Мсье польский сантехник

Фото: gmstockstudio / shutterstock.com

Эммануэль Макрон, прокатившись по Восточной Европе, заехал на поле Марин ле Пен, своей конкурентки по борьбе за президентский пост. Надо сказать, съездил не напрасно: Польша основательно напряглась. Стало понятно, что национальный эгоизм — вовсе не прихоть маргиналов, а вынужденная политика грандов Евросоюза.

Вояж молодого французского лидера включил четыре страны: Болгарию, Румынию, Чехию и Словакию, чтобы получить там поддержку новых правил, касающихся трудовых мигрантов. Сегодня гастарбайтерам гарантируется минимальная зарплата в тех странах, где они работают, а социальные взносы выплачиваются на родине. Теперь Макрон вслед за Марин ле Пен считает, что гастарбайтеры занимаются «зарплатным демпингом» и отбирают рабочие места у местных жителей. И хочет защитить французов от иностранной конкуренции на трудовом рынке, прежде всего от гастарбайтеров из Восточной Европы.

Его команда разрабатывает новые правила, согласно которым гастарбайтеры должны платить социальные взносы в размере, установленном в стране, в которой они трудятся. Что, на мой взгляд, выглядит как справедливое требование. И мне кажется, что Макрону удастся на нем настоять.

Но Польша обиделась. И не только потому, что он не заехал в Варшаву, а ведь польские сантехники-мигранты стали притчей во языцех. Мог бы уважить главного экспортера гастарбайтеров. Причина в другом: президент Франции допустил невероятную бестактность. Я бы даже сказал, просто плюнул в лицо гордой стране.

«Европа — регион, созданный на базе определенных ценностей, включая демократию и гражданские свободы, и этим ценностям Польша себя сейчас противопоставляет, — обрисовал Макрон свое видение проблемы во время встречи с премьером Болгарии. — Польша не определяет будущее Европы сейчас и не будет определять его в дальнейшем».

Чтобы оценить, насколько больно ранили слова француза гордых шляхтичей, нужно представлять, как они устроены.

Вот уже сто лет Польша ищет и постоянно находит союзников, которые готовы умереть за ее интересы. И каждый раз ей кажется, что она ухватывает Бога за бороду, и теперь может вести себя, как угодно, потому что влияет не то что на европейскую — на мировую политику.

1 сентября 1939 года случился облом — вчерашний союзник, с которым Польша намеревалась завоевывать чужие земли, вдруг изменил свои планы и совершенно неожиданно напал и за пару недель захватил ее саму. Страна испытала великое национальное унижение, от которого, по-моему, не оправилась до сих пор.

Сегодня в Варшаве думают, что союз с США решил все ее проблемы. Хотя совершенно очевидно, что следующее 1 сентября рано или поздно наступит, и Польша испытает очередное национальное унижение.

Но пока она разговаривает через губу с сильными мира сего — с Россией, Германией, Францией. Услышав горькую правду из уст Эммануэля Макрона, премьер-министр Польши Беата Шидло пожелала ему быть повежливее. А глава МИДа Витольд Ващиковский совсем потерял берега и нахально заявил, что экономика Франции не в состоянии конкурировать ни с польской экономикой, ни с другими странами региона.

В общем, форменная истерика.

А всего-то Эммануэль Макрон указал Польше ее место. Не у параши, конечно, но близко к ней.

Павел Шипилин