Бандеровец ляху - не товарищ

Фото: IgorGolovniov / Shutterstock.com

Польский и украинский национализмы, лежащие в основе государственной политики в обеих странах в настоящее время, — глубоко антагонистичные явления. В этом заключается парадокс взаимоотношений соседей, чьи позиции совпадают по ключевым вопросам «большой политики».

Прибалтийский доклад об этой проблеме (с сокращениями):

"Столкновение польского и украинского национализмов рождает непреодолимый конфликт, который в будущем рискует выйти за рамки местечкового спора и привести к дестабилизации Восточной Европы.

После государственного переворота в Киеве в 2014 году и парламентских выборов в Польше в 2015 году к власти в обеих странах пришли националисты. Обращение к национальному мифу стало фундаментом их государственной политики. Но параллельное существование таких мифов оказалось невозможным. Попытки преодолеть конфликт не возымели результата. И даже совместная миссия по «сдерживанию России» не смогла сгладить противоречия между Польшей и Украиной по вопросам истории.

Логика политического процесса в обеих странах выводит эти противоречия на первый план. Чтобы не растерять поддержку избирателей, польские и украинские националисты вынуждены продолжать «историческое наступление», продолжать отстаивать свой особый взгляд на события прошлого.

Важнейшим стимулом противостоять насаждаемому на Украине культу Бандеры для польских властей также становится массовая трудовая миграция украинцев в Польшу. «Бандеризм» рискует стать платформой для самоорганизации украинских «заробитчан» на новом месте. А полонофобия, как один из его столпов, способна превратить приезжих с Украины во враждебное польской государственности население. Столкновения на национальной почве станут практически неизбежны.

Официальная Варшава вынуждена реагировать на эти вызовы. Польские власти наращивают давление на руководство Украины. В дальнейшем такое давление может принять форму депортации уже приехавших и ограничения миграции. На внешнеполитическом уровне Варшава может начать блокировать евроустремления Киева. «С Бандерой в Европу не придете», — предупреждает украинских партнеров польская сторона.

Ответом киевских властей на такие угрозы становится усиление антипольской составляющей в их национальном мифе: оправдание Волынской резни, зеркальные обвинения поляков в геноциде украинцев.

Сторонники польско-украинского союза традиционно пытаются «перевести стрелки» на Москву, утверждая, что эти соседские споры выгодны лишь России. Доходит до откровенно конспирологических попыток возложить на Советский Союз ответственность за волынские события (резню польских сел бандами УПА под немецким контролем в 1943-44 гг.).

Но попытки сфальсифицировать историю в угоду политическим интересам не выдерживают столкновения с многочисленными историческими свидетельствами.

Споры по историческим вопросам не дают польско-украинскому союзу сформироваться. Перспективы политического сближения Украины и Польши становятся всё более туманными.

В конечном итоге противоборство двух стран начинает подниматься над межгосударственным уровнем, рискуя повлиять на геополитический ландшафт региона. Продолжение конфликта Варшавы и Киева ведет к хаотизации восточной политики ЕС, а также подрывает американскую стратегию «сдерживания России» в Европе, важной составляющей которой является стратегический союз Польши и Украины".

Михаил Онуфриенко