Где взять патриотический креативный класс?

По просьбам читателей Politikus продолжаем тему «креативного класса» в России (см. https://politikus.info/articles/22923-ideal-malenkogo-kreativschika.html. Предлагаем отрывок из беседы с Виталием Аверьяновым, доктором философских наук, директором Института динамического консерватизма.

- Какова альтернатива креативному классу, где взять патриотически ориентированный креативный класс?

- Его не нужно где-то брать. Он есть. Поверьте, оппозицией столичному классу «креаклов» является не только пролетариат и «Уралвагонзавод». В оппозиции к нему большая часть нашей интеллигенции, студенчество, люди творческих профессий. Основная часть российского «среднего класса» настроена консервативно и патриотично. Наиболее уязвимы для технологий обработки сознания оказались такие профессиональные страты как юристы и журналисты. Но и в этих средах лично я встречаю немало искренних патриотов, мыслящих вне шаблонов неолиберальной традиции. Относительно безнадежна только богема, связанная с обслуживанием проекта глобализации в России.

Суть «креативного класса» – ориентация на стильный, модный образ жизни (поэтому в их среде приживается мем «ватник» как символ антиэстетизма). Они увлекаются идеей стать сверхуспешными, своего рода сверхчеловеками. Эту новую расу А.Зиновьев называл «роботизированными западоидами». А.Панарин усматривал у новых «сверхчеловеков» черты мизантропии, замешанной на оккультной эзотерике. Эти наблюдения двух мыслителей довольно точны.

Плата за прогрессивность – отказ от своей национально-государственной традиции и любых традиционных ценностей. Креативный класс обязательно «посттрадиционен». Переход в передовой класс связан с механизмом переключения от прекраснодушия и наивности к сознательному выжиганию совести и озверению в угоду высшего класса, который рекрутирует нового члена в отряд своих слуг. Этот феномен балансирования на грани прекраснодушия и выжигания совести был ясно показан еще в книге Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы» (есть, например, тут: - Прим. Politikus).

Мы имеем дело с грандиозной игрой по оболваниванию миллиардов ради интересов единиц мировой олигархии. Креативный класс всегда и везде служит инструментом и в какой-то мере разменной картой в этой игре. Относится это не только к либералам, но и к анархистам, нигилистам, неонацистам, антиглобалистам и прочим представителям протеста против системы. Поскольку все эти направления уже прекрасно вписаны в замысел расчеловечивания, реализуемый корпоратократией.

Каков выход? Система глобального Вавилона, конечно же, нетождественна государству или даже транснациональным клубам. Чтобы противостоять этой системе, нужно идти от противного: постулировать ценность своей традиции, своей веры и своего государства в их подлинности. Мы должны поддерживать власть настолько, насколько она поддерживает основы нашей подлинности.

Не удивительно, что в России тема «креативного класса» очень рано намертво связалась с темой несистемной оппозиции. Это, прежде всего новый таран против государства. Свободные выборы, стандарты прав человека, борьба с коррупцией не должны затмевать для нас более важный вопрос: куда ведут нас протестанты против власти? Пусть коррупция, нарушения закона, двоедушие, и другие грехи останутся навальным, немцовым и прочим, которые верой и правдой служит мировой олигархии. Достоевский в свое время предсказал эти типажи совратителей и совращаемых, помните фразу Петруши Верховенского: «нынче у каждого ум не свой…»? Сейчас это очень актуально.

В этом смысле меня всегда поражала творческая импотенция этого смарт-класса, прозванного как будто в насмешку «креативным». У них везде все одинаковое – и листовки, и лозунги. И с коррупцией они борются по всему миру одинаково. И за экологию они тоже борются одинаково. И честные выборы им везде мечтаются по одному и тому же шаблону. Соответственно, везде с одинаковым ражем они поддержат права меньшинств, даже если лично им эти меньшинства несимпатичны. Но возникает групповой эгоизм сети меньшинств – и этот эгоизм прикрывается благородными словами и нелепыми агитационными красивостями.

«Креативность» XXI века отличается от классического «творчества» своим вирусным характером и своей шаблонностью. Настоящее творчество идет изнутри, а не передается как зараза. Подростковая стадность, вспыльчивость и запальчивость сочетаются с претензией на эзотеризм и элитарность. В общем-то, это все тот же механизм группирования в субкультуры. Малообразованному и неопытному человеку кажется, что в субкультуре он приобщается к уникальному «высшему» опыту.

В общем, диагноз, который я мог бы предложить, весьма жесток. Автор концепции «сетевого общества» Мануэль Кастельс определял это состояние следующим образом: технология не определяет общество, она сама является этим обществом. Иными словами, креаклы – это не совсем люди. Это технология, которая запущена извне и помимо воли людей воспроизводит сама себя. Носители креативно-классовой идентификации служат своего рода электропроводником, стандартизированным материалом, проводящим ток глобализации, ток заказных глобальных кампаний. От них, собственно, не требуется креатив, от них требуется не мешать, не притормаживать процесс. А «креативность» – приманка, красивая упаковка для их социально-политического отщепенства.

Сегодня у нашего креативного класса растет градус депрессии. Об этом можно судить по их блогам в соцсетях, таким как «Пора валить» в ЖЖ. Нельзя отрицать, что среди «креаклов» немало искренних людей, в свое время отправившихся в путь по течению, как им казалось, незаурядному течению. Однако их слава, их подвиги оказались суррогатными. Для читателей я бы рекомендовал один из последних докладов Изборского клуба на эту тему, в котором креативному классу посвящено много места – «Линии раскола в российском обществе». По мысли авторов этого доклада, богема выступает как паразитарный слой, который в принципе не способен удовлетвориться объемом ресурсов, получаемых им от общества. В силу этого богема деструктивна и является экзистенциально-психиатрическим ядром движений майданно-болотного типа.

Специфика новейшей истории в том, что помимо государств-лимитрофов, призванных высасывать жизненные силы у геополитически опрокинутой России, существуют еще лимитрофные среды внутри самой России. В эпоху информационных технологий некоторые функции лимитрофа можно выполнять находясь в любой точке мира. Это так сказать «внутренние украинцы», которыми наполнена наша страна. Их меньшинство, но это очень активное меньшинство, которое воспринимают свою родину как стихию варварства, а себя как буфер между внешней цивилизацией и этим варварством. Якобы они – носители цивилизации, а их предки и соседи – варвары. Их задача – выдавливать по капле варварство, не столько из самих себя, сколько из окружающих.

Это довольно убогая картина мира, и нам предстоит большая работа по предъявлению и внедрению в общество превосходящей ее, более сложной картины мира. Она должна быть на порядок выше, чем система представлений среднего европейца или среднего американца. Россия выскользнет из исторической ловушки и вновь победит за счет того, что ее сметливый народ будет вооружен ясным и современным пониманием путей добра и зла, развития и деградации.