Беззаботность как приговор

Фото: Semisatch / shutterstock.com

Давайте мысленно пройдём по ЭТАПАМ становления человеческого выживания в этом бурном, грохочущем мире. Изначально физическое тело человека выживает в рамках простого, «прогулочного» соприкосновения со средой. Людей очень мало и они очень примитивны. Историки говорят – что насчитать в палеолите 300 тыс. человек на всю планету – очень оптимистичная гипотеза. О миллионах, и тем более миллиардах речи тогда и близко не шло. Человек получал средства к существованию, для «поддержания штанов» (которых у него тогда ещё и не было) – НЕПОСРЕДСТВЕННО от дикой природы. Триста (?) тысяч населения Земли жили впроголодь и постоянно находились под угрозой вымирания.

Но эта была стадия продуктопроводно-системной беззаботности. Человек надеялся найти средства к существованию в готовом виде, "в режиме прогулки", ничего не делая для их расширенного воспроизводства. Когда сегодня целые страны и народы демонстрируют палеолитическую продуктопроводно-системную беззаботность – у меня волосы встают дыбом!

Хочется бежать и кричать: «опомнитесь, это немыслимо! Даже в палеолите такая беззаботность держала людей на грани вымирания, а их и было 300 тыс. всего! Вас же миллиарды!»

Между тем крайние формы рыночной идеологии предполагают и крайние формы продуктопроводно-системной беззаботности.

Они снимают гарантии даже самых минимальных пайков, они снимают вопросы распределения необходимых для жизни благ – и предлагают человеку «пойти поискать» - как в доисторические времена – а вдруг на деревьях бананы растут? Такой подход при 7-10 млрд населения планеты не просто провоцирует, а программирует неизбежность масштабных гуманитарных катастроф…

На протяжении всей истории человек развивал личную систему продуктопроводов как количественно, так и качественно. Люди потребляли больше – и их самих становилось больше. Порог беззаботного выживания охотников и собирателей был пройден на самых ранних стадиях прогресса.

Эта возрастающая зависимость при возрастании сложности техники отражена в любом локальном техническом процессе. Например, первые самолёты могли садиться на лужайках. Но с развитием авиации самолёты привязали к бетонным полосам аэродромов: нет аэродрома, самолёт сесть не может, крушение и гибель неизбежны. Электричество привязало людей к далеко расположенным от их жилья электростанциям, паровое отопление - к удалённым от квартиры котельным и т.п.

Сохранность питающей тебя продуктопроводной системы и твоё выживание стали равнозначны.

То есть: когда длинная труба, по которой человек получает, например, воду на орошаемые поля стала необходимой – перерезать эту трубу ВСЁ РАВНО, что перерезать человеку вены, артерии, горло.

Формально это, конечно, не так. Формально сложная система «труб» (я их так называю условно-обобщённо) не является частью человеческого организма, не рассматривается физиологами как орган человеческого тела.

Оттого лишить человека средств к существованию и убить его – считается разными делами. Но, по сути, фактически, это одно и то же. Перерезать человеку шею – и перерезать человеку продуктопровод – в обоих случаях или убить или (если ему повезёт) сделать калекой.


На второй стадии развития перед человеком встала задача сбережения искусственной системы жизнеобеспечения, которую он возвёл вокруг себя. Человек потерял возможность выживать за счёт «мусора» - то есть выброшенных дикой природой, готовых к употреблению благ-даров.

Коварство продуктопровода в том, что его можно (и запросто) переключить с одного на другого человека. Руки и ноги, почки и сердце научились пересаживать совсем недавно. А вот продуктопроводы переключать – уже в глубокой древности…

Одно дело, если твою постройку угрожают разрушить только хулиганы, ничем, кроме своего хулиганства не мотивированные. Совсем другое (на порядок опаснее) – когда появляется внятный и очевидный мотив ломать твои продуктопроводы. Получается «принцип сообщающихся сосудов» - чужая жизнь, её качество, наливаются соками и красками за счёт твоей смерти.

Человек давно уже освоил это – когда стал охотником. Нетрудно понять, что шашлык – это радость пикника и горе барана. Но человек по какой-то причине не очень ясно осознаёт, что его собственная плоть может обогащать других так же, как и плоть барана, пошедшего на шашлыки.

Если к тебе вода или нефть бегут по трубе, а кто-то эту трубу развернул на себя – вот и повод для конфликта, метафизика социального конфликта.

