Сила народная

1 марта, когда Владимир Путин получил право на использование российской армии на территории распадающейся Украины, показало, что президент не из тех, кто отступает перед самыми серьезными вызовами. После переворота в Киеве, когда многие уже смирились с тем, что Украина потеряна для России, он сделал казавшееся невозможным: отказался играть по навязываемым всему миру правилам, согласно которым только Запад, исходя из своих интересов, определяет степень законности происходящего в той или иной стране мира.

Попытка любой ценой оторвать от нас Украину (часть исторической России), интегрировав ее в атлантическое сообщество – а именно этого хотят от нынешней киевской власти США, – стала той последней каплей, которая переполнила чашу терпения Путина. Его ответ стал тем водоразделом, который пролег между периодом, когда Россия, понимая все попытки Запада зажать нас в угол, старалась все-таки договориться о взаимном балансе интересов, и новой эпохой, когда мы жестко обозначаем ту линию, которую США не должны переходить (в нынешнем случае – присоединять Украину к своей сфере влияния, делая из нее антироссийский форпост).

Более того, прозвучавшие в ответ угрозы об изоляции и блокаде России были восприняты нами совершенно спокойно: фактически мы показали, что защита национальных интересов является отныне высшим приоритетом нашей политики, отказаться от которого нас невозможно убедить никаким запугиванием. Тем самым Россия не только резко увеличила свой вес на международной арене, но и вернула собственному народу чувство настоящей свободы и независимости. Поэтому внутрироссийские последствия украинского кризиса и окажутся даже важнее, чем внешнеполитические.

Главным, совершенно уникальным достижением этих дней уже стало возвращение веры в себя русскому народу – благодаря той стойкости и решимости, что проявил Путин. Они уже фактически привели к вступлению Крыма в состав России, и, хотя это лишь первый шаг в борьбе за Украину, он уже вызвал невиданный взрыв национальной гордости и радости. «Мы русские! Какой восторг!» – это чувство, которое еще совсем недавно многие даже искренние патриоты могли испытывать только по отношению к преданиям давно минувших дней, вдруг стало реальностью. Это – не лирика, это огромная созидательная сила. Потому что вера в свои силы – то единственное, что выводит народ и страну из кризиса и смуты. При этом очень важно, что эта гордость была вызвана не столько наконец-то удовлетворенным чувством реванша (которое вполне объяснимо после всего того, что пережила страна в 1990-е, – «мы слишком долго отступали», – но в русском случае слишком узко), сколько тем, что все увидели проявление решимости и настоящей воли к борьбе.

Нет ничего удивительного в том, что эти качества показал Владимир Путин, – он просто проявил те свойства русского человека, о которых мы все и так знали, просто за долгие годы смуты (последнее время все больше в головах, чем в делах) уже отвыкли ждать и друг от друга, и от нашей страны. И это притом что Путин не сделал сейчас ничего принципиально нового для самого себя – то, как он действовал, и то, что он говорил все эти годы, совершенно естественно привело его к сегодняшнему дню. Но, к сожалению, слишком многие в нашей стране привыкли к умалению всего национального: народа и страны, себя и окружающих. И президента – сколько откровенной лжи и осознанно извращенных интерпретаций его действий пришлось выслушать нашим гражданам за 14 лет.

Путина демонизировали справа и слева, с псевдопатриотической стороны и со стороны либерально-космополитической – не потому, что он так велик, а потому, что так опасен. Для кого именно он опасен, стало окончательно ясно в эти мартовские дни, когда крики о «войне, которую Путин объявил Украине», неслись как с Запада, так и изнутри страны. Дело не в том, что нельзя быть против войны, в тот момент когда безопасности твоей родины угрожают (тут можно найти слова оправдания даже для тех «пацифистов», которые готовы «сдать Ленинград, лишь бы никто не умер от голода», – ну есть ведь просто умственно недоразвитые люди), – дело в том, что в эти мартовские дни крики о войне были настоящей, стопроцентной провокацией и ложью.

Никто не собирается воевать с Украиной, да и в принципе мы просто не можем сражаться с украинцами, потому что мы один народ, а гражданская война столетней давности слишком дорого нам стоила. Так что кричавшие о войне фактически сами исключили себя из числа русского народа, потому что ни одному нормальному человеку такая мысль даже в голову не может прийти. Впрочем, большинство из них никогда не считали себя частью народа, потому что «быдло голосует за Путина», и более чем ясно демонстрировали это все постсоветские годы. Народ относился к ним с ответным презрением, но запущенные «креативными» с самого начала 2000-х сказки про Путина действовали на многих.

