Русские герои: Аня Морозова против «Барбароссы»

Давно не приходилось видеть на телеэкране знаменитый сериал «Вызываем огонь на себя», который был создан на документальной основе. В этом году ушли из жизни режиссер Сергей Колосов и его жена Людмила Касаткина, сыгравшая в этом фильме главную роль. Центральная фигура сериала – прообраз Анны Морозовой, руководителя интернационального подполья в поселке Сеща Брянской области. Консультантами фильма были подлинные подпольщики и партизаны, участники тех событий.

…В 41-ом ей исполнилось двадцать. Какой она была? Аню часто видели на ступеньках дома с книгой в руках. Любила стихи. Подруги замечали, как тонко она воспринимала поэтические образы. Вспоминают о ее редкой красоте. Когда Аня появлялась, то казалось, что становилось светлее вокруг. От ее искрящихся глаз, приветливой улыбки. Перед войной Аня Морозова окончила 8 классов и курсы бухгалтеров. По специальности работала в авиачасти, расположенной в поселке Сеща.

Когда в конце июля 1941 года за горизонтом послышались первые залпы орудий, жители на машинах и подводах пытаются уехать на восток. Аня с чемоданом в руках тоже шла по улице, объясняя соседям, что отстала от машины. На самом деле она хотела уйти на фронт. Но ее убедили, что, оставшись в поселке, она может принести особенную пользу: в Сеще был построен крупный военный аэродром.

Представления о работе подпольщика у нее были книжные. Она и подумать не могла, с чем ей придется столкнуться на самом деле.

9 августа 1941 года немцы ворвались в Сещу. С первых дней в поселке воцарился поистине ужас. Оккупанты прикладами открывали двери любого понравившегося им дома, занимали его, выгоняя хозяев. По улицам гнали пленных - истерзанных, голодных, с кровоточащими ранами. На заборах появились приказы немецких властей, за неповиновение – расстрел. Над жителями поселка Сеща, как и над миллионами людей, попавших в оккупацию, нависла тень «Барбароссы» - чудовищного гитлеровского плана, цель которого была – создать для немцев жизненное пространство на Востоке.

Немецким солдатам раздавались памятки со словами: «Ты сделан из немецкого железа. Уничтожь в себе жалость и сострадание. Убивай всякого русского». Жители не слышали о плане «Барбаросса», но нутром поняли, какая пришла беда.

Аня Морозова, эта мечтательная девушка, переборов страх, который станет ежедневным, выматывающим душу испытанием, думает о том, как начать подпольную борьбу. Она поступает на работу в прачечную, стирает солдатское белье. Пройдет немало дней, прежде чем образуется круг надежных людей, готовых вести вместе с ней тайную войну с оккупантами. В подпольную группу вошли Люся Сенчилина, Паша Бакутина, Лида Корнева, Варя Кирюхина, Мотя Ерохина, Таня Васенкова, другие девушки.

Каждая из подпольщиц добровольно выбирала свою судьбу в грозной обстановке. За каждый неверный шаг – смерть.

…Журналистская судьба свела меня с Ф.С. Данченковым, командиром 1-й Клетнянской бригады, с которой была связана подпольная деятельность Анны Морозовой в поселке Сеща. Он говорил: «Мне довелось видеть многих партизан, которые добровольцами приходили в бригаду. Люди были разные, но что отличало их? Обостренное чувство совести. Не могли они остаться в стороне, отсидеться по домам, когда шла война.

Аня и ее подруги вели разведку. Наблюдали – какие эшелоны прошли через Сещу, где в поселке расквартированы воинские части противника. Но у них еще не было надежной связи с Большой землей. Надежда получить такую связь появилась неожиданно. По улицам Сещи с винтовкой ходил старший полицейский Константин Поваров. Жители со страхом и презрением смотрели ему вслед. Но однажды он подошел к Ане Морозовой и назвал известный ей пароль.

Оказалось, он был кадровым офицером. Попал в окружение. Чудом избежав плена, больной, добрался к своим родителям в поселок Дубровка, расположенный вблизи Сещи. Едва поднявшись после болезни, он стал создавать подпольные группы в Дубровке и окрестных деревнях. Константин Поваров пошел служить в полицию, чтобы иметь надежное прикрытие, а также попытаться проникнуть на военную авиабазу в Сеще. Там базировались до 300 немецких бомбардировщиков, которые совершали налеты на Москву, Ярославль, Горький и другие города. Константин пробрался в партизанскую бригаду. У них уже была рация, они передавали радиограммы на Большую землю. Константин связал их с подпольщиками нескольких групп, в том числе и с Аней Морозовой. Костя Поваров многому успел научить ее, передал адреса своих связных.