Отказываясь от разбоя, человек должен смириться с относительной бедностью (ибо «от трудов праведных не наживёшь палат каменных», говорит народная пословица). А как показал опыт краха СССР – психологически человек к такому не очень готов…

Битва между человеком и человеком (минуя химеры «классов») основывается на принципе УБЫВАНИЯ ДЕЛИМОГО. Данный принцип касается только материальных благ. Духовные блага, когда ими делишься – не убывают, а возрастают. Например, чем больше людей прочитают эту статью, тем большим фактором духовной жизни она станет. Делясь с вами мыслями, общаясь, обмениваясь знаниями, я увеличиваю свой разум.

Но если мы будем делить жилплощадь, а не знания – принцип убывания предмета при разделе встанет во весь рост. Преодолеть этот принцип нельзя. Его можно компенсировать, обойти с помощью знаний (чем человечество и занимается) – придумав технологии – как умножать жильё быстрее, чем оно делится.

По такому принципу самолёт в небе побеждает закон всемирного тяготения – но он же не отменяет закона всемирного тяготения. И, бесспорно, «знание-сила», как говаривал Ф.Бэкон, но оно не может отменить закона убывания всего делимого в материальном мире.


Когда люди, оберегая не только своё физическое тело, но и НЕОТДЕЛИМУЮ ОТ НЕГО инфраструктуру снабжения, сошлись в жестокой битве – то сперва она распалась на мириады поединков. Домохозяин «дубинился»[1] с домохозяином.

НА СЛЕДУЮЩЕЙ СТАДИИ развития НУЖДЫ БОРЬБЫ обрисовали думающим людям ПРЕИМУЩЕСТВА СТАЙНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ. Можно нескольким заключить союз, взаимно гарантировать друг другу неприкосновенность, и совместно напасть на «атомарные личности» одиноких, уповающих только на личную дубину, домохозяев. Это эффективнее и вернее, чем поединки…

Так появились племена, нации, государства, наконец, высшая стадия развития в истории – многонациональные империи. Империя – самое крупнокалиберное орудие как конфискации у других, так и отстаивания за собой всех земных благ.

Если из такого орудия «жахнуть» по племени – от племени не останется мокрого места. Если из такого орудия «жахнуть» по одинокой нации (не то, что по одинокому человеку!) – то и от нации мокрого места не останется.

Вот и получается: человек, от природы рождённый вольнолюбивым и духовно-независимым, если не под защитой империи – то лёгкая добыча и пища. Третьего не дано.

Или ты несёшь имперское бремя, выполняешь обязанности, что даёт тебе признание нужности, уважение и некоторые права… Или тебя несут в желудок, подкрепится на завтрак…


Глупо и нелепо спрашивать у себя – или у автора – нравится ли мне (или вам) такая ситуация? Она такая, какая есть, и не спрашивает нас с вами – нравится ли нам или не нравится. Я обозначил истину, очевидную, неопровержимую, которую жизнь доказывает каждый день самыми кровавыми и зверскими примерами.

С этой истиной можно смириться, как с гравитацией, и, смирившись, поискать научных способов компенсации закона. Ведь научился же человек летать на аппаратах тяжелее воздуха! Но научился только тогда, когда проявил уважение к закону тяготения.

Можно и не смирятся с истиной – и назло гравитации «прыгнуть в свободу» с высотного здания...

Я не пророк, и будущего во всех деталях видеть не умею. Но в данном случае берусь предсказать с абсолютной вероятностью, чем закончится такой конфликт человеческих амбиций с законами мироздания…


Человек существует, пока существуют его контуры защиты, линии обороны продуктопроводной системы. Есть личный уровень, семейный, родовой, национальный, имперский. Они подобны кольцам на стволе дерева, и нарастали исторически точно так же, как кольца на крепнущем дереве.

Есть угрозы выживанию, которые можно решить только лично. Есть угрозы, которые может решить только империя (а коллективом меньше и не суйся решать!). Есть и такие угрозы, которые можно решать совместно, используя и малые калибры личной обороны, и гигантские имперские калибры государственной мощи.

Тем не менее, закон мироздания есть закон мироздания, и нарушение его самой природой карается смертью.


Можно в большом государстве малому народу дать права и гарантии. Я лично – самый горячий сторонник прав и гарантий малым народам. Но здесь нужно понимать, что права и гарантии даёт малому народу большой народ.

А если малый народ сам попытается набрать себе прав в ходе «национально-освободительной борьбы», то он должен получить люлей, достаточных, чтобы надолго забыть об играх против своей империи в пользу чужой вражеской (мы же прекрасно понимаем, что все эти «национально-освободительные силы» координируются глобальным пожирателем!).

Это опять не вопрос личных отношений, личного выбора, вкусов, симпатий. Это вопрос жизни и смерти.

Если мы не отучим хищников нападать на наш народ, то наш народ прекратит своё бытие, будет расчленён и пожран. Бывают ситуации, когда могут быть найдены компромиссы. Но полно и таких ситуаций, когда «или мы, или они».

