Есть ли жизнь после НАТО? Трамп торгует безопасностью в Европе

Фото: a katz / Shutterstock.com

С приходом к власти в США Дональда Трампа мир вошел в серьезную фазу нестабильности — торговые войны, разрыв международных соглашений и сделок (отказ от Транстихоокеанского партнерства, выход из иранской ядерной сделки), возвращение к односторонности во внешней политике без учета международных институтов (выход из Совета по правам человека ООН, ЮНЕСКО). Сама дипломатия как инструмент стала обесцениваться и деградировать.

И хотя можно считать, что все дело в импульсивности нового президента США и общемировой тенденции к шоу-политике, в действительности все сложнее. Во-первых, внешнеполитические шаги Соединенных Штатов во многом диктуются внутриполитической обстановкой в Америке: с одной стороны, Трампу нужно доказать Вашингтону и представителям традиционной элиты, что он «свой» и ни в коем случае не «кремлевский», с другой — не разочаровать своих избирателей после стольких обещаний, которые, к ужасу всего мира, он исполняет.

Во-вторых, стиль Трампа — это стиль жесткого бизнесмена, готового повышать ставки и давить на партнера, пока тот не согласится на более удобный для американского дельца вариант.

Эти мотивы проявляются во многих внешнеполитических шагах США, одновременно разрушая ожидания и надежды на предсказуемость Америки. Возьмем для иллюстрации таких резких перемен отдельный кейс — политику Трампа по НАТО и ее последствия для Европы.

После окончания «холодной войны» перед Альянсом длительное время стоял вопрос о его дальнейшей роли, о сфере и инструментах деятельности, о географических границах, о том, нужно ли фокусироваться на одном регионе или пора претендовать на глобальный охват. Уже тогда деятельность НАТО не ограничивалась только европейским континентом, организация активно включилась в проведение операций в Африке, Афганистане, вмешалась в ситуацию в Ливии.

С началом острой фазы конфронтации по Украине в 2014 году Альянс, казалось, вернул роль жандарма в Европе под лозунгами сдерживания «российской угрозы», создания буфера и противодействия «агрессии с Востока». Главными апологетами такой политики логично стали Польша и Прибалтика.

На Варшавском саммите НАТО 2016 года действия России на Украине в Донбассе и Крыму были расценены как угроза восточноевропейским и, в частности, Балтийским странам. В Прибалтике и Польше впоследствии были размещены четыре многонациональных батальона Альянса. Так, Вильнюс, Рига, Таллин и Варшава «выбили» себе особое расположение на волне информационной кампании о повсеместной «российской агрессии».

Относительно рациональный и взвешенный Обама в данном случае был куда более надежным союзником в продвижении идеи сдерживания и обороны НАТО от так называемой «гибридной войны» России, чем малопредсказуемый Трамп, который сегодня в принципе ставит под сомнение многие устоявшиеся за столетия принципы международных отношений, и который к тому же запятнан «дома» клеймом «марионетки Путина».

И хотя Прибалтика и Польша по-прежнему пытаются держать свою линию в отношении «российской угрозы», шансов на успех остается мало — Трампа не привлекает Европа как регион в принципе, не говоря о частных сюжетах где-то на ее восточных рубежах.

Хозяину Белого дома европейский континент может быть интересен как стратегический плацдарм или потребитель американской продукции (будь то оружие или сжиженный природный газ), готовый за нее платить, но не как иждивенец.

Последний саммит НАТО в Брюсселе в какой-то степени стал иллюстрацией катастрофы в делах и единстве НАТО (и дело не только в тех самых неоднозначных групповых фото с уснувшим президентом Чехии, облетевших новостные агентства и соцсети).

Достичь взаимовыгодного решения и противопоставить что-то претензиям и требованиям Трампа европейским странам не удалось — расходы на оборону теперь нужно увеличить до 4% ВВП, хотя для большинства и 2% — непосильная ноша.

В этом году соответствует нормативу в 2% ВВП только Латвия. Немного не дотягивают до норматива расходы на оборону Литвы, Польши и Румынии. Стабильно превышают 2% ВВП Эстония, Греция, Великобритания и, конечно, сами США. Остальные страны Европы не готовы идти на резкие жертвы во имя обороны.

Тем не менее, угрозы единству НАТО не ограничиваются переговорным процессом внутри организации, но лежат и в других плоскостях. Вряд ли развернувшаяся на днях война пошлин между США и Турцией будет способствовать лояльности последней в рамках Организации Североатлантического договора. А месяц назад (еще до неоднозначной «сделки» между Трампом и председателем Еврокомиссии Жан-Клодом Юнкером) американский президент поставил Евросоюз в ряд «торговых врагов» США вместе с Россией и Китаем. В интервью каналу CBS Трамп сказал: «Я думаю, у нас много врагов. Считаю и Европейский союз врагом за то, что они делают нам в сфере торговли». При этом он отметил, что это не значит, что все названные страны-враги плохие, просто они конкуренты США.

Какими бы ни были попытки стран Балтии и Польши привлечь внимание Трампа к «угрозе с Востока», такая постановка вопроса для Президента США малоубедительна.

Если уж искать российскую угрозу, то в делах более громких и серьезных — например, в Сирии или во внутренней политике США. А после высказываний Трампа относительно агрессивности Черногории и возможности Третьей мировой войны из-за этой балканской страны антироссийски настроенным элитам в Восточной Европе следовало бы остерегаться еще более серьезных претензий со стороны американского президента, так как поводов для обвинения их в агрессии и готовности разжечь масштабную войну больше.

Во многом НАТО сегодня действует и работает по бюрократической инерции, но фактор Трампа нельзя недооценивать — слишком важную роль в рамках организации традиционно играют США, чей взнос составляет около 3,5% ВВП (около 1 млрд долларов в год). Что-либо предложить или противопоставить Трампу Европа в военной сфере просто не может — слишком разные величины и масштабы. Отказаться от идеи евроатлантической солидарности и единой безопасности пока также невозможно — слишком много лет, усилий и надежд заложено в евроатлантической идее. Пока, пожалуй, европейские страны самым безопасным путем сочтут пережидание лихорадки, вызываемой Трампом.

Но что, если Трамп останется президентом на второй срок? До 2024 года конструкция НАТО может попросту не выдержать такого напора, а европейские страны останутся без «ядерного зонтика» и без единой оборонной политики.

Другой вопрос — против кого Европе нужно обороняться? Против России? Или основная угроза безопасности все же сейчас находится внутри Европы — в виде социальной нестабильности и конфликтогенности, терроризма и размывания европейской идентичности?

Возможно, кризис НАТО — как раз хороший повод задуматься о приоритетах и траектории своего пути в общемировой истории, чьи контуры пока невероятно размыты и плохо читаемы. Но определенно ясно то, что мир и международные отношения уже не смогут быть прежними, и есть ли в этом мире место для прежнего НАТО — тоже большой вопрос.

Виктория Иванченко