Ростислав Ищенко: Баланс сил

В ходе встречи в Довиле, куда был приглашен еще не вступивший в полномочия президента Украины П.Порошенко, состоялось его пятнадцатиминутное свидание с В.Путиным.

Почему оно состоялось, понятно: об этом просили А.Меркель и Ф.Олланд. Меркель еще долго должна отправлять должность федерального канцлера ФРГ, а это значит, что несмотря на бунт бизнесменов, не случайно совпавший с атакой левых в парламенте, многое в германской политике будет зависеть от личной позиции Меркель. Следовательно, не надо расстраивать ее по-пустякам.

Олланд же должен был быть вознагражден как за твердую позицию по «Мистралям», так и за два званых обеда в один день (для Обамы и для Путина). При этом характерны их хронологические рамки. Обед с Обамой был первым в графике, поэтому через полтора часа Олланд покинул американского президента и уехал на второй обед – к Путину, с которым и провел вечер. В политике, где не бывает случайностей и любое действие (и даже бездействие) – знак, поведение Олланда носит характер демарша, демонстрирующего отношение к двум президентам, как к равновеликим лидерам и большую личную симпатию Олланда к президенту России.

Всё это дало основания Путину откликнуться на просьбу канцлера ФРГ и президента Франции, тем более, что «встреча» с Порошенко предлагалась в чисто американском формате: идёт президент США по коридору Белого Дома (случайно, разумеется), а там группа президентов-людоедов сидит, ждёт приема у какого-нибудь мелкого клерка. И тут, опять-таки случайно, кто-то из свиты говорит: «Позвольте представить Вам самого заслуженного людоеда», - на что президент благосклонно кивает, жмёт руку, ждёт пару секунд, пока все это запечатлеют фотографы, и движется дальше, тут же забыв о существовании заслуженного людоеда (и даже не зная, какую конкретно страну он представляет). Но людоеду приятно – может на родине всю жизнь хвастаться фотографией с президентом США, а миру послан знак – это не просто людоед, но кандидат в демократические лидеры.

Так и Порошенко – постоял на крыльце, пока Путин беседовал с Меркель о ситуации на Украине, а под занавес и самому Петру Алексеевичу разрешили что-то сказать. Это что-то было «мирным планом». Порошенко декларировал прекращение военных действий на Юго-Востоке. О том, что Путин ему не поверил, стало понятно уже во время общения президента РФ с прессой, которой он посоветовал подробностями плана поинтересоваться у Порошенко, объяснив, что лично в них не вникал. Трудно яснее продемонстрировать пренебрежение и недоверие. Позиция Путина легко объяснима, Владимир Владимирович не может не знать, что лично Порошенко, как и всеми остальными украинскими политиками из правительства «майдана», руководят США (причем даже не первые лица). Так о чем можно разговаривать с инструментом, который сам не знает, как его завтра используют и для чего применят? Говорить надо с хозяином инструмента.

Уже на следующий день правота Путина получила материальное подтверждение. Карательная операция на Юго-Востоке не только не была прекращена, но наоборот, обстрелы населенных пунктов артиллерией приняли тотальный характер. Впервые были открыто применены установки залпового огня «Град». Жертвы среди мирного населения (включая детей дошкольного возраста) стали исчисляться десятками за день. Тысячи беженцев двинулись через российскую границу. И через день эта вакханалия убийств продолжилась.

Еще раз подчеркнём, что именно этого и следовало ожидать, поскольку озвученный для СМИ «план Порошенко» ничем не отличался от «плана Яценюка» и подразумевал: амнистию сдавшимся ополченцам, кроме тех, кто виновен в кровопролитии (то есть посадить планируют всех – иди знай, чья пуля убила нациста, а в боестолкновениях побывали все), децентрализация в рамках унитарного государства (то есть никаких изменений, поскольку унитаризм предполагает контроль центра над регионами и в этом смысле разрешение избирать губернаторов перераспределение полномочий между ними и советами, а также в звене область-район-местная община ничего не меняет, так как Киев сохраняет и общий политический, полицейский и военный контроль, и контроль над гуманитарной сферой, и контроль над бюджетом, а без денег полномочия являются пшиком). Наконец, было обещано сохранение некого статуса русского языка на Юго-Востоке. Опять-таки непонятно какого именно статуса, но, судя по контексту высказываний как Порошенко, так и других представителей правительства «майдана», имелось в виду разрешение разговаривать на русском в быту, без опасения быть убитым или заключенным в тюрьму. И то не ясно, как долго бы это разрешение продержалось.

