Мы были союзниками. Встреча на Эльбе

25 апреля 1945 года – дата, которую сегодня мало кто помнит. Во всяком случае, на Западе. Однако это был один из самых выдающихся дней в мировой истории. Почти в сотне километров к югу от Берлина, вблизи от города Торгау, наступающие с востока солдаты Красной Армии встретились с англо-американскими союзниками.

Помимо политического наполнения, эта встреча имела и важное стратегическое значение: германская армия была разрезана с востока на запад, отчего крах гитлеровского режима стал делом считанных дней.

Встреча войск союзников по антигитлеровской коалиции не была случайностью. В штабах наступающих армий заранее знали, что смыкание Восточного и Западного фронтов произойдёт где-то в районе реки Эльба, где-то на северо-западе Саксонии, и к этому моменту серьёзно готовились. Во избежание боестолкновений между союзниками, на бронетехнику были нанесены опознавательные знаки, изданы специальные приказы и памятки для личного состава.

Интересно, что встречи советских и англо-американских войск с нетерпением ждали в Берлине. Гитлер был убеждён, что смыкание армий Востока и Запада обязательно выльется в новую конфронтацию. С момента вступления на немецкую землю разногласия якобы станут непреодолимыми, поскольку англо-американцы будут вынуждены «защитить Европу от вторжения большевистских полчищ». Этой своей убеждённостью Гитлер сумел заразить и многих своих генералов.

Надежды нацистов были небезосновательны. Им было прекрасно известно о трениях между союзниками, а смерть умеренного и дальновидного президента США Франклина Рузвельта 12 апреля 1945 года вызвала у гитлеровского руководства припадок бешеного оптимизма, что теперь-то пришедший к власти «ястреб» и пещерный антисоветчик Трумэн изменит политический курс, разглядев в нацистах преданного союзника для сдерживания СССР.

В Берлине также надеялись, что поводом для начала войны между союзниками послужат боевые инциденты, начавшиеся отнюдь не случайно между советскими и американскими авиагруппами ещё во второй половине 1944 года.

Преисполненные нахальства от победного шествия по территории Третьего Рейха, американцы в то время считали весь Европейский субконтинент своей зоной влияния.

Дело дошло до того, что в один не очень прекрасный момент командующий стратегическими ВВС США генерал Карл Спаатц отказался обсуждать с Жуковым порядок полётов над советской зоной, заявив, что «американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений».

Первая демонстративная атака четырёх десятков тяжёлых американских истребителей «Лайтнинг» на части Красной Армии произошла 7 ноября 1944 года. В результате штурмового удара по штабу 6 гвардейского стрелкового корпуса и аэродрому 866-го истребительного авиаполка у сербского города Ниш погибли командир корпуса Герой Советского Союза Григорий Котов и еще 30 человек. Также были уничтожены два наших самолета и сожжено полтора десятка автомобилей. Лишь когда поднятые по тревоге советские истребители сбили в ответ несколько оборзевших стервятников, остальные поспешили удрать от греха подальше.

Участник этого боя, летчик Борис Смирнов вспоминал, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых «Лайтнингов», сербский Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальным американским отбрёхиваниям «это вышло случайно» уже мало кто верил.

18 марта 1945 года произошёл совсем уже возмутительный инцидент, когда 6 советских истребителей Як-3, заметившие атакованные немцами американские бомбардировщики, пришли к ним на выручку. В «награду» за это по советским самолётам был открыт огонь американскими истребителями. Все попытки советских лётчиков обратить внимание союзников на звёзды на крыльях были полностью проигнорированы – все шесть Як-3 были сбиты американцами, два лётчика погибли.

А непосредственно перед встречей на Эльбе, 22 апреля 1945 года, атаке двух «Мустангов» подвергся заместитель командира 176-го истребительного полка майор Иван Кожедуб. Итог: в течение двух минут один американский истребитель разлетелся на куски, а из другого лётчик едва успел выпрыгнуть.

Трудно сказать, какие мысли накануне встречи на Эльбе крутились в голове Трумэна, но тогда же вышло распоряжение британского премьера Уинстона Черчилля фельдмаршалу Монгтомери, в котором говорилось: «Тщательно собирать германское оружие и складывать так, чтобы его легче можно было снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».

И всё-таки, влажные мечты гитлеровцев на столкновение союзников не оправдались – несмотря на разногласия и боевые инциденты желание добить фашистскую гадину оказалось сильнее. Руководители держав-победительниц резонно рассудили, что сначала надо довести до конца общее дело и только потом заниматься выяснением отношений.