Трагедия случилась в сентябре 1942 года. Константин Поваров погиб от взрыва мины на лесной дороге. К несчастью, каратели нашли в его пиджаке написанное на ткани удостоверение партизана за подписью Ф.С. Данченкова. Родственники Константина Поварова, проживавшие в Дубровке, были арестованы и расстреляны. Потрясенная этим известием Аня, вопреки опасности, которая теперь шла по пятам, самостоятельно по цепочкам восстанавливает связь с партизанской бригадой.

День за днем в Сеще слышали, как поднимаются в небо немецкие бомбардировщики, но никто из подпольщиков даже близко не мог подобраться к авиабазе, вокруг которой была «мертвая зона». Ее охраняли 4 тысячи солдат. Но Аня придумала свой план.

Однажды из окон ее дома стали раздаваться звуки патефона. Модные танго и фокстроты. Песни, смех, шутки. Подпольщицы пригласили на вечер поляков, мобилизованных в немецкую армию и служивших на аэродроме. Такие встречи стали частыми. Во время застолья девушки как бы случайно расспрашивали гостей об их службе, интересовались расположением построек авиабазы. Поляки все поняли и откровенно рассказали, что их принудили вступить в немецкую армию. Они ненавидят оккупантов. Со всей осторожностью Аня дала им первые задания. Подпольщиками стали поляки Ян Маньковский, Ян Тыма, Вацлав Мессьяш и Стефан Горкевич, чех Венделина Робличка.

- Аня Морозова – это особенный человек, - говорил мне Ф.С. Данченков. – Мы тогда, в партизанском лесу, с удивлением узнавали, как она решительно действует. Представить только, как рисковала, когда доверилась тем, кто пришел к ней в немецких шинелях! Ведь всякое случалось… Через связных мы передали Ане сложное задание: надо было раздобыть подробный план авиабазы. Унтер-офицер Робличка, служивший в штабе, составил такую схему. Обозначил полосы аэродрома, склады топлива и боеприпасов, казарм, расположение противовоздушных средств, а также указал местонахождение ложного аэродрома, построенного для маскировки. Наши радисты передали все подробности этой схемы в штаб фронта.

Над Сещей раздались звуки моторов. Жители увидели звезды на крыльях самолетов. Один за другим наши самолеты сбрасывали бомбы на немецкий аэродром. Разбиты 20 немецких бомбардировщиков, повреждены взлетные полосы, сгорел склад с горючим. С тех пор налеты наших самолетов на аэродром в Сеще происходили постоянно.

Аня Морозова отважилась на дерзкую операцию: подпольщики будут сами уничтожать вражеские бомбардировщики.

Из нашей бригады связные тайными тропами, рискуя жизнью, добирались к подпольщикам. Они приносили Ане Морозовой магнитные мины. Она передавала их полякам-подпольщикам, которые имели доступ к самолетам – заправляли их горючим, подвешивали бомбы. Искусно прятали мины в буханках хлеба, со своими продуктовыми сумками приходили на аэродром. Им удавалось улучить мгновение и прицепить мину с таймером к бомбам, которые загружали в бомболюк самолета. Эти самолеты не долетали до цели. Они взрывались в воздухе».

Остались такие документы. Только в дни Курской битвы подпольщики поселка Сещи уничтожили 16 немецких бомбардировщиков... Был арестован Ян Маньковский. Он погиб, не выдав товарищей.

Аня Морозова по-прежнему работала в прачечной. Соседи с осуждением говорили о ней: «Смотрите, гуляет с немецкими солдатами. Опять у них танцы в доме». Никто и подумать не мог, что под звуки фокстрота подпольщики обсуждали очередную операцию.

Еще один рассказ от партизанского командира Ф.С. Данченкова:

«Аня Морозова передала нам сообщение: часть летного состава выезжает в дом отдыха, который находится в селе Сергеевка. Об этом узнал подпольщик Венделин Робличка, который в чине унтер-офицера служил в штабе авиабазы. Партизаны нашей бригады добрались до этой деревни и скрытно заняли боевые позиции. Наш удар был неожиданным. Около двухсот летчиков и техников погибли от рук партизан».

Среди немецких солдат была популярна брошюра под названием «Недочеловек». Это о нашем-то народе!

Два года Аня Морозова и ее сподвижники вели в Сеще тайную войну. Не раз мощная немецкая авиабаза сотрясалась от ударов, которые ей смогли нанести подпольщики.

