Последний хозяин Украины

Столетний юбилей Владимира Васильевича Щербицкого (1918 – 1990) прошел на Украине почти незаметно. Всего две или три газеты далеко не первой величины откликнулись на эту дату. А ведь бывали времена, когда, казалось, без позволения Щербицкого и солнце над Украиной не взойдет, настолько высок был его авторитет. К тому же от столицы до самых украинских окраин все прекрасно знали, что Владимира Васильевича поддерживает сам Леонид Ильич, и кресло Первого на Украине он занял благодаря прежде всего ему, а уже потом – днепропетровскому клану в ЦК КПСС, к которому и сам принадлежал.

Выходцы с Украины, начиная с Хрущева, постепенно овладели многими ключевыми позициями в высших органах партийной и государственной власти и фактически правили Союзом вплоть до его распада, в гибели которого и повинны, в первую очередь.

По большому историческому счету, Щербицкий был не простым наместником Кремля в Киеве. У первого секретаря ЦК КПУ власти было больше, чем у любого из его предшественников - казацких гетманов на территории Малороссии. А все президенты «независимой» Украины в сравнении с ним просто интриганы местечкового уровня. И если согласиться с утверждением официальной науки «нэзалэжной» о том, что именно гетманы являются доказательством «извечного» стремления Украины к независимости (от России, разумеется), то тогда придется также признать, что первые секретари парторганизации республики были не меньшими, а скорее, большими выразителями идеи украинской государственности. Даже при наличии руководящей роли Москвы это были подлинные хозяева Украины.

Достаточно сказать, что в КПСС кроме Центрального Комитета в Москве Политбюро имел еще только ЦК КПУ в Киеве, компартии остальных республик даже мечтать об этом не смели. А это был инструмент серьезного противодействия Москве в любых вопросах кроме внешней политики и обороны. Украина – это фактически было государство в государстве, пусть и с ограниченными правами, но вполне самостоятельное.

Особенно наглядно это находило отражение в кадровой политике. И кто, как не «органы», знали все ее нюансы. По воспоминаниям первого заместителя председателя КГБ СССР генерала Филиппа Бобкова: «В отличие от других республик Украина, с точки зрения обмена кадрами, оставалась закрытой для Москвы, тогда как из Киева, Днепропетровска и других украинских городов на работу в Москву и Российскую Федерацию прибывали руководители различных рангов. Украина же россиян к себе почти не принимала. Даже те немногие сотрудники нашего КГБ, которых посылали на работу в эту республику, чаще всего возвращались обратно».

Последним из хозяев Украины советского периода, который фактически создал социально-экономический и политический базис для полной, как тогда казалось многим украинцам, независимости от России, был Владимир Васильевич Щербицкий.

Споры лично о нем, времени его руководства республикой начались еще при его жизни и вряд ли скоро закончатся. Причем по большей части его мажут тем же миром, что и других деятелей коммунистической эпохи, рисуя его время в мрачных тонах. Процесс «дуризации» (декоммунизации) с такой силой покатился по Украине, что уже через полгода после госпереворота, в июне 2014 г., была демонтирована мемориальная доска на доме в Киеве, где жил Щербицкий, установленная 15 февраля 2013 г. к 95-летию со дня его рождения. Разбили мемориальную доску на его родине в г. Верхнеднепровске (Днепропетровщина), открытую еще в 2003 г., а названную в честь его улицу переименовали. Хотя утверждающим сегодня «новый порядок» на Украине следовало бы, наоборот, низко поклониться Щербицкому: за те годы, когда он находился на высших руководящих постах, экономический потенциал УССР вырос почти в четыре раза. Украинская экономика была пятой среди экономик Европы. А за четверть века «независимости» Украина стала одной из беднейших стран мира и беднейшей в Европе.

Вообще, оценка любому руководителю государственного масштаба дается по тому, какое наследство он оставил после себя. Среди многих критериев его деятельности самым важным и самым главным является демографический. Так вот, численность населения Украинской ССР увеличилась с 43,1 млн в 1961 г. до 52 млн чел. в 1990 г., или почти на 9 млн чел., притом что республика понесла страшные потери во время Великой Отечественной войны. Это ли не самое убедительное свидетельство улучшения жизни народа?

Именно под руководством Щербицкого УССР достигла ощутимых успехов в самых разных областях – промышленности, сельском хозяйстве, образовании, науке, культуре. Параллельно с укреплением экономической базы неуклонно рос и уровень народного благосостояния. Так, реальная заработная плата трудящихся выросла в 2,5 раза.