Американские войска достигли реки Эльба на несколько недель раньше Советской Армии, но так как объединённое командование союзников отказалось от планов штурма столицы Германии, американцы остались на достигнутом рубеже, дожидаясь подхода советских войск. К концу апреля 1945 года три советских фронта подошли вплотную и окружили столицу Германии, дав возможность 58-й гвардейской стрелковой дивизии пробиться сквозь хлипкую оборону немецких войск в район Торгау, где их уже ждала американская 69-я дивизия.

Первыми вступили в соприкосновение с частями 1-й американской армии наши радисты. Радиообмен между нашими и американскими радистами происходил в момент, когда передовые части 1-го Украинского фронта находились менее чем в 30 км от американцев. Немцы включили «глушилки», пытаясь забить радиообмен, но даже этого им не удалось.

25 апреля патрульная группа первого лейтенанта Альберта Коцебу из 3-го батальона 69-й пехотной дивизии Армии США пересекла Эльбу, где и встретилась с советскими солдатами 175-го полка 58-й гвардейской дивизии. А чуть позже, на разрушенном мосту через Эльбу близ Торгау американский патруль под командованием второго лейтенанта Уильяма Робертсона пожимал руки и обнимал советских солдат под командованием лейтенанта Александра Сильвашко.
Правда, это были не первые советские солдаты, которых встретили подчиненные лейтенанта Коцебу. Американская патрульная группа металась в окрестностях Эльбы в поисках русских, выйдя за границы обговоренной пятимильной зоны и очутившись в деревне Леквитц километрах в трёх от Эльбы. Там они увидели военного в непривычной форме верхом на коне, опрашивающего местное население. Им оказался советский разведчик. Разговора между союзниками не получилось. Русский всадник просто махнул рукой, указывая направление, откуда должны появиться советские войска и ускакал.

На следующий день командование союзнических войск встретилось для официального рукопожатия для прессы. Вечером того же дня было опубликовано заявление лидеров СССР, США и Великобритании о намерении окончательно добить нацистский режим Третьего рейха.

Советские и американские военачальники ответственно подошли к подготовке личного состава в районе соприкосновения с союзниками. Из Москвы поступила специальная директива, обязывающая солдат и офицеров поддерживать строгую дисциплину и следить за внешним видом. От приглашений западных товарищей по оружию совместно отметить событие – не отказываться и затем организовать ответное мероприятие; относиться к союзникам вежливо и приветливо.

Однако делиться планами и передавать американцам какие-либо сведения о дальнейших действиях Советской Армии строго запрещалось.

В американской армии распространялись специальные пособия о некоторых русских обычаях. Например, солдатам рекомендовали пожимать руки при встрече с красноармейцами, на праздничных мероприятиях аплодировать, а не свистеть в знак одобрения, как принято в США.

По воспоминаниям солдат с обеих сторон, встреча на Эльбе переросла в настоящий праздник братания. Сам воздух был наполнен предчувствием скорой Победы: погода стояла солнечная и повсюду благоухала сирень.

Советские и американские солдаты обнимались, общались, пели, ходили, взявшись за руки, обменивались сувенирами. В ход шло всё: пуговицы, значки, нашивки, звёздочки с пилоток. Американцев очень интересовали советское оружие и награды. Случалось, что офицеры менялись даже табельным оружием – вышестоящее командование смотрело на эти нарушения сквозь пальцы.

Позже американцы вспоминали, как им понравились русские угощения: борщ, пельмени, икра, сало и даже солдатская гречневая каша с тушёнкой. О совместных возлияниях вспоминали все – от солдата до генерала.

Видимо, тогда и появилась байка «из дневника иностранца»: «Вчера пил с русскими. Чуть не умер. Сегодня снова пил с русскими. Лучше бы я умер вчера». Характерно, что высокое начальство не отделяло себя от подчинённых, празднуя встречу союзников за общим столом.

Командующий 1-м Украинским фронтом маршал Иван Конев пригласил к себе командующего американской группировкой генерала Омара Брэдли. По дороге в советский штаб американский военачальник отметил, как четко и грамотно девушки-регулировщицы управляли потоками автотранспорта. Генерал Брэдли подарил Коневу «томмиган» и джип «Виллис», заметив в шутку, что будет выплачивать деньги за него следующие 20 послевоенных лет.

К слову, подаренным генералом Брэдли «Виллис» Конев пользовался и долгое время хранил джип в гараже государственной дачи.

Конев, в свою очередь, одарил коллегу пистолетом с насечкой и инкрустированной резной рукояткой и жеребцом донской породы, которым очень дорожил и ездил на нем последние два года войны.

Четыре десятилетия после Победы, даже в состоянии холодной войны, встреча союзников на Эльбе была значимым символом объединенных усилий Востока и Запада, служащим напоминанием, что даже непримиримые идеологические противники могут достичь понимания, мира и сотрудничества.

