Алгоритм, способный предсказать революцию

2013 год предоставил студентам, изучающим международные конфликты, большое количество материала. В этом году началась гражданская война в Сирии, этническое насилие в Китае, и бунты на грани революции на Украине. Для сотрудников лаборатории Ward Lab Университета Дьюка, каждый из которых является специалистом по прогнозированию конфликтов, этот год был словно одно большое пари, с множеством сбывшихся прогнозов, а также тех, которые так и не осуществились.

Когда в июле лаборатория Ward обнародовала свои полугодовые прогнозы, они указали 97-процентную вероятность беспорядков в Парагвае, что по большей части было основано на сообщениях марксистских повстанцев. В следующем месяце партизанские движения усилились, подтверждая прогнозы. В случае с китайскими вооружёнными столкновениями между уйгурами и ханьцами, модели прогнозирования показали 33-процентную вероятность насилия, даже с учётом того что причина каждого конкретного случая обострения ситуации была скрыта государственными СМИ страны. С другой стороны, беспорядки на Украине не вызывали беспокойства до тех пор, пока не начались активные действия, поэтому в отчёте страна не значилась вообще.

По словам сотрудников Ward Lab, цель проекта не в том, чтобы делать прогнозы, а в том, чтобы проверять теории. Если определённая теория геополитики может предсказать восстание на Украине, тогда возможно она имеет перспективы. И даже если эти специалисты могли бы предсказать каждый конфликт, это было бы лишь полдела. По словам основателя лаборатории и главного исследователя Майкла Д. Варда, «это успех лишь в том случае, если он не достигнут ценой предсказания многих инцидентов, которые так и не произошли. Но это предполагает, что возможно мы на верном пути».

Прогнозирование будущего стран не всегда осуществлялось таким образом. Обычно, предсказание революции или войны было секретным проектом, по той простой причине, что любой достоверный прогноз был слишком ценным, чтобы им делиться. Но по мере того, как прогнозы всё больше опираются на данные, их становится всё труднее сохранить в тайне, в связи со вступлением в новое поколение общедоступных моделей прогнозирования, которые противятся обособленному статусу-кво.

История автоматизированного прогнозирования конфликтов начинается в Агентстве передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA), известном как научно-исследовательское крыло Пентагона. В 1990-х, DARPA хотели опробовать программно-реализованные подходы к прогнозированию того, какое государство падёт в ближайшем будущем. Над этим уже работали ЦРУ, чьи начальники штабов от каждого округа составляли регулярные прогнозы, но DARPA хотели проверить будет ли компьютеризированный подход эффективней. Они задали простой вопрос: столкнётся ли правительство этой страны с серьёзной угрозой существованию в течение следующих шести месяцев? Когда тест проходили аналитики ЦРУ, они достигли примерно 60-процентной точности, поэтому новая система DARPA установила планку на 80 процентов, рассматривая 29 различных стран Азии с населением более полумиллиона человек. Эта программа была названа ICEWS, Системой раннего оповещения о конфликтах, и она почти сразу же одержала успех, выдав 80 процентов с помощью алгоритма, построенного на простом регрессионном анализе.

Почему превзойти лучших аналитиков ЦРУ оказалось так легко? В какой-то степени, ответ больше связан с человеческим фактором, нежели с техникой. Представьте, например, индонезийского эксперта ЦРУ. Он хочет сделать точные прогнозы, но в то же время он склонен к некоторой предвзятости, которая никогда не выявится в данных. Он хочет, чтобы его работа была увлекательной и значимой, помогала ему заслужить внимание начальства; он хочет, чтобы Индонезия стала значимой в мире. Прогнозы также используются для управления ресурсами в пределах ЦРУ, и этот индонезийский эксперт может хотеть привлечь больше ресурсов, чем обычно получает индонезийское бюро. К тому времени, когда будут учтены все предвзятости, его успехи будут чуть больше чем от подбрасывания монетки. С другой стороны, статистам не нужно волноваться о внутренней политике или оскорблении чьих-либо чувств.

Этот урок был серьёзно воспринят в сфере прогнозирования конфликтов, и она начала становиться всё более прозрачной, даже несмотря на то, что инструменты становились более мощными. Сама программа ICEWS была переквалифицирована и помещена обратно в тайные уголки Пентагона, однако ныне самые занимательные проекты – это полностью открытые программы, публикующие свои прогнозы для публичного просмотра. Со стороны данных, исследователи Джорджтаунского университета заносят каждое значительное политическое событие прошлого века в базу данных под названием GDELT, и оставляют всё это в открытом доступе для публичного исследования. Эта база данных уже была использована некоторыми проектами для анализа сирийской гражданской войны (англ.) и дипломатических жестов Японии и Северной Кореи, при этом рассматривалась динамика, которая не изучалась никогда ранее. А затем, конечно, появилась лаборатория Ward Lab, каждые шесть месяцев выпускающая новый список прогнозов и корректирующая свои алгоритмы по мере совершенствования технологий. Это зеркало тех же самых споров об открытости/закрытости компьютерных программ – только теперь, вместо конфликтов из-за программного кода и контроля средств защиты информации, это соперничество за то, кто точнее сможет увидеть будущее.

Конечно, секретные прогнозы по-прежнему существуют. Прогнозирование конфликтов – это прибыльный бизнес для консультантов по национальной безопасности, даже если проверить их работу сложнее. И невозможно знать над чем работает Пентагон. Возможно, их прогнозы каждый месяц превосходят предсказания Ward Lab – но даже если так, это не дало бы им особого преимущества над общедоступной информацией. И подобно аналитикам ЦРУ, они ограничены закрытыми кодами и учрежденческими предвзятостями. Пока доступные общественности прогнозы привлекают всё больше внимания, всё чаще подвергаются проверкам и критике, легко симпатизировать их преимуществам. Как говорит сам Вард: «Видите ли, мир запутанный и сложный. Не думаю, что когда-нибудь настанет время, когда всё можно будет предсказать совершенно точно». Тем временем, весь фокус заключается в том, чтобы продолжать улучшаться.