Жители, попавшие в оккупацию, затравленные, лишенные всех прав, обреченные на бесчинства и голодное прозябание, ловили слухи о том, как движется фронт, выдыхали вместе с молитвой: «Спасите!» Верили в солдата. В кого же еще было верить. 20 сентября 1943 года Аня Морозова вместе с подругами бежала по улицам Сещи, встречая наших бойцов... Казалось бы, для нее, так много сделавшей для будущей Победы, наступило время, когда можно залечить душевные раны. Однако мать Ани Морозовой стала замечать, как дочь спешно заготавливает дрова для дома, спускает кадушки с засолкой в погреб – она все умела. Мать спросила Аню: «Ты собираешься уехать от нас?» «Прости меня, мама, так надо».

Шла война. И Аня даже подумать не могла, что может остаться в стороне. Она уехала в школу радистов. Освоив новую специальность, узнала, что ей предстоит трудное задание. В составе разведгруппы она будет направлена на вражескую территорию – в Восточную Пруссию. В конце июля 1944 года десантники, среди которых была и Морозова, на парашютах приземлились в лесной чаще.

…В Калининграде мне довелось встретиться с Геннадием Владимировичем Юшкевичем, который воевал с ней в одной разведгруппе.

«Еще перед посадкой в самолет я обратил внимание на Аню, нашу радистку, - сказал Геннадий Владимирович.

В посадке головы, ее фигуре, походке было что-то величавое. Как впоследствии я узнал, у нее был псевдоним «Лебедь», который необычайно ей подходил. Горько вспоминать, что пришлось пережить этой лебедушке вместе с нами в Восточной Пруссии.

Конечно, мы и понятия не имели о том, что она руководила в Сеще интернациональным подпольем. О таких фактах биографии в той обстановке не принято было говорить. Для нас она была просто радистка Аня».

В те дни в наших штабах начиналась разработка крупнейшей операции по штурму бастионов Восточной Пруссии. Одна за другой в тыл врага направлялись разведгруппы. Десантники должны были обнаружить сооружение укреплений, вести наблюдение за передвижением войск и техники, сообщать о расположении аэродромов, гарнизонов и складов.

«В нашей разведгруппе под кодовым названием «Джек» было всего десять десантников, - вспоминал Геннадий Владимирович. – Нам не повезло с самого начала. Шесть парашютистов повисли на деревьях. Людей мы сняли, а парашюты остались. Близился рассвет. Нам надо было быстро уходить от места высадки».

На войне бывали свои горькие шутки. Г.В. Юшкевич вспоминал, как они пошутили над одним из десантников: «Ты чего такой грустный? Все равно домой не вернемся…» Они осознавали, что были, по сути, смертниками. Ане Морозовой выпала горькая участь – сообщать о гибели своих товарищей. Убит командир разведгруппы Павел Крылатых. Во время облавы немцы поймали десантника Иосифа Зворыку и повесили его вниз головой. Казалось, смерть перекрывала все дороги. Но десантники продолжали упорно вести разведку.

«Мы действовали в лесу, который напоминал парк, - рассказывал Геннадий Владимирович. – Ровные квадраты, широкие просеки, даже деревья пронумерованы. Здесь трудно было укрыться. Как мы работали? Поздно вечером, обычно по двое, расходились по «объектам». Одни к железнодорожному мосту, другие к шоссейным дорогам. Уходили на сутки. Надо было выбрать ямку, замаскироваться сверху. Дождь, слякоть. Мы наблюдаем за железнодорожной веткой Кенигсберг - Тильзит. Считаем, сколько прошло к фронту эшелонов с танками, орудиями, солдатами. Под дождем промокли до нитки. Но встать, разогнуться нельзя. Нас могут заметить. С наступлением темноты идем по 10-12 километров, чтобы передать сведения радисткам Зине Бардышевой или Ане Морозовой, которые с оружием наготове сидели в таких же ямках. А как мы ходили? Так люди не ходят. Пробирались, как зверьки. Ноги полусогнуты. Готовы упасть при каждом шорохе, затаиться. Получив от нас новые сведения, Зина или Аня быстро настраивали рацию. Всего несколько минут передачи в эфир. И мы спешно снимаемся с места. Немецкие радисты могли запеленговать нашу рацию. И нам устроят облаву».

Случалось, Аня Морозова тоже ходила в разведку. Однажды один из десантников подполз к аэродрому. Но не смог определить, какие самолеты приземлились на летных полосах. Тогда к аэродрому пробралась она. И в Центр были отправлены самые точные сведения.

Разведчиков мучила не только опасность, но и голод. Они же на чужой земле. Здесь не зайдешь в дом попросить хлеба.

