По-английски – "ГЕЙ", по-русски – "ПИДАРАС"

Я намеренно употребляю, подчеркиваю, простонародное название этой мрази, очень ёмко и недвусмысленно выражающее степень презрительного к ней отношения. Хотя этим даю весомый козырь в руки моих оппонентов, действующих по правилу: не можешь возразить по существу вопроса – дискредитируй этот вопрос поднявшего. Как, мол, можно относиться к словам монаха, употребляющего «ненормативную» лексику?.. Монах ли он после этого, вообще?.. И далее по ситуации…

Но тогда и у меня вопрос. А чем, собственно, определения «голубой», «гей» или педераст, через «е» и с буквой «т», приличнее и «нормативнее» имени данному этой публике народом? Тем, что придают отвратительной сущности некую привлекательность, как бы «облагораживая» ее и, тем самым, прельщая неискушенных? Согласен, даже говорить о гнуснейшем из грехов неприлично, стыдно и вредно для души. Когда-то на Руси о содомском грехе знали только из Библии. Но в наше, по всем приметам, предапокалиптическое время, когда эту мерзость дети изучают в школе (!), говорить об этом придется. А, если так, то нужно называть вещи своими именами.

Имя должно наиболее точно, полно и образно выражать сущность означаемого явления, лица или предмета, давать о нем представление и определять у людей соответственное к нему отношение. Таковыми были имена, данные Адамом в раю Божиим тварям. Сатана же, лжеименуя все в подвластном ему мiре, стремится к обратному – ввести человека в заблуждение. Он или пытается словам, обозначающим грех и человеческие страсти, придать другие значения (например, обаяние, очарование – изначально колдовство, а сейчас – располагающее к себе поведение; прелесть – когда-то заблуждение, сейчас – чуть ли не красота и т. д.). Или дать проявлениям греха и категориям грешников новые имена, что позволяет избегать устоявшегося негативного к ним отношения большинства людей.

Во многом и по этой причине в России, где еще каких-то 10-15 лет назад не было оскорбительнее слова «пидарас», – за такое оскорбление, бывало, и убивали, – эти подонки стали хозяевами жизни. А для наших детей они уже «геи» и ими быть модно и престижно. Ведь средствами массовой информации создан образ романтического «гея» в антураже дорогих машин, шикарных ресторанов, импозантных нарядов. Что говорить о детях, если даже люди «с понятиями» с этим смирились, так как, к примеру, в ресторанах, где те и другие проводят большую часть трудового дня, для «романтических существ» не предусмотрено ни отдельных столов, ни посуды.

Для духовного оздоровления нашего народа необходимо, чтобы в сознании русского человека очаровательный «гей» снова стал просто гнусным и презренным пидарасом. И поэтому, именно так, без всяких «педе-», – много чести – я их называл и называть буду."