Пытаться умиротворить хищника уступками, прикормом, как это делали в «перестройку» хидиоты КПСС – мы лишь разжигаем в хищнике аппетит. Любую уступку он истолковывает, как слабость, а слабых – пожирают.

Включается инстинкт: «эти слабаки, на них нападать МОЖНО». А когда такой инстинкт у алчной и амбициозной особи включился – мозги уже отключаются.


Такова главная причина, по которой притеснения русских, часто перерастающие в геноциды, приняли такой массовый и повседневно-бытовой характер. Хищникам жрать хочется – а кого? Всякий хищник отбивает от стада слабое, больное существо, за что волков и прозвали «санитарами леса».

Мы, русские, создали себе («спасибо» КПСС!) всемирный имидж слабаков и беспомощных ягнят. И что теперь, сетовать, что хищник ненасытен, что пожрав вчера, он сегодня опять жрать хочет?! Чего тут сетовать, мир так устроен…

Надо ведь спросить себя о главном: откуда (первоисточник) возникла мысль у вышиваночного галицийского кубла – что русских на Украине можно уничтожить? Откуда такая мысль возникла у экстремистов Ингушетии, где постоянно идут боестолкновения, и неделю назад было очередное? Откуда такая мысль зародилась в Дагестане, где только вчера было одно из бесчисленных и постоянных боестолкновений?

Откуда все эти чёрные поползновения параноиков, которые тлеют то в Татарстане, то в Якутии, то… вообще везде?!

Эта мысль не зародилась бы, если бы зверь знал: «за покушение до седьмого колена, беспощадно», и т.п.

Кстати говоря, в благоустроенных заповедниках хищники не нападают даже на безоружного человека: они коллективно приучены бояться последствий. И, рассказывают егеря, эту память они передают следующему, иногда даже двум поколениям! То есть рождается волчонок от стреляного волка, он сам человека никогда не видел, а уже приучен обходить стороной…

Но зверь знает сегодня совсем другое: есть народ, в котором очень много мяса и очень мало когтей! Жратвы у этого мастодонта под шкурой – век не оголодаешь, а бивни совсем расшатались и вывалились…


Все исторические обиды, которыми хищники пытаются прикрывать свою агрессию – враньё.

Вон, японцы лучший друг и союзник США, хотя ещё живы люди, помнящие ЯДЕРНЫЕ БОМБАРДИРОВКИ Японии Америкой! И немцы Дрезден простили, как миленькие, потому как – не резон с большой и сильной империей отношения выяснять…

Поводов для нападения у хищников всегда полно, а подлинная мотивация всегда одна: пожива. Если алчность у Дудаева или Порошенко перевешивает страх – они нападут В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ.


Потому что, повторяю ещё раз: продуктопроводы, питающие одного человека, легко могут быть переключены на другого.

Если десять человек лишить зарплаты в 100 рублей, то образуется тысяча, и она запросто может кого-нибудь обогатить.

Это и есть формула приватизации – масса теряет в доходе, в количестве и качестве потребления, единицы, собрав с миру по нитке, покупают в итоге яхты и дворцы.

Не будь Африка с Азией такими нищими – не были бы США или Люксембург (вассал-фаворит глобальной империи) такими богатыми.


Наша же жизнь зависит только от нашей выдержки, ответственности, сознательности и патриотизма. Помним как «Отче наш»: никто извне не придёт нам добавить благ. Извне всегда приходят только отнимать блага. Меньше нам – больше им, и никуда от этого не деться.

Поощрять «освободительные движения» в тылу геополитического противника – давняя «мулька» на Западе. Знаменитый Ришелье подавлял «свободолюбие» дома, во Франции, но «отчего-то» активно поощрял его же в Германии (чтобы в итоге её голыми руками взять). Польша помогала русским самозванцам бороться с «незаконной властью» в любой смуте.

А вся мудрость в том, что понимаешь:

- Если рухнет имперский контур обороны, то твои личные заборы мародёров уже не сдержат по любому. Если вражеский танк не остановили на стратегическом направлении – неужели ты думаешь, что его остановит палисадник твоего дома?!


Жизнь любого из народов – это его армия плюс, немножко, помощь союзников, если таковые имеются. Никакой другой формулы жизни ни у кого из народов (и отдельно взятых людей) нет. Не нравится жить? Выметайся! Освободи место тем, кто хочет жить, кто сплочён, организован, вышколен, координирован.

Чем раньше в России это поймут – тем больше у России шанс выжить.

[1] Русское слово «биться» происходит от слова «бита», то есть дубина, палка.

Александр Леонидов