Выживший при гибели бригады рассказал о предательстве украинского командования

На Украине официально началась третья мобилизация. Соответствующий указ, одобренный Верховной Радой, подписал Петр Порошенко. Под ружье собираются поставить тысячи людей — 15 боевых подразделений и десятки частей обеспечения.

Впрочем, в эффективности нового призыва многие сомневаются. Все, кого можно было поставить под ружье, уже отправились в армию. Недаром киевским властям даже пришлось увеличивать возраст запасников. Для рядового и сержантского состава — аж до 60 лет. Кроме того, энтузиазм новобранцев падает с каждым днем — с поступлением новых данных о потерях. Так, например, после разгрома 72 бригады под Зеленопольем появляется все больше сомнений в профессионализме украинского командования.

Участники так называемой антитеррористической операции в первую очередь — сами жертвы правящего киевского режима. Силовики становятся мишенью, многих из них насильно мобилизуют в армию, которую с трудом могут одеть, вооружить и прокормить.

Известный украинский публицист и телеведущий Константин Стогний написал открытое письмо президенту Петру Порошенко: "СМИ и социальные сети полны негодования: люди отдают последнее на нужды армии, а солдаты или голодают, или плохо экипированы, есть признаки коррупции, некомпетентности и предательства в высших эшелонах власти… Напротив, вместо того, чтобы стать более открытой, власть начинает затыкать рот прессе или просто лжет".

Наглядный пример – разгром 72 Гвардейской механизированной бригады под Зеленопольем. В одночасье место нового базирования силовиков просто выжгли 40-залповым ударом из ракетных установок "Град". Под шквальным огнем военный лагерь моментально превратился в кровавое месиво.

Рассказывает Богдан Лозицкий, военнослужащий 72 Гвардейской механизированной бригады: "Это оторванные руки, это оторванные ноги. Люди умирали прямо на глазах, умирали у нас на руках. Люди обгоревшие, были люди, которые легли и не могли встать с кроватей. Стояли палатки, в которых люди легли спать, и нет полностью, ни людей... Сгорели все, остались одни руки разбросанные, ноги".

Солдаты вспоминают, как командиры отдавали абсурдные приказы: выгрузили людей и технику среди чистого поля, где нет рядом ни одной лесопосадки. Спрятаться было негде – грузовики и БТРы пылали, боеприпасы детонировали. Выжили единицы и те с ужасом вспоминают, как гибли их товарищи. "Где ноги не было, перевязывали, чтобы не было кровотечения, жгутами. Где поставили капельницу. Ни одного офицера там не было, ни одного! Крики, шум, там раненый, там обгоревший, там без ног. У другого нога нормально, но пятка висит на коже, и не знаешь, что с ним делать. Мы его несли, потом положили, и буквально несколько минут и он умер", — продолжает Лозицкий.

Солдаты просили о помощи, до последнего надеялись на подкрепление, но его, как выяснилось, командование и не собиралось посылать. Гвардейцев 72 бригады заранее всех списали в число в погибших. Лозицкий: "Мы звоним нашему командиру, кричим, спасите, заберите нас отсюда! Они говорят, а вы что, до сих пор еще живы?! Мы вас не заберем, вас там не должно быть. Вас там официально нет. Добирайтесь, как хотите. И спрашивают – а техника цела? Какая может быть техника?! Техника вся полностью сгорела, какая на базе была, пулеметы, автоматы, одежда, документы, всё сгорело!"

Богдан Лозицкий говорит – спасибо тому водителю, Тарасу, который раненый смог починить КАМАЗ и увезти оставшихся в живых. Показывает на телефоне страшное видео – что осталось от их разбитой базы: "Вот здесь кровати, на которых лежали ребята. Пришли защищать свою родину. Нет ничего – ни ног, ни головы, осталась одна рука и та обгорела".

Теперь военная прокуратура допрашивает оставшихся в живых: где военная техника, вооружение, боеприпасы? Украинских военачальников мало беспокоят погибшие солдаты. Для них важнее гаубицы и патроны. По официальной версии Минобороны, их потери под Зеленопольем всего 19 человек. Ещё одна публичная ложь. Лозицкий: "Четыре Урала погибших людей. И даже, Господи прости, невозможно назвать, что это там люди – сейчас там просто трупы – одни руки, одни ноги и четыре Урала!"

Он же вспоминает, как звонивших родных успокаивал обманом: "Я в Житомире, мама, не беспокойся! Всё нормально! Я сплю. Я ем, я одетый, помытый. А сами еле живые лежим на брониках. Нам не дают даже возможности отстреливаться: нас просто как слепых котят давят, давят своим "Градом". Там нет войны, там просто отмывание военных денег. И все! В которых замешаны высокие чины. Пусть люди знают, что там происходит! Политический вот этот дележ, в котором замешан неизвестно кто, а погибают обычные ребята".

Тем временем украинская нацгвардия готовит очередную атаку на Донецк. Стягивает силы и обстреливает окраины города из танков и установок "Град". В районе между Мариновкой и Снежным Донецкой области и Дьяково и Зеленополье Луганской области каратели пытаются отбить свою группировку силовиков, попавших в окружение ополчения. Огонь не прекращается, не смотря на переговоры о гуманитарном перемирии.