Цифры, конечно, красноречивые, особенно если сравнивать их с теми, что «незалежная» имеет сегодня. Экономически она пострадала от своей независимости в большей степени, чем от войны, а население ее уменьшилось более, чем на 10 млн чел., не считая еще такого же количества граждан, постоянно пребывающих на заработках за рубежом, в том числе в России (3–4 млн ежегодно). В общем, за минувшие после распада СССР 27 лет Украина проела почти все советское наследство и сейчас «доедает» его остатки. Что ждет в ближайшем будущем страну – украинская власть понятия не имеет, не знают этого и ее иностранные хозяева. Ясно одно – ничего хорошего. На Западе многие политики и эксперты характеризуют Украину как несостоявшееся государство. Возникает вопрос: как же так получилось, что в советские времена «нэнька Украйна» процветала, а в «независимые» скатилась в социально-экономическую пропасть? По историческим меркам, это случилось очень быстро.

Вывод, как говорится, лежит на поверхности. И пусть на меня обидятся все разом 42 млн украинцев, но скажу прямо: вековой опыт показал, что без России Малороссия (потом Украина) не способна к самостоятельному, сиречь независимому, существованию. Хочу подчеркнуть особо: не в союзе с Россией, а только «под рукой Москвы» может она и быть, и называться Украиной. (Богдан Хмельницкий прозорливо просил Московского царя Алексея Михайловича, чтобы под ««высокую руку свою государскую нас, верных слуг своих, приняти изволил».)

Нисколько не умаляя ни трудолюбия, ни таланта, ни боевых заслуг украинского народа (многонационального), замечу, что успехи республики времен Щербицкого объясняются просто: с разрешения Москвы Украина все, что производила, то и потребляла, не вывозя за свои пределы.

В то же время РСФСР была вынуждена почти всю свою сельхозпродукцию сдавать в общесоюзные фонды. Одного только мяса отдавала в год почти 800 тыс. тонн (все остальные республики вместе – не более 400 тыс. тонн). И «сермяжная» правда в том, что советская Украина с ее богатым сельским хозяйством, угодьями и ресурсами, кормила исключительно одну себя - любимую! Но и это было еще не все. Российский экономист Олег Платонов подсчитал: «Каждый житель РСФСР производил в год товаров и услуг на 17 тыс. 500 долларов, а потреблял на 11 тыс. 800 долларов. Таким образом, каждый русский человек перечислял почти 6000 долларов в год в пользу других национальных республик...» Украина не была исключением: по данным советского Госстата, дотации в нее были в два раза выше того, что республика реально зарабатывала.

Не менее любопытно решался и вопрос с потребительским импортом. Соответствующие решения Политбюро ЦК КПСС и президиума Совмина СССР (1959, 1963, 1978 и 1983 гг.) предусматривали многозначительную для укрепления «братства народов» очередность: импортные товары следовало направлять, прежде всего, в неславянские союзные республики и на Украину; затем в Белоруссию, автономные республики РСФСР, причем, в первую очередь, – в северокавказские. Потом – в национально-автономные области и округа РСФСР. И лишь после этого, т.е. по «остаточному принципу», – на остальную, официально русскую территорию РСФСР. Таким образом, весь Советский Союз, в том числе и Украина, жили за счет труда жителей коренной части России, чей уровень жизни из-за такой «справедливости» неуклонно падал из года в год.

Сегодня не только российские, но и многие западные исследователи справедливо считают, что от советской власти больше всего выигрывала именно Украина. Думаю, сейчас наступило такое время, что надо говорить об этом прямо. А если кто не согласен или сомневается, то прошу обратиться к официальным документам, они давно открыты не только для специалистов, но и для всех, кому не безразлична история своей страны, реальная, правдивая, не оболганная «национально-озабоченными» «патриотами».

Щербицкий, безусловно, знал о черной несправедливости в отношении РСФСР, так как и сам принадлежал к той самой «верхушке», что в СССР занималась распределением социально-экономических благ. Но ни разу не поднимал этот вопрос, а как истинный хуторянин создавал блага исключительно для Украины.

Под лозунгами о «равноправии, дружбе и братской семье» советских народов. Но, как видим, украинский народ был «равнее» всех остальных. По мнению Юрия Шеповала, доктора исторических наук, руководителя Центра исторической политологии Института политических и этнонациональных исследований Национальной академии наук Украины (2010), «Щербицкий — блестящий царедворец. Когда Шелеста критиковали за его книжку «Украина наша советская», тираж пустили под нож… Хотя книжка… не националистическая. Щербицкий написал тут же, когда пришел к власти, книжку «Советская наша Украина». Вот такие нюансы он любил, ценил…».