То есть, Порошенко для осуществления своего «мирного плана» должен вначале подавить ДНР/ЛНР военным путем. Отсюда возникает вопрос о наличии у него соответствующих возможностей.

Когда операция на Юго-Востоке только начиналась, разрозненные полупартизанские отряды ополчения контролировали по два-три здания в десятке-полутора населенных пунктов. У них вообще не было тяжелого вооружения, средств борьбы с бронетехникой и средств ПВО. Численно войска, сосредоточенные в регионе Киевом, превосходили их в соотношении 1:20 – 1:30. В данный момент ополчение контролирует 70-80% территории Донецкой и Луганской областей и даже совершает рейды на территорию Харьковской области, нанося удары по местам базирования подразделений карателей. Количество собственной бронетехники уже перевалило за несколько десятков, противотанковых средств и средств ПВО достаточно для того, чтобы практически вытеснить бронетехнику и авиацию Киева с поля боя. Дислоцированные в областях воинские части, сохранявшие до последнего времени верность Киеву, практически все взяты под контроль ополчением. Пограничные заставы уничтожены на протяжении примерно 150 км границы с Россией, что открывает свободный доступ на территорию ДНР/ЛНР гуманитарной помощи и отрядов добровольцев. Присутствие карателей в тыловых районах ДНР/ЛНР ограничивается аэропортами Донецка и Луганска, но есть основания считать, что это ненадолго. Если потери в личном составе, понесенные войсками Киева, точно неизвестны, а оценки ополчения (около 2,5 тысяч только убитыми) и командования карателей (200-300 человек) серьезно расходятся, то потери в бронетехнике и авиации, составляющие десятки боевых машин, подтверждены обеими сторонами. С учетом потерь в технике, а также того, что, в подтвержденных Киевом случаях, потери карателей в ходе отдельных операций, проведенных ополчением, составляли десятки убитых, можно предположить, что реальные потери войск Киева, сосредоточенных на Юго-Востоке в разы, если не на порядок, больше заявленных 200-300 человек и приближаются к цифрам, на которых настаивает ополчение.

Это значит, что, несмотря на сохраняющийся абсолютный перевес Киева во всех видах вооружений и численности личного состава, баланс сил начал ощутимо меняться в пользу ополчения, сократившего отставание по всем позициям, резко нарастившего свою численность и сумевшего парализовать использование противником всех средств, в которых он имеет монополию (бронетехника, боевая авиация), кроме артиллерии и транспортной авиации. Что касается последней, то намерение ополчения закрыть Луганский аэропорт, если оно будет выполнено (то есть подкреплено реальной угрозой уничтожения летательных аппаратов) вытеснит с поля боя и транспортную авиацию.

О трудностях, испытываемых Киевом в обеспечении карательной операции, свидетельствует не только очередная (третья по счету официальная) мобилизация, в ходе которой забирают в армию и отправляют на Юго-Восток всех, кого поймают, включая старшеклассников, студентов, а также лиц, имеющих ограничения по здоровью, но и постоянные настойчивые просьбы к США и Европе оказать помощь военной силой. Просьбы эти логически объяснимы: сухпайков и бронежилетов для поддержания боеспособности украинской армии недостаточно. Просить американское и европейское оружие бессмысленно – им не обучен владеть личный состав, к нему нет боеприпасов, а к технике нет и запчастей и необходимых по качеству ГСМ. Следовательно, нужны войска, которые умеют этим оружием владеть, а это те же американцы и европейцы. Правда, и Вашингтон, и Брюссель заявили об отсутствии намерений вмешиваться в украинский конфликт военной силой, кстати, с характерным уточнением: «Даже, если вмешается Россия».