- Мы всегда были голодными, - вспоминал Геннадий Владимирович. – По ночам на огородах набирали капусту или морковь. Но бывало и по-другому. Когда голод подпирал, стучали в дверь поместья и показывали хозяевам оружие. Говорили по-немецки: «Дайте продуктов». Слышали за спиной стук по рельсу. Это хозяева подавали сигнал. Мы совершали бросок на 10 километров. На привале не могли обогреться, даже воду в котелке вскипятить. Разводить костер было слишком опасно. За все месяцы не поели горячего. Жевали траву, кору деревьев. В болотистой почве палкой пробивали воронки и через тряпку пили водицу. Конечно, мы не могли помыться. Одежда на нас сопрела и истрепалась. Нас постоянно гоняли по лесам. Из одной облавы попадали в другую. Уставали до такой степени, что, казалось, нет сил подняться с земли. Состояние полуобморочное. Но вдруг поблизости взлетает немецкая ракета. Мы вскакиваем и снова бежим».

Их десантировали в июле, а наступила зима. Они переплывали обжигающие холодом реки, укрывались под деревьями, запорошенными снегом. В результате они передали в штаб фронта около 70-ти важных сообщений. Эти радиограммы были оплачены многими лишениями и кровью погибших десантников.

«Однажды мы наткнулись на бетонные доты, - рассказывал Г.В. Юшкевич. – Посмотреть сверху – так это цветущая аллея. А внизу – бункеры, подземные ходы. Здесь еще не было солдат – слишком далеко от фронта. По ночам мы буквально на животе ползали, нанося на карту систему укреплений. Обнаружили мощные линии обороны, которые протянулись на 60-70 километров. Этот укрепрайон назывался Ильменхорст. Сообщая в штаб фронта эти сведения, мы надеялись, что они помогут спасти солдатские жизни, когда начнется наступление наших войск».

Командир разведгруппы Анатолий Моржин передал в штаб радиограмму: «Все члены группы – это не люди, а тени. Все изголодались и устали. Сильно простужены. Просим разрешить выход в Польшу».

В Калининграде я познакомилась с журналисткой Н.Д. Гуцал, руководителем поисковиков, которая многие годы изучала историю группы «Джек», на одном энтузиазме смогла поставить памятники на местах гибели десантников. Она рассказывала мне:

«В середине декабря 1944 года в Мышинецкую пущу, на польской земле, вышли всего четверо из разведгруппы «Джек». Среди них была и Аня Морозова. Они укрылись в лесной землянке. Остальные десантники были убиты или рассеяны во время облав. Трудно представить, до какой степени они были измотаны. Но десантники не отсиживались в лесу, они вели разведку. Об этом свидетельствуют радиограммы, полученные в штабе фронта».


Пять месяцев группа «Джек» действовала в тылу врага. 27 декабря землянку, где они укрывались, окружили немцы. На глазах Ани погибла радистка Зина Бардышева. Двое десантников Анатолий Моржин и Иван Мельников, раненые, пытались, открыв огонь, вырваться из кольца. Их судьба осталась неизвестной. Только ей удается невредимой проскользнуть между деревьями. Она вынесла рацию и оружие. А ведь могла затеряться среди беженцев и уйти вместе с ними. Но не в ее это было характере.

…Ане Морозовой оставалось жить всего четыре дня. За эти дни она успевает найти группу капитана Черных и передать еще несколько радиограмм с важными сведениями, с таким огромным трудом собранными разведчиками.

31 декабря 1944 года группа капитана Черных вместе с польскими партизанами после тяжелого перехода остановилась на ночлег на хуторе Нова Весь. Утром раздались выстрелы карателей. На бегу падали бойцы. Аня была тяжело ранена.

Я думаю, о том, какими страшными были последние минуты ее жизни. Истекая кровью, она лежала под кустом можжевельника и видела приближающиеся к ней цепи карателей. Она поднесла к зубам гранату и выдернула чеку…

Закатилась звезда по имени Лебедь.

Аня Морозова похоронена в польском селе Градзаново. Посмертно, после выхода фильма «Вызываем огонь на себя», ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

«Наши мертвые нас не оставят в беде» - пророческая строка Владимира Высоцкого. В духовном запустении, в котором пребывает наше общество сегодня, память может стать нравственной опорой для тех, кто еще способен слышать. В человеческих судьбах, принесенных на алтарь Победы, открываются не только подробности военных действий, но и вечные нравственные истины, в которых мужество против предательства, а самоотверженность против трусости. Подвиги защитников Отечества, сколько бы ни прошло лет, они всегда современны. На этом мир стоит.