Главный ущерб от этого нес не сам Путин, а его политика. Люди, верившие в «сотни миллиардов, вывезенные на Запад», и «вашингтонский обком», не верили в искренность слов и дел не только Путина, но и всей власти как таковой, не верили в способность страны освободиться от комплекса неполноценности и жить своим умом. То есть били по Путину, чтобы попасть в народ.

Март-2014 просто аннигилировал всю антипутинскую пропаганду, а значит, серьезнейшим образом скажется не просто на поддержке Путина и его рейтинге (который, на самом деле, далеко не главное), а на том мандате, который народ дал Путину два года назад. На революции сверху, которую Путин начал в 2012 году и которую все это время пыталась затормозить олигархическая, космополитическая и коррумированная часть элиты. Те, кто вместе с США на рубеже 2011–2012 годов делал все для того, чтобы не допустить возвращения Путина в Кремль, потому что прекрасно понимал, что, вернувшись, он начнет наступление на их позиции. Когда весной 2011 года вице-президент США Байден говорил о том, что Путину не нужно идти в президенты, он желал не допустить марта 2014 года, демонтажа однополярного мира. Когда вожди Болотной кричали: «Долой Путина», – они спинным мозгом чувствовали, что при Путине уйдет в прошлое их уютное существование в качестве паразитирующих на России гауляйтеров мирового порядка.

Пока в России сохранялись шансы на внутриэлитный переворот или хотя бы на то, что Путин будет и дальше окружен сторонниками интеграции в «мировую элиту», США могли быть более-менее спокойны. Но когда он вернулся в Кремль и начал национализацию элиты, всем все стало ясно – американцы понимали, что в скором времени у них может не остаться никаких рычагов влияния на Россию. Появление «списка Магнитского» было прямым вызовом Путину – и он его принял, сумев не просто ответить, но еще и перейти в наступление (в случае со Сноуденом), перехватить инициативу (в Сирии) и продолжить наступление (срыв ноябрьского подписания соглашения об евроинтеграции Украины). Поэтому попытка Запада во что бы то ни стало увести Украину после переворота 22 февраля и ответная реакция России стали лишь развязкой, кульминацией всего, что происходило последние три года.

Затягивая Путина во внешнее противостояние, США невольно (но к собственной выгоде) отвлекали его от внутренних дел. Что говорил Путин все последние два года? Что он не понимает, почему его предвыборная программа (изложенная в серии статей, а частично закрепленная в указах) не выполняется. Правительство говорило об экономических проблемах, о мировом кризисе, но суть путинского плана как раз и была в создании самодостаточной и сильной России. Независимой от Запада не столько в финансовом плане (никто не хочет обрывать взаимовыгодные экономические связи – не путать с зависимостью от контролируемой англосаксами мировой финансовой системой), сколько в мировоззренческом, кадровом и идеологическом смыслах.

Нам нужно сформировать национальную элиту, очистившись от тех носителей полуколониального сознания, которые «по праву 90-х» все еще сохраняют огромное влияние на целый ряд сфер нашей жизни. Элита сопротивляется – борьба с коррупцией хотя и идет по нарастающей, но часто вязнет в склоке силовых структур между собой, олигархи делают вид, что забыли о путинских предвыборных предложениях насчет компенсационных выплат за приватизацию, «креативный класс» всячески дискредитирует попытки власти национализировать и вернуть смысл культуре и образованию и ведет политику тотальной дискредитации и высмеивания почти всех шагов и инициатив власти.

Очень показательно, что основная часть сопротивлявшихся путинскому курсу на национализацию может быть объединена условным термином «западники». Не потому что они «агенты Госдепа» – этих-то как раз, как правило, сразу видно, и их ничтожно мало (для такой большой страны). Сейчас «западники» включают в себя очень широкий круг людей, в силу самых разных причин заинтересованных в плотной привязке России к западной цивилизации.

Это и идеологические «западники», в XIX веке бывшие русскими либералами, а теперь ставшие просто космополитами, которые запросто отказывают России в цивилизационной самобытности, считая ее непутевой падчерицей великой европейской цивилизации. И большая часть олигархата, плотно завязанная в первую очередь на англосаксов своими семьями, взглядами и деньгами, – самые смелые (и наивные) из них даже мечтают, используя силу России, получить для себя место за одним столом с «хозяевами Сити». И связанная с ним коррумпированная часть элиты, которая работает на инкорпорирование в мировое сообщество, в глобальный рынок и глобальную элиту, потому что так учили в Лондонской школе экономики или ее московском аналоге, а заодно и вкладывает уворованное в западные банки и недвижимость. И не желающий знать русскую историю и культуру «креативный класс», выросший на так долго культивируемых у нас «универсальных глобальных ценностях».

Все они очень удобны США, потому что не представляют себе жизни без глобализации по-американски. Сейчас все «западники» в панике – они не понимают, что происходит. Мир рушится! Россия, оказывается, действительно выбирает самостоятельный путь развития. И нашли из-за чего ссориться – подумаешь, Западу всего лишь хотел европеизировать Украину. В мире «западников» не существовало никакого НАТО – и нынешние события дают многим из них хороший шанс вернуться к суровой реальности. И, может быть, даже стать наконец-то патриотами собственной страны.

Теперь прозападная ориентация становится невозможной и просто бессмысленной не только потому, что она ошибочна, но и вследствие того, что США будут пытаться организовать блокаду России. С одной стороны, это не в их интересах – тем самым они серьезнейшим образом ослабляют не только всех «западников», но и ту тонкую, но влиятельную прослойку в нашей элите, которая осознанно или добровольно выступала их союзником. Но с другой стороны, США опасаются, что дальнейшее усиление России вскоре и вовсе лишит их возможности проводить политику жесткого сдерживания, – поэтому, вполне вероятно, будут вынуждены пойти на это уже сейчас.

Что потеряет Россия в случае конфронтации с США? Закроется «Сколково»? Или все ограничится тем, что Массачусетский технологический университет перестанет получать деньги российского бюджета? Кто-то всерьез верил в то, что мы получим от Запада современные технологии или тамошних ученых (как раньше верил в западные инвестиции)? Американцы и так всегда блокировали передачу нам даже формально неподконтрольных им европейских технологий и производств, так что мы уже и так были ими изолированы.

Зато еще недавно мы были полностью открыты для идеологической и информационной работы прозападных структур, пока Путин не начал ограничивать их возможности, переходя от обороны к наступлению на полях войны смыслов. Несмотря на все сопротивление, за два года Путину удалось сдвинуть очень многое: поколебать само нежелание элиты менять что-либо, вернуть понятие настоящего патриотизма, осознания особенности русской цивилизации (чиновникам даже рекомендуют читать Данилевского и Леонтьева). Но это все были приготовления. Потому что сейчас Путин получает огромную народную поддержку – такую, которой ему будет достаточно для осуществления самых смелых и жестких шагов по чистке элиты и реформированию всех уровней российской власти (что вовсе не означает ее расшатывания).

И не только власти. Социальное неравенство, ставшее одной из важнейших причин Майдана, очень сильно и в России – об этом сказал и сам президент, анализируя причины украинских событий (к тому же у нас на социальное неравенство накладывается и национальный фактор – и в условиях конфронтации усилится игра на и так очень сложной межнациональной ситуации). Наш народ так и не смирился с «обществом неравных возможностей», и чем быстрее власть внятно и честно обозначит курс на жесткое ограничение крупного капитала и существенное сокращение разрыва в доходах, на солидарность и справедливость как главные принципы хозяйственного уклада России, тем спокойней мы войдем в год столетия Октябрьской революции.

Россия может выдержать любое внешнее давление и противостояние только в том случае, если у нее будет справедливый общественный уклад и сильная национально ориентированная элита, не расколотая на лагеря и не оторванная (в том числе и идеологически) от народа, – об этом предельно четко говорит нам опыт двух последних великих войн. И это то, над чем Путин будет продолжать работать в ближайшие годы – теперь уже с удвоенной силой. Получив за своей спиной реальный народный фронт, он может даже попробовать выполнить пятилетку в три года, досрочно завершив то, что он надеялся сделать лишь к 2018 году. Спасибо вам, США – теперь мы можем заниматься внутренними проблемами без скидок на внешние препятствия. И наоборот.

P.S. Спасибо zaqwerth за информацию.