Таким образом, собственных сил для подавления Юго-Востока у Порошенко не хватает – за полтора месяца операции не взят ни один значимый населенный пункт, а войска понесли серьезные потери. Силы ополченцев выросли количественно и качественно. Варварские артобстрелы и попытки нанесения авиаударов не только привели к росту сопротивления Юго-Востока, но и начали ощутимо менять отношение к происходящему европейской общественности. Поддержка Запада остается символической и не решает основные проблемы Киева – нехватка мотивированного личного состава и невозможность реализовать свое преимущество в технике. Попытка компенсировать потери за счет мобилизации не только не дала существенного притока «добровольцев», но привела к недовольству в до сих пор не создававших правительству «майдана» проблем западных и центральных областях, где молодежь не желает отправляться на войну, а родители призывников требуют отпустить домой их детей. Кроме того, удержание в составе вооруженных сил первой волны мобилизованных, в которую призывались военные специалисты, прошедшие службу еще в Советской Армии (в возрасте 40-45 лет) также вызывает общественное напряжение, поскольку в большинстве своем это отцы и кормильцы семей, большинство из которых было призвано на 10 дней еще в марте, но удерживается в армии по сей день. Ясно, что такая ситуация разлагает не только тыл, но и боевые части.

В общем и целом можно утверждать, что у Порошенко нет военных сил для исполнения своего плана – подавление восстания, а затем «мирные переговоры» с лояльными представителями местной бизнес-элиты и карательные меры против повстанцев и поддержавшего их народа. Более того, анализ военно-политической обстановки за последние два месяца в динамике свидетельствует о том, что запаса прочности у сил, задействованных в карательной операции, хватит максимум на два-три месяца, а скорее всего и на меньший срок. После чего значительная часть их может просто исчезнуть с поля боя, а из оставшихся многие могут перейти на сторону восставших. Более-менее надежными являются олигархические батальоны, сформированные из неонацистских боевиков и укомплектованные ими же некоторые подразделения национальной гвардии (при том, что значительную часть последней составляют части внутренних войск МВД, которые уже продемонстрировали свое нежелание сражаться).

Поэтому на сегодня опасность представляет не столько желание Порошенко продолжать карательную операцию, которая имеет все шансы закончиться наступлением армии Юго-Востока на Киев, сколько гипотетическое появление у него готовности под давлением обстоятельств вести реальные переговоры. Ведь в случае согласия Порошенко на независимость Донецка и Луганска на большей части Украины сохранится и получит шанс на укрепление неонацистское государство. Единственная реальная вооруженная сила, способная прогнать неонацистов из Киева (армия Юго-Востока) окажется за пределами этого государства и выйдет из боевых действий. Россия утратит основания не только для вмешательства, но даже для непризнания официального Киева.

Впрочем, есть основания считать, что, поскольку решения за Порошенко принимают США, этот план отвергнут. Он настолько прозрачен, а его выгоды (сохранение всей Украины минус три области в виде антироссийского тарана) настолько понятны, что его не могли не просчитать в Вашингтоне. Значит, решение о ставке на силу, последовательно реализуемое официальным Киевом, несмотря на то, что приносит ему только унижения и поражения (военные, политические, информационные) принято США и вряд ли будет изменено. Единственное разумное объяснение такого решения – невозможность восстановить украинскую финансово-экономическую систему и нежелание США финансировать нарастающие потребности украинского государства, неспособного жить за свой счет.

Если данная оценка ситуации правильна, то можно предполагать, что, несмотря на квазимирную риторику, в ближайшие недели киевский режим попытается усилить и довести до в передела своих возможностей военное давление на ополченцев. При этом США, которые и будут закулисно подталкивать Киев к активизации карательной операции, будут делать двойную ставку: либо в результате массового геноцида русского населения Юго-Востока, Россию, пока еще не совсем поздно, удастся втянуть в войну на Украине, либо, после того, как проамериканскому режиму придется оставить Украину, восстанавливать ее все равно надо будет России. Это значит, что, приведя украинскую территорию в состояние выжженной земли, с уничтоженной экономикой и частично перебитым, частично люмпенизированным и озлобленным населением, можно надолго связать российские ресурсы на Украине, ограничив возможности Москвы в других регионах планеты.

Понятно, что для реализации этой «благородной» цели Вашингтону не жаль ни Порошенко, ни Яценюка. Остается надеяться, что руководство РФ, как это обычно бывает в последние 6-7 лет, найдет третий вариант выхода из кризиса.


Президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко