Павла Дурова доставили в парижский суд

Задержав русского предпринимателя, основателя мессенджера Telegram, предъявив ему дюжину обвинений по самым тяжелым (с точки зрения юридических и репутационных последствий), они, судя по тому решению, что было принято вышестоящими органами, за девяносто шесть часов содержания под стражей, не добились от него ровным счетом ничего.

Иначе бы Дуров не остался на свободе (с необходимостью отмечаться в полицейском комиссариате, но сегодня там бывает высший французский истеблишмент, включая Николя Саркози и его супругу Карлу Бруни — они ж тоже под следствием).

Залог, который потребовали внести (пять миллионов евро), для бизнесмена с состоянием в пятнадцать миллиардов евро — укус комара. Третий важный момент — из дюжины обвинений судебный следователь и прокуратура сочли лишь примерно половину имеющими хоть какие-то юридические основания.

И, чтобы напомнить всем и еще раз — до любого судебного решения Павел Дуров невиновен. Такова основа презумпции правосудия. Любого. И теперь все бремя доказательств деяний, которые вменены Павлу Дурову, лежат вот на тех самых правоохранителях, которые весьма, вероятно, импозантны в своей форме, но по существу работают плохо.

Причина их плохой, небрежной, невнимательной работы не в том, что парижские "флики" глуповаты, а потому, что в силу того контингента, с кем они сталкиваются в повседневной работе, обычно это мелочь пузатая, торгующая наркотой, старые, выжившие из ума развратники, роняющие слюни на детское порно, они неизбежно тупеют. Они имеют дело со сбродом французского общества, нищим, отупевшим от красненького по утрам и дешевого арманьяка вечером.

А тут перед ними предстал русский интеллектуал, богач, красавец, на частном джете. И с творческими планами провести вечер и ночь в Париже в компании красавицы-блондинки. Силы были слишком неравны. Как говорил покойный Ален Делон:" шестьдесят против одного, и этот один шанс — мой — выигрывает".

Дознаватели, когда был перерыв на обед (во Франции нельзя не обедать, а потом долго и со вкусом смаковать десерт под ароматный кофе), могли, если хотели и/или если бы знали английский язык, обязательно прочли бы, например, публикацию, где красочно описывается обед, устроенный в честь Павла Дурова в 2018-м году Макроном в Елисейском дворце.

Хозяин, принимая гостя, сулил ему не то, что золотые, а практически бриллиантовые горы. Дуров отказался от переноса штаб-квартиры Telegram во Францию. Но отказ не смутил Макрона: не получилось с перебазированием штаб-квартиры, тогда ему предложили паспорт Пятой республики. В исключительных случаях президент, пользуясь конституционной прерогативой, может подписать указ о натурализации. Требуется соблюсти мелкие формальности, и вот паспорт на имя Paul du Rove — в кармане.

Для простых смертных, не открывающих ногой дверь (фигура речи) в кабинет Макрона, в среднем ожидание натурализации составляет от трех до пяти лет, и то в лучшем случае.

Список обвинений, который прессе выдала прокуратура, может произвести впечатление только на барышень с тонкой нервной системой. Потому что каждую и каждый из деталей, нюансов, запятых, соответствия места и времени придется доказывать в суде.

Пока это даже не улики, а факты. А у фактов может быть трактовки. Самые разные. Вообще во Франции, которая не в силах справиться ни с одним пороком — ни с педофилией, ни с инцестом, ни с торговлей и потреблением запрещенных веществ — странно слышать обвинения в адрес айтишника, который каким-то образом (каким, не раскрывается, тайна следствия же) этому всему способствует.

Не менее странно слышать заявления прокуратуры о неких карах, наказаниях и сроках.

Алло, это прокуратура? У вас вчера в моднейшем и дорогущем Мужене нелегал-рецидивист сбил насмерть жандарма, отца двоих детей. Его вдова прямо обвинила Францию в том, что это страна, которой муж служил верой и правдой, "убила ее мужа", оставив ее одну с двумя сиротами на руках.

Может, Франции нужно что-то подправить в своей системе, а правоохранителям переключить свое внимание на настоящих бандитов и убийц, настоящих торговцев детским порно, настоящих насильников, а не бегать за миллиардером?

Вся "вина" которого, если можно это назвать, конечно, виной, заключается в том, что он оказался сильнее всей юридической машины Франции (а катком по нему все время содержания под стражей, все девяносто шесть часов, проходились, конечно, жестко), и в том, что он родился в России. И сколько бы паспортов у него не было, на Западе он всегда будет русским. И не просто русским, а "сомнительным русским". Несмотря на все его достижения и заработанные миллиарды.