Русский польский человек

У меня всегда вызывают отвращение люди, пытающиеся неуклюже перекраситься в иностранцев и стереть свою русскость, едва прожив за границей несколько лет. Это говорит об их внутренней бесцветности, неумении держать себя, пресмыкательстве и готовности принимать окраску любого окружающего их общества, отрекаясь от собственной.

Для меня они – смердяковы и недалекие пошляки, даже если увешаны золотыми перстнями и бриллиантами. И, видя таких особей, я всегда вспоминаю одного своего приятеля, родившегося и живущего в Польше, но в глубине души остающегося русским.

Это, вообще, удивительная история. Мой приятель (назовем его Э.) – потомок офицеров русской императорской армии. Один из его предков был даже генералом, участником русско-японской войны 1904-1905 гг.

После Октября 1917 г., или, возможно, еще раньше его предки очутились в Польше. Э. уже и сам не знает, когда именно это произошло. Его фамилия позволяла сделать вывод, что сам род Э. имел малорусское либо белорусское происхождение, и по убеждениям был, самым что ни на есть, русским.

Жизнь на протяжении не одного поколения в польско-католической среде возымела свои последствия. Э. не владеет русским языком, имеет польское имя, крещен в католицизме. Все его друзья вокруг – поляки, такие же католики, как и он. Но в душе он так и остался русским человеком! Он и сам не знает ответа на вопрос, как ему удалось сохранить свою русскость (пусть в искаженном виде, пусть в урезанном) так далеко от родины предков.

Это уже пожилой человек. Значит, его семья живет в Польше, как минимум, два-три поколения. Но он по-прежнему любит русские песни, скептически относится к католицизму и с тревогой наблюдает за политическими бурями в России и вокруг нее. Симпатии его – на стороне русских и России.

На вопрос, как живется такому русскому польскому человеку, он отвечает: «Непросто». Ты живешь, и знаешь, что все вокруг не разделяют твоих взглядов, и даже наоборот. Ты живешь, и каждый день видишь по телевидению или читаешь в газетах массу негатива по отношению к России, становишься свидетелем различных патриотических мероприятий, цель которых – лишний раз уколоть Россию и русских. А ведь до этого были еще годы, проведенные в школе и в вузе, где были уроки по истории Польши.

Не сложно догадаться, как в польских учебниках изображаются польско-российские отношения. Но весь этот пропагандистский груз не сломил русского духа потомка русских офицеров! Груз, под весом которого легко прогибаются многие наши эмигранты новой волны, уже через пару лет проживания за рубежом рядящиеся в либералов и демократов, хулителей своей отчизны и этаких мистеров, сеньоров и герров с полными желудками, но пустыми душами и головами.

По рассказам Э., его отец тоже оставался русским, хотя разговаривал уже больше по-польски, а по-русски только в минуты тоски и ностальгии по далекой заснеженной России. В их понимании Россия – это не только сегодняшняя Российская Федерация, но и Белоруссия с Малороссией.

Царские офицеры мыслили масштабными категориями, в том числе, метафизическими. Они были верующими, и для них имела значение идея Святой Руси, а не провокационные тезисы марксизма-ленинизма о праве наций на самоопределение, опираясь на которые для противодействия лозунгу о единой и неделимой России, тело Руси было разодрано на три куска (Россия, Украина, Белоруссия), сшить которые не удается до сих пор.