого предполагались разные, но принцип был всегда один – отрицание мира как источника зла.

Поэтому антисистемы существуют очень долго, меняя свои вместилища – обреченные этносы. Иногда они возникают заново там, где два-три этнических стереотипа накладываются друг на друга. А если им приходится сменить при этом символ веры и догмат вероисповедания – не беда. Принцип стремления к уничтожению остается тот же» (Л. Н. Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. М., Мысль, 1989).
Эта характеристика относится прежде всего к Т. Шевченко, так как он был безбожником и кощунником:

…А кров, та слезы, та хула.
Хула всему! Ни, ни! Ничого
Нема святого на земли!
Мені здаэться, що й самого
Тебе вже люди прокляли!

[Тарас Шевченко. Зібрання творів: У 6 т. — К., 2003. — Т. 2: Поезія 1847-1861. — С. 223; 684]

Боже! Боже! Даэш волю
І розум на світі,
Красу даэш, серце чисте...
Та не даэш жити…

[Тарас Шевченко. Зібрання творів: У 6 т. — К., 2003. — Т. 2: Поезія 1847-1861. — С. 27]

В стихотворении «Не завидуй богатому» Тарас Григорьевич Шевченко заверяет читателя:

Не заведуй никому ты!
Видишь землю эту:
Рая нет на ней и счастья.
И на небе нету...

[Шевченко Т. Кобзарь. – СПб., ИАН, 1867. – С. 227]

Так что же должен думать тот, кто прочёл эти строки? Какое представление он составит о Тарасе Шевченко?

Русский поэт А. С. Пушкин находит в себе силы для молитвы:

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

Шевченко во время жизненных неурядиц обращается к Богу:

Доле, дэ (где - авт.) ты? Доле, ты?
Нема неякои... Коли
доброй жаль, Боже,
То дай злои, злои!..

[Шевченко Т. Зібрання творів: У 6 т. — К., 2003. — Т. 1: Поезія 1837-1847. — С. 367]

Шевченко не верит в силу покаянной молитвы, он делает вид, что ничего не знает о 50 псалме Царя и Пророка Давида, который в отроческом возрасте пас овец:

Святую Біблію читаэ
Святий чернець і научаэ,
Що цар якийсь-то свині пас
Та дружню жінку взяв до себе,
А друга вбив… Тепер на небі…

Т. о., Шевченко ПОПРОСТУ ВРЁТ. Но себе он внушил, что это не ложь, а хитрость, которой можно воспользоваться в борьбе с врагами, которые-де хотят лишить его свободы. Следует заметить, что представители антисистем НЕ ОТЛИЧАЮТ ЛОЖЬ ОТ ПРАВДЫ, когда им необходимо нанести вред цивилизации либо государству. Увещевать таких «представителей свободных профессий», как Шевченко, бесполезно…
Шевченко считает, что он знает обо всем лучше, чем знает Сам Бог:

А й за що? Те знаэ...
Вседержитель... А може, ще
Й Він не добачаэ.

[Тарас Шевченко. Зібрання творів: У 6 т. — К., 2003. — Т. 1: Поезія 1837-1847. — С. 271 (Комедия «Сон»)]

Н. Костомаров свидетельствовал о «поэте» Тарасе: «Тарас опоражнивал бутылку рома в один прием и приговаривал: ты для меня не подавай целой бутылки, а отливай половину и прячь до другого раза, а то, сколько бы ты ни подал – я все выпью: поставишь ведро, я и ведро ухлопаю» [Русская старина. 1894].

Вот ещё одно упоминание Костомарова о Шевченко: «В конце декабря 1860, а может быть, в январе 1861 года (наверно не припомню), Шевченко явился ко мне во вторник вместе с Павлом Ивановичем Якушкиным, известным собирателем народных великорусских песен. Оба были пьяны до безобразия, особенно Якушкин; Шевченко всё-таки держал себя приличнее. отведя его в сторону, я ему заметил, указавши на многих гостей у меня, что о нём будут распространяться дурные слухи. Это был, однако, первый и последний раз, когда я увидел Шевченко положительно пьяным» [Костомаров Н. И. Письмо к издателю-редактору «Русской старины» М. И. Семевскому // Русская старина, 1880 г., № 3].
Увы, Шевченко был алкоголиком и умер от запоя в 48-летнем возрасте.

Своими лживыми «творамы» он призывает малороссов к восстанию, к пролитию русской крови: «Вражою злою кровью волю окропите!»

Он недоволен и Богданом Хмельницким, князем русского народа:

О, Богдане, неразумный сыну!
Подивись теперь на матир -
На свою Вкраину,
Що колышучи, спивала
Про свою недолю,
Що, спиваючи, рыдала,
Выглядала волю...
Ой, Богдане, Богданочку!
Як бы була-знала,
У колысци б придушила,
Пид серцем приспала!..

Т. Шевченко пытается доказать читателям, что казаки в Средние века были самостоятельным этносом, враждовавшим с русским народом:

Грае кобзарь, прыспивуе,
Вымовля словами (а чем ещё? – авт.),
Як Москали, Орда, Ляхы
Былысь съ Козакамы…

[Шевченко Т. Кобзарь. – СПб., 1840. – С. 107-108]

Но ведь никогда население Малой России не отделяло себя от русского народа, никогда не относилось к жителям Великой России, как к врагам! Эти строки Тарас Шевченко написал, когда ему было двадцать шесть лет. Выходит, врать он начал ещё в молодые годы…

Вот как отзывались о «творчестве» Шевченко критики: «В поэзии Шевченко – узкий провинциализм» (критик В. Г. Белинский); «На международный критерий Шевченко может быть отнесен лишь к третьеразрядным поэтам» (кн. А. Волконский); "Муза полупьяная и распущенная" (П. Кулиш);"Шевченко - это средний поэт, которого незаслуженно пытаются посадить на пьедестал мирового гения" (И. Франко).

Тарас Шевченко – это сознательный враг русского народа, типичный представитель одного из деструктивных сообществ, которые Л. Н. Гумилёв назвал антисистемами, вытягивающими пассионарность из этносов.