Ласки на Аляске

Трамп и Путин встречаются на Аляске.

Это ещё не встреча на Эльбе и не "Аполлон — Союз", и не пластмассовая кнопка на оранжевой коробке, которую нажимала Хиллари Клинтон.

Но эта встреча успокоит тех, кто ещё недавно ждал ядерной войны и исчислял на курантах часы, оставшиеся до скончания века.

Аляска — не рядовое для России место.

Аляску продал Америке царь Александр Второй, а Горбачёв и Ельцин продали Америке Украину, Казахстан, Прибалтику, Грузию, Армению, Азербайджан, Таджикистан, Киргизию, Туркмению.

Началась распродажа оставшейся России, но Путин большими слезами и кровью остановил этот торг.

Американо-российские отношения завершают период сжатия и начинают медленное расширение.

Эти отношения пульсирующие, движутся от термоядерной войны к сусальному обожанию и обратно — к авианосцам, атомным лодкам, к "Орешнику".

Американо-российские отношения объясняются несовместимостью американской и русской мечты.

Американская мечта — это град на холме, это крепость на вершине горы, откуда Америка управляет всем лежащим у подножия горы миром. Это мечта о мировом владычестве, с президентами, мнящими себя владыками мира, среди которых Трамп — один из самых беззастенчивых, наглых повелителей, усмиряющий бунтующие народы электрошоками своего миротворчества.

Русская Мечта — это храм на холме, это стремление к мировому благоденствию, воскрешению всех умерших и попранных, к мировой благодати и бессмертию.

Американская крепость и русский храм то сражаются, обжигая друг друга, то вражда иссякает, и от храма к крепости и обратно идут гонцы, происходят обмены пленными и убитыми.


Утомлённая войной Россия станет искать компромисса, и в этих поисках не зайти бы слишком далеко, не заблудиться в сладких посулах, не опьянеть от чудесных иллюзий, как это бывало прежде, когда русских властителей сажали за один стол с президентом Америки, им подавали одни и те же стейки, одних и тех же королевских креветок, и Государство Российское начинало трещать, а потом разрушалось.

Ибо другом Америки может быть только мёртвый друг.

И тогда его похоронят не на Новодевичьем кладбище, а на Арлингтонском.

Продолжая воевать, мы думаем о послевоенном мире, думаем, как нам избавиться от травм и просчётов нынешней войны и приготовиться к следующей.


И нам предстоит восполнять недостаток технологических новаций, социальных идей, политических конструкций, чтобы русский человек, изнурённый в трудах и в боях, смог почувствовать себя хозяином Родины, избавиться от вороватых и бессовестных надсмотрщиков, уворовывающих у русского народа его деньги, его время и идеалы.

Будут бесценны мысли инженеров и учёных, управленцев научными центрами и городами будущего, философов и богословов, ведающих мистику русской истории, концептуалистов, запускающих в человечество искусственный интеллект. Их идеи, пусть самые спорные, даже абсурдные, дороги при нехватке сегодня идей.

В мире много ужасного. Но мир не гибнет, потому что в мире много прекрасного.

Под Изборском, среди цветущих трав, голубых озёр, под белыми облаками, в окружении белоснежных церквей разбила свой палаточный лагерь "Русская земля", где поселилось сто прекрасных душой и ликом детей — мальчиков, девочек, юношей и совсем малолеток.

С ними наставники, учат их рукопашному бою, дивным народным песням, ремёслам.

Я с восхищением смотрел на их хороводы, их кадрили, их пляски. Слушал свадебные, величальные, солдатские, разбойные песни исчезнувших лет, которые их радениями и любовью воскресали и открывали русскую бездонность, русскую космическую бесконечность. Эти прекрасные дети вырастут, обзаведутся многодетными семьями, станут офицерами, командирами подводных лодок, философами и художниками, встанут за станки небывалых заводов, и всю их огромную, предстоящую им жизнь будут вспоминать эти травы, эти церкви, облака, и своё обожание ненаглядной России.


Новое сословие, которое тщится образоваться в России с династическим наследованием собственности от отцов к детям, от детей к внукам, это сословие без исторической памяти, не знающее страну, которую оно получило в управление, ненавидящее её за свои грехи, совершённые перед ней, это сословие, каким бы великолепием оно ни блистало, оно трагично.

За них нужно молиться в церквях, хотя за само­убийц и не молятся.

"Мечта — это тайна глубин
И чудо небесных заветов.
Священный на башнях рубин,
Рублёвских икон самоцветы.

Мы вышли в победный поход.
Слагаем победные песни.
Будь славен, великий народ,
Священной мечты благовестник."

Александр Проханов