По скользкому льду. Как Сталин спортсменов побеждать учил

Конькобежец Олег Гончаренко

История, о которой пойдет речь, произошла 70 лет назад – была другая эпоха, другие люди, другая страна. Но вспомнилась она мне не вдруг, а как ни удивительно, в связи с прошедшей только что Олимпиадой в Пхенчхане…

Февраль 1948 года. Место действия – Кремль. Несколько дней назад советские конькобежцы неудачно выступили на чемпионате мира в Финляндии. Виновным предстоит нести ответ на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). Руководство полуголодной, лежащей в руинах страны не находит более актуальной и важной темы, чем разбор выступления… спортсменов!

Впрочем, это сейчас кажется удивительным. Сталин вникал во все области жизни. Спорт – не исключение, хотя сам вождь не был замечен в увлечении им: плавать не умел, велосипед, коньки, теннис его не привлекали. Кто-то вспоминал, что он в молодости играл в лапту, в зрелые годы – баловался бильярдом. И все.

Однако Сталин любил пышные спортивные парады, воспринимая их, как демонстрацию силы и мощи советской империи. Требовал, чтобы спортсмены СССР везде были первыми.

В своих мемуарах «Трудные дороги к Олимпу» тогдашний председатель Спорткомитета Николай Романов писал: «Второе место (я уже не говорю о третьем или о командном проигрыше в игровых видах спорта) Сталин рассматривал как подрыв авторитета Советского Союза, как дискредитацию нашего государства».

По словам того же Романова, «для получения разрешения на поездку на международные соревнования я должен был направлять на имя И.В. Сталина специальную записку, в которой давалась гарантия победы...»

В послевоенное время представители Советского Союза нечасто встречались на спортивных аренах с иностранцами. Первое, что приходит на память, это знаменитое турне московского «Динамо» по Великобритании в 1945 году. Между прочим, ТАСС сначала объявил, что в вояж отправится ЦДКА, ставший серебряным призером первого послевоенного первенства. Это дает основания предполагать, что в Кремле шли споры, какому клубу доверить защиту чести советского спорта.

Слава Богу, турне «Динамо» оказалось успешным. А вот спустя два года армейцы проиграли два товарищеских матча в Чехословакии. За эти неудачи партийцы остро критиковали форварда Всеволода Боброва и главного тренера Бориса Аркадьева. Дело ограничилось разносом (тот же Романов получил строгий выговор), но куда хуже пришлось тому же тренеру и футболистам сборной СССР в 1952 году, после рокового проигрыша на Олимпиаде-1952 югославам, представлявшим «кровавую клику Тито-Ранковича». И тогда крупно попало Романову.

Напомню, что за тот злополучный матч сборную СССР просто уничтожили (следующий официальный матч команда провела только через два года), а нескольких ведущих футболистов дисквалифицировали. Команда ЦДСА – ранее ЦДКА, позже ЦСКА – была расформирована. Первый матч возрожденная армейская команда провела через год после смерти Сталина.

Но вернемся в 1948 год…

В то время советские конькобежцы имели высокий авторитет в мире. Но это в основном касалось женской сборной. В мужчинах Романов был не уверен, о чем и сообщил самим спортсменам перед чемпионатом планеты. Об этом он собирался доложить на Старую площадь.

Однако конькобежцы и их тренер Яков Мельников воспротивились решению Романова, и отправили письмо в ЦК ВКП (б) – на имя Лаврентия Берии. В послании были такие слова: «Мы просим Вас реагировать должным образом на заявление тов. Романова, который 5 февраля сего года при встрече с участниками сборной команды СССР по конькам объявил нам, что мы не поедем на соревнования за границу, так как мы еще слабы и нам-де нужно вырасти на голову выше зарубежных конькобежцев... Не робостью ли и близорукостью объясняется позиция руководства Всесоюзного комитета в этом вопросе?»

Но спорт в то время курировал заместитель председателя Совета Министров СССР, маршал Климент Ворошилов. Он вызвал к себе Романова и предложил дать оценку демаршу конькобежцев.

«Я изложил свою точку зрения, – вспоминал председатель спорткомитета, –сравнил результаты и решительно высказался против участия в первенстве мира 1948 года нашей мужской сборной команды, добавив, что авторы письма вводят Центральный Комитет партии в заблуждение». Романов добавил, что в успехе женской сборной СССР он не сомневается.

Тем не менее мужчины получили право на участие в мировом первенстве. Они не только тренировались и устраивали собрания. Под портретом вождя звучали громкие клятвы и пылкие заверения в победе. Но чем ближе становились старты, тем реже утихала тревога. Если шведа или норвежца в случае проигрыша ждали лишь душевные терзания, то неудачливого советского атлета могли обвинить в чем угодно, вплоть до измены Родине…

Женская сборная, как и ожидалось, на первенстве мира 1948 года в Турку выступила великолепно: Мария Исакова стала чемпионкой в многоборье, серебряные и бронзовые медали завоевали Лидия Селихова и Зоя Холщевникова. Об этом торжественно сообщила «Правда» и другие центральные газеты. Теперь все взоры были устремлены на мужчин, которые стартовали двумя неделями позже – 28 февраля в Хельсинки.