Иначе и быть не могло: Щербицкий, начиная с девятого класса средней школы, всю свою жизнь был активистом – вначале комсомольским, потом партийным. Ну, такая ему выпала «планида»: быть не слесарем, не пекарем, не инженером-химиком, на которого учился, а партийным работником.

Карьера его складывалась удачно. В 1950 г. он стал вторым секретарем Днепродзержинского горкома партии. В это время его земляк Леонид Брежнев возглавляет Днепропетровский обком партии. Владимира Васильевича тоже переводят на работу в Днепропетровск, и с серьезным повышением - вторым секретарем обкома. А в 1955 г. Щербицкий возглавил Днепропетровскую областную партийную организацию, и было ему тогда всего 37 лет. Но он пользуется доверием у «старших товарищей», его вводят в состав президиума и секретариата ЦК КПУ, а в 1961 г., когда Леонид Брежнев становится вторым секретарем ЦК КПСС, 43-летний Владимир Щербицкий назначается на пост председателя Совета министров УССР.

Но в 1963 г. Щербицкого сняли с должности из-за выступления против разделения Хрущевым органов партии на промышленные и сельские и отправили в «ссылку» - в родной Днепропетровск, где он занял пост первого секретаря обкома партии. А после того как в 1965 г. Хрущева отправили на пенсию, Щербицкого вернули на должность председателя Совета министров УССР. С мая 1972 г. после смещения П.Е. Шелеста он стал первым секретарем ЦК КП Украины. По мнению члена Политбюро ЦК КПСС Виктора Гришина, секретаря ЦК КПСС Ивана Капитонова, а также бывшего председателя КГБ Виталия Федорчука, именно Щербицкого Л.И. Брежнев видел своим преемником.

Но председатель КГБ Юрий Андропов и секретарь ЦК КПСС Константин Черненко видели во главе государства только себя, и вокруг главной должности в СССР началась политическая борьба. Щербицкий в эту борьбу не вмешивался. Друг за другом оба претендента на «трон» стали генсеками и в такой же последовательности ушли в мир иной...

О смерти Черненко Щербицкий узнал, находясь с визитом в США, куда накануне с визитом отправили почему-то именно его. Он был принят президентом Рональдом Рейганом. Это была встреча, которая могла предвещать потепление в отношениях между СССР и США, поскольку Щербицкого принимали как руководителя государства…

Однако экстренное заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором шла речь о новом Генеральном секретаре, состоялось без участия Щербицкого. Он опоздал, так как по неизвестной причине (якобы союзный МИД что-то недоделал) самолет советской делегации Ил-62 не спешили перегонять с Кубы в Нью-Йорк, и Владимир Васильевич почти сутки провел в ожидании в американском аэропорту.

В это время решался вопрос, кто станет во главе государства. Дилемма зашла в тупик. Министр иностранных дел Андрей Громыко активно проталкивал кандидатуру Горбачева, которого практически уже избрали, тем не менее требовался голос Щербицкого. Он дал согласие по телефону. Горбачев, видимо, в знак признательности, когда в 1988 г. шла массовая «зачистка» партаппарата от престарелых деятелей, во главе ЦК КПУ оставил Щербицкого. Но, по большому счету, Щербицкий, которому он был обязан своим назначением генсеком, менее других нужен был ему среди приближенных…

Горбачев никогда не отличался чувством благодарности. Не случайно именно по его настоянию 28 сентября 1989 г. Щербицкий ушел в отставку.

А через пять месяцев, 16 февраля 1990 г., и за день до своего 72-летия он скончался. Согласно официальной версии, из-за воспаления легких, но многие близкие к нему люди поговаривали о самоубийстве. Якобы 17 февраля он должен был давать свидетельские показания в Верховном Совете УССР о событиях, связанных с аварией на Чернобыльской АЭС.

Достоверно известно, что с 1986 г. Щербицкий подвергался серьезной критике в связи с неблаговидной ролью в сокрытии масштабов катастрофы. Лидер компартии Украины был одним из тех, кто пытался засекретить данные о реальных масштабах аварии. Но тогда мало кто знал, что из ЦК КПСС, а главное - лично от Горбачева он получил приказ: чтобы не создать панику, ни в коем случае не разглашать информацию о Чернобыле. И, несмотря на свое несогласие, он вынужден был отдать распоряжение провести на улицах Киева первомайскую демонстрацию с участием детей... Справедливости ради надо сказать, что на этой демонстрации Щербицкий присутствовал на трибуне вместе со своими внуками. Деталь, согласитесь, весьма ярко характеризующая Щербицкого как личность.

Кстати, во время Великой Отечественной войны он не прятался в тылу. Как дипломированный специалист был направлен на учебу в Военную академию химзащиты, после окончания которой в 1942 г. получил назначение в танковую бригаду Закавказского фронта. Откуда уволился в 1946 г. в звании капитана и вернулся на партийную работу в Днепродзержинск.

Щербицкий не раз вспоминал, как его дед рассказывал о казацком происхождении их рода. В семье чтили Тараса Шевченко, был его портрет и иллюстрированное издание «Кобзаря». Владимир Васильевич не раз говорил: «Мы выросли под Кобзарем». Тем не менее «национально-сознательные» патриоты откровенно ненавидят Щербицкого, и, пожалуй, не столько из-за его принадлежности к правившей компартии, сколько потому, что на протяжении всей своей жизни он оставался сторонником союза Украины с Россией. Или, как он сам выражался, твердо стоял «на позициях Богдана Хмельницкого». Но, заметим, позиции и Хмельницкого, и Шевченко отличались двойственностью: с одной стороны, они понимали, что без России ни гетманат, ни Малороссия не выживут; с другой – эту же Россию они, мягко говоря, не очень любили и при случае предавали.

Думаю, любовь Щербицкого к Украине тоже носила специфический характер. Это была любовь, о которой ещё в XIX веке один из политических деятелей писал: «Малороссы отдают предпочтение любви к Отечеству перед любовью к Родине». Отечеством для Щербицкого был Советский Союз (кстати, как и для его предшественника Шелеста). Родиной – Украина. Он пытался разрываться между любовью к Отечеству и к Родине.

При этом был продуктом не только своей эпохи, но и всей противоречивой истории Малороссии, как и большинство тех, кто сегодня называет себя этническим украинцем. Даже великий Гоголь, напомню, не мог определиться. «Сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская», - писал он.

Те, кто знал Щербицкого, всегда отмечали его простоту и неприхотливость. Он отказался от особняка и жил в пятикомнатной квартире на улице Шелковичной (после смерти его семья была вынуждена съехать с квартиры).

Противоречивость натуры Щербицкого проявилась не только в отношении к распределению экономических благ в СССР в пользу Украины, но и особенно - к развитию украинской культуры. Сталинская теория, которой следовали в Советском Союзе, предполагала создание в республиках таких культур, которые были бы национальными по форме, но социалистическими по содержанию. Понять смысл этой формулы не просто трудно – невозможно, тем более реализовать ее. Потому во всех союзных республиках создавались культуры как по форме, так и по духу преимущественно национальные. На их основе произрастали корни национализма. Не стала исключением и Украина, которая к тому же подвергалась насильственной украинизации со стороны большевиков.

Хрущев, например, пытался провести в республике еще одну кампанию, подобную той, что состоялась в 1920-е годы при Кагановиче. Он хотел перевести все учебные заведения исключительно на украинский язык, а русский изучать только факультативно.

При Хрущеве же началась фактическая реабилитация бандеровского движения, когда многие участники националистического подполья были не просто реабилитированы, но им даже открыли доступ в органы власти.

Вот что писал по этому поводу автор «Столетия» Игорь Леонидов: «По оценкам ряда североамериканских и западногерманских источников (в том числе существовавшего в 1950-м – начале 1970 гг. Мюнхенского института по изучению СССР и Восточной Европы), не меньше трети украинских националистов и членов их семей, реабилитированных во второй половине 1950 гг., стали к середине 1970-х руководителями райкомов, обкомов, обл– и/или райисполкомов на Западной, Центральной и Юго-Западной Украине. А также – руководителями разного ранга во многих украинских министерствах, ведомствах, предприятиях, комсомольских и общественных организациях, в том числе областного уровня».

Новая тотальная украинизация не состоялась только по причине того, что в 1964 г. Хрущева свергли. Однако в других вопросах его проукраинская политика продолжалась. Видимо, потому что власть в стране взял другой украинский клан – днепропетровский во главе с Брежневым. Бандеровцы по-прежнему беспрепятственно продолжали вхождение во власть, в результате чего националистическая риторика среди начальников и местной интеллигенции усиливалась.