Памятник, посвящённый встрече на Эльбе, был установлен в 1988 году в виде мемориальной доски на том самом месте, где впервые пожали друг другу руки советские и американские солдаты. На Арлингтонском кладбище в Вашингтоне также есть мемориальная доска «Дух Эльбы», где каждое 25 апреля военный оркестр исполняет национальные гимны ССССР/России и США.
Эксперты об историческом значении встречи на Эльбе:

Владислав Шурыгин, военный обозреватель:

«Эта встреча ознаменовала скорый конец Второй мировой войны, окончательное объединение союзников против остатков гитлеровской Германии и ее добивание. Но финал войны одновременно означал и возникновение громадной проблемы договоров между союзниками.

У немецкой элиты была надежда, что союзники встретятся и вцепятся друг другу в глотки, а они смогли тогда сохранить союзнические отношения. Во многом это было решено за счет встречи в Ялте, Тегеране, когда определялись контуры будущей Европы. К сожалению, потом все это было утрачено.

Поэтому можно сделать вывод – действовать в общих интересах мы можем только против общей опасности».

Александр Перенджиев, политолог, эксперт организации «Офицеры России»:

«Союзники вступили в войну только тогда, когда поняли, что СССР победит без них. До этого СССР ждал вступления и, конечно, хотел помощи от союзников, но они затягивали с открытием второго фронта, выжидали. А вступили в бой не для того, чтобы помочь Советскому Союзу победить, хотя вольно-невольно они этому способствовали, но с тем пониманием, что СССР и без них обойдется. И есть риск, что он не только освободит Германию, а и пройдет дальше, может зайти во Францию, вплоть до Испании и Португалии. Только после понимание того, что вся Европа окажется под контролем Москвы и Сталина, чтобы не потерять всю Европу, и был открыт второй фронт.

Если бы они не открыли второй фронт, то, наверное, история Европы была бы другая. Например, не было бы необходимости объединять Германию, она была бы освобождена полностью советскими войсками

Мы это (встречу) не воспринимали как что-то враждебное для нас, наоборот, приветствовали открытие второго фронта, помогали союзникам, когда они оказывались в тяжелом положении. Мы даже в ущерб стратегическим и тактическим совким планам начинали наступления, чтобы помочь союзникам и оттянуть на себя удар гитлеровских войск.

Многих советских людей французы чтят как героев – это отрадно и правильно. Тогда вообще многое объединяло СССР и Запад в стремлении победить гитлеровскую Германию, победить фашизм и сделать Европу свободной. В этом плане СССР всегда приветствовал любые начинания. Но, несмотря на это, Советский Союз был способен самостоятельно одержать победу. Собственно говоря, он и одержал ее в этом отношении.

Конечно, надо понимать, что само сопротивление немецких войск союзникам было не очень сильное. Они, конечно, наносили удары, но не превосходили по технике, численности личного состава. У немцев на Западном фронте воевало очень много военнослужащих, которых нельзя было призывать в армию, но их призывали – больные, с дефектами. Даже они наносили удары по союзникам и приходилось их спасать Красной Армии, жертвуя жизнями солдат ради союзников. Сейчас об этом принято не вспоминать, и наши бывшие союзники это забыли. А мы многое делали для того, чтобы спасти их жизни.

Ну а дух Эльбы – это вообще святое для потомков Победы. Потому что именно тогда мы, встретившись с союзниками, братались, дружили. Это дух высоких отношений между СССР и США. К сожалению, многое изменилось с тех пор. Но мы всегда будем помнить этот дух Эльбы. Мы всегда готовы протянуть руку США, но только в том случае, если с их стороны будут такие же жесты».

Игорь Коротченко, главный редактор журнала «Национальная оборона»:

«Сегодня эта история не востребована, да и поведение наших союзников по антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны, мягко говоря, вызывало вопросы. В том числе и позднее открытие второго фронта, и попытки договориться о сепаратном мире за спиной Советского Союза.

Поэтому, отмечая это как историческую дату, мы сегодня понимаем, что никаких прецедентов подобного рода быть уже не может. Я считаю, что встреча между российскими и американскими войсками может быть на Днепре, если Украина спровоцирует большую войну на Донбассе. Тогда может произойти вторая встреча по линии разграничения между западным и российским влиянием.

Мы никому на Западе не нужны и не были нужны, поэтому эти даты они не вспоминают, а, наоборот, сейчас ставят нас на одну доску с гитлеровской Германией – чему мы каждый раз удивляемся.

Но Запад в очередной раз демонстрирует хищный оскал империализма, поэтому не надо впадать в крайности и какую-то любовь. Таков мир – мы должны играть по правилам этого мира, а они заключаются в защите своих национальных интересов».