Однако об их выступлении пресса промолчала. В ту пору о плохих новостях не принято было распространяться, а тут они и вовсе оказались ужасными: наши конькобежцы в многоборье оказались за пределами десятки. Лучшим – это слово впору брать в кавычки! – оказался Алексей Пискарев, занявший 12 (!) место.

Страшно подумать, что случилось бы с нашими нынешними олимпийцами после их отнюдь не триумфального (13 место в общем командном зачете) выступления во времена Сталина! Но хуже всего, конечно, пришлось бы спортивным функционерам.

Нетрудно представить зловещие формулировки: «за развал советского спорта», «как опозорившие честь и достоинство СССР»…

Итак, вопрос о поражении конькобежцев выносится на заседание Политбюро ЦК ВКП(б). В Кремль вызвали Романова и нескольких спортсменов. Можно представить их состояние, пока они – часа полтора - ждали вызова. И видели, как из кабинета Сталина не выходили, а буквально выползали бледные посетители. Стоит заметить, что один из конькобежцев, Иван Аниканов, собирался на всякий случай взять в Кремль чемоданчик с вещами…

Однако в изложении Романова заседание в Кремле проходило буднично: «Докладывал я в течение 10-15 минут и, как мне теперь кажется, держался спокойно, без видимого волнения. И.В. Сталин, прохаживаясь по кабинету, три или четыре раза подходил ко мне почти вплотную и, вынув трубку изо рта, пристально смотрел прямо в глаза…»

Председатель спорткомитета сказал, что был убежден в проигрыше наших конькобежцев. И обязан был написать записку в Политбюро. Но этого не сделал, – стало быть, виноват. Разумеется, это он признал с тяжелым сердцем.

После этого Сталин обратился к Ворошилову. Тот подтвердил, что Романов приходил к нему с докладом и сказал, что конькобежцы готовы плохо. Эти несколько фраз буквально разъярили вождя. На Ворошилова обрушился поток гневных слов. Впрочем, это еще мягко сказано. «Он в столь резкой форме раскритиковал Ворошилова, что я не считаю уместным приводить здесь его слова», - вспоминал Романов.

Ворошилов отделался унижением, спортивного же функционера сняли с работы. Но это было уже потом, в заключение встречи. Это Сталин назвал «укреплением» спорткомитета.

Хозяин Кремля поинтересовался, на каких коньках бегают члены нашей сборной. Узнав, что на норвежских, снова рассердился: «Возмутительно! Мы ведь войну выиграли, а коньки сделать не можем!» И отдал указание наладить выпуск качественных советских коньков.

«Все ли сильнейшие выступали?» Эту реплику подал Берия.

Вопрос таил зловещий подтекст – в чемпионате мира не участвовал упомянутый Аниканов, 13-кратный чемпион СССР. Но в то время ему было уже далеко за тридцать, и тренеры оставили его в запасе. Но в тот момент этот факт мог быть истолкован, как вредительство…

Романов тяжело выдохнул: «Да, на чемпионате мира выступали лучшие. Кроме тех, кто болел…» К счастью, Берия не стал вдаваться в подробности.

На заседании Сталин произнес историческую фразу: «За границу никто из конькобежцев больше не поедет, пока не научатся кататься на коньках и не побьют все мировые рекорды…»

Снова перекину мостик из прошлого в наше время.

Как же хочется, чтобы российские спортсмены к будущим зимним играм в Пекине научились бы отменно бегать на лыжах, метко стрелять и танцевать на льду все без исключения так, чтобы все ахнули. Но для этого нужно новое спортивное начальство – умное, инициативное, компетентное. И чтобы эти люди переживали за достоинство страны, честь флага…

Прошло пять лет. В 1953 году пришла пора очередного чемпионата мира по конькобежному спорту. На этот раз оно проходило в Хельсинки. Накануне было выполнено указание вождя: на высокогорном катке «Медео» в Казахстане советские спортсмены обновили все (!) рекорды планеты. И тренеры заверили партийное руководство, что на грядущем первенстве их подопечные обязуются выступить успешно. Так и произошло – чемпионом мира стал харьковчанин Олег Гончаренко (на фото), серебряным призером – ленинградец Борис Шилков. Сообщение о триумфе с портретом победителя – по личному указанию Сталина – вынесли на первую полосу «Правды».

Напоследок – анекдот в тему: «Наша сборная встречается в футбольном матче с немецкой командой. Счет – в пользу соперников. Пожилой болельщик негодует: “Как вам не стыдно – мы их под Москвой били, под Сталинградом колотили, в Берлине громили, а вы, лентяи, дармоеды, страну позорите…” Другой зритель – улыбчивый кавказец обращается к ветерану: «Просто у вашей “сборной” был другой “тренер”…»

Валерий Бурт