Предшественник Щербицкого на посту первого секретаря ЦК КПУ, не скрывавший своих «гетманских замашек» амбициозный и властолюбивый Петр Шелест активно потакал так называемой украинизации в различных сферах общественной жизни, что в немалой степени способствовало оживлению националистических настроений в республике. Не случайно в одном из своих первых выступлений после снятия Шелеста Щербицкий особый акцент сделал на необходимости жесткого противодействия националистической угрозе.

С его именем даже связывают репрессии на Украине. Однако это не совсем так. Пик репрессий с десятками попавших в опалу диссидентов, многие из которых были отправлены в места не столь отдаленные, приходился на 1968 г., когда республикой руководил Петр Шелест. Тогда же и Иван Дзюба написал знаменитый труд «Интернационализм или русификация», а Вячеслав Чорновил – не менее знаменитое Открытое письмо к Шелесту «Я ничего у Вас не прошу».

Также в вину Щербицкому ставят и так называемую маланчуковщину, когда в 1973 г. секретарь ЦК КПУ по идеологии Валентин Маланчук разработал программу идеологической кампании по борьбе с национал-коммунизмом и рекомендации «по расширению борьбы против враждебной деятельности остатков униатского духовенства», утвержденную секретариатом ЦК. За «перегибы» апрельский Пленум ЦК КПУ 1979 г. освободил Маланчука от обязанностей секретаря ЦК «в связи с переходом на другую работу». Нарушитель спокойствия, таким образом, был изгнан, конфликт сглажен, проблема загнана вглубь, а позже новым главным идеологом Украины стал скрытый бандеровец Леонид Кравчук, о котором Щербицкий сказал: «Этому человеку я не доверяю». Последующие события подтвердили его правоту… При первом президенте «нэзалежной» Леониде Кравчуке началось «хождение» Украины в НАТО, ЕС, прочие антироссийские объединения и международные организации. С легкой руки Кравчука так и ходят до сих пор, выпрашивая кредиты, льготы...

Но в начале 1970-х гг. Щербицкий, не мудрствуя особо, просто продолжил традиции Шелеста, точнее – возглавил те процессы, которые и до него имели место в общественно-политической жизни.

Но именно с подачи националистических сил в массовое сознание вот уже более четверти века старательно внедряется насквозь лживый миф о некой русификации Украины, якобы проводившейся при Щербицком.

В действительности украинская культура, как и образование на украинском языке, в те времена пользовались всемерной поддержкой со стороны государства.

Широко известными стали Государственный ансамбль танца УССР и Государственный украинский народный хор, множились самодеятельные коллективы и библиотеки, был отреставрирован Академический театр оперы и балета УССР, ведущим футбольным клубом СССР стало киевское «Динамо». В республике без жестких идеологических ограничений творили и создавали литературу на украинском языке и на украинском материале такие талантливые писатели, как Павло Загребельный и Юрий Мушкетик, Владимир Малик, другие деятели. Количество одних только названий книг на украинском языке, ежегодно печатаемых в УССР во времена Щербицкого, даже близко не сопоставимо с нынешним состоянием дел в украинском книгопечатании. Тогда были миллионные тиражи, сейчас – десятки экземпляров, так сказать, презентационных.

А помните трио Мареничей, Владимира Ивасюка, ансамбль «Смеричка», Назария Яремчука, Василия Зинкевича, Софию Ротару? Широкую популярность они получили именно при Щербицком. Во многом благодаря им украинские песни пел тогда весь Советский Союз. Какое уж тут наступление на украинский язык?! Скорее, можно говорить о наступлении на русский. Притом что большинство населения Украины отдавало предпочтение русскому, в республике было 60% украиноязычных школ и 40% — русскоязычных.

Однако надо признать, что хоть и с перекосами, но культурно-языковые потребности и запросы русского и русскоязычного населения все-таки учитывались.

Благодаря такому подходу эпоха Щербицкого и поныне вспоминается многими как время отсутствия какой-либо напряженности, а тем более вражды в межнациональных отношениях. Показательный пример. В конце 1980-х, когда весь Советский Союз уже был охвачен пламенем восстаний и кровавых конфликтов, Украина сохраняла спокойствие. Характерно также, что усиление националистических настроений в Украинской ССР совпало по времени с уходом Щербицкого в отставку. Почва для чего создавалась, увы, и при нем.

Но окончательную оценку такой масштабной и противоречивой личности давать еще рано: большое, действительно, видится на расстоянии. Потому хочется верить, что наступят времена, когда роль Щербицкого в нашей совместной с Украиной истории получит полную и объективную оценку.

Валерий Панов