Европа идет к новым 30-м

К постоянно бунтующей Греции присоединилась соседняя Испания. Накануне разгоряченных демонстрантов в центре Мадрида смогли остановить только резиновые пули, используя которые, стражи порядка отстояли от вторжения национальный парламент. Вчера же премьер-министр Каталонии Артур Мас заявил о досрочных выборах, которые должны стать своеобразным референдумом по вопросу отделения от Испании. Это заявление было сделано после того, как испанские власти отказали каталонцам в финансовом суверенитете. Есть ли у Каталонии перспективы на фактическое отделение от Испании и почему кризис Еврозоны не будет остановлен, рассказал Накануне.RU директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий.

К постоянно бунтующей Греции присоединилась соседняя Испания. Накануне разгоряченных демонстрантов в центре Мадрида смогли остановить только резиновые пули, используя которые, стражи порядка отстояли от вторжения национальный парламент. Вчера же премьер-министр Каталонии Артур Мас заявил о досрочных выборах, которые должны стать своеобразным референдумом по вопросу отделения от Испании. Это заявление было сделано после того, как испанские власти отказали каталонцам в финансовом суверенитете. Есть ли у Каталонии перспективы на фактическое отделение от Испании и почему кризис Еврозоны не будет остановлен, рассказал Накануне.RU директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий.

Вопрос: Вчера в Мадриде шествие демонстрантов закончилось штурмом парламента, а самих демонстрантов разгоняли резиновыми пулями и дубинками. Это были стихийные действия толпы или протестная активность в Испании вместе с кризисом стремительно возрастает?

Борис Кагарлицкий: Поскольку кризис усиливается, а власти не проявляют готовности изменить курс и отказаться от тех мер, которые являются, по существу, главным источником этого кризиса, то естественно, протест тоже набирает силу. В данном случае, и это мы наблюдаем во многих западных странах, демократический механизм уже давно не срабатывает. Институты политической демократии не реагируют на потребности общества, они отключены от общественной жизни. А в ответ возникает такой жесткий конфликт между обществом и политической системой.

Вопрос: Будет ли он переходить в политическую плоскость?

Борис Кагарлицкий: Будет, но не раньше, чем кризис политических институтов углубится. Дело в том, что одна из главных причин, почему политическая система не работает, состоит в том, что утрачена связь между обществом и политическими партиями. Политические партии не представляют какие-то общественные силы, а наоборот, пытаются общественными силами управлять в интересах элиты. В этом, как раз, и состоит принципиальная проблема на сегодняшний день: политические партии всегда были инструментом связи между обществом и государственными институтами в условиях демократии. А сейчас они таким инструментом быть перестали, перестали быть инструментом воздействия общества на политические институты. Поэтому, вполне возможно, что кризис политический уже примет гораздо более драматичные формы. Выясняется, что смена правящей партии недостаточна в данной ситуации, и не исключено, что придется сменить всю партийную политическую систему, и это гораздо более драматичные вещи. Опять-таки, непонятно, как это будет происходить на практике.

Вопрос: На прошлой неделе каталонцы обращались к премьер-министру с просьбой предоставить независимость в области фискальной политики, но получили отказ. При этом заявили, что готовы инициировать процесс полного отделения Каталонии от Испании. Это политический пиар такой или инициатива эта вполне реальна?

Борис Кагарлицкий: Начнем с того, кто такие эти "каталонцы". Ведь это не каталонцы вообще, а определенные фракции каталонской буржуазии, которые пытаются отвести от себя социальный протест, переадресовав недовольство центральной власти. Вот, собственно говоря, и все. Если, например, они дойдут до референдума, то понятно, что с его помощью отделиться Каталония не сможет. Просто не будет большинства для отделения, на самом деле. И, в общем-то, все конфликты между Каталонией и основной Испанией, это не более, чем политическая манипуляция.

Вопрос: То есть реальной поддержки снизу для этой инициативы не существует?

Борис Кагарлицкий: Нет, поддержка существует, она, безусловно, есть, но дальше, чем нам показывают. Почему именно сейчас каталонская элита хочет перестать платить налоги в испанскую общенациональную казну? Потому что каталонская буржуазия пытается для себя решить проблему в одностороннем порядке, отделившись от основной Испании в экономическом и финансовом отношении, но при этом понятно, что никакой перспективы независимости там нет, и это блеф, который, в конечном счете, вернется и выступит против нее.

Вопрос: Существует ли вероятность того, что в других странах Европы тоже начнется манипуляция на сепаратистских настроениях, ведь кризис все больше распространяется?

Борис Кагарлицкий: Уже Шотландия, например, вовсю этим занимается, "Шотландская национальная партия" пытается таким образом действовать. Вполне возможно, что в Италии "Лига Севера" будет таким же образом формировать свою базу поддержки. Это классическая ситуация, когда появляются такие классические ультранационалистические, ультраправые тенденции, но, в отличие от 30-х годов прошлого века, когда они были централистскими, сейчас они, зачастую, приобретают форму сепаратистских. А сущность их, при этом, примерно одна и та же.

Вопрос: Насколько эти процессы способны повлиять на стабильность и устойчивость Евросоюза, как наднационального объединения?

Борис Кагарлицкий: Евросоюз разваливается естественным образом в результате неспособности политической системы к изменениям, но это уже, скорее, производная от происходящих процессов, а не причина. Хотя для кого-то очень выгодно изобразить это не в качестве следствия, а причин.

Вопрос: На прошлой неделе был озвучен проект реформы, которая предполагает введение поста президента ЕС и ряда единых институтов, включая и возможность создания единых вооруженных сил Европы. Эта инициатива способна удержать "проект ЕС"?

Борис Кагарлицкий: Во-первых, эта инициатива, в любом случае, не пройдет, во-вторых, это отчаянная попытка решить системный институциональный экономический кризис с помощью административных решений. Это очень характерно для людей, которые либо не понимают, либо не хотят смириться с реальной сутью происходящего, потому что признать происходящее таким, какое оно есть на самом деле, это значит быть обреченным на те решения, которые крайне неприятны тем, кто принимает решения. Очень любят населению навязывать непопулярные решения. Непопулярные – это такие, которые непопулярны у населения, при этом, это те самые решения, которые очень популярны у властей, у правящего класса, у буржуазии, у финансовой элиты, прямо-таки страшно популярны. Но беда не только в этом, эти непопулярные решения, это еще и крайне неэффективные, не работающие решения, и главная проблема состоит в том, что как-то реально бороться с кризисом – это значит, в определенной мере, ликвидировать ту элиту и те институты, которые сейчас доминируют в Евросоюзе. На это, естественно, они не пойдут, никто сам себя отменять не будет, попытками чисто административной перестановки не решить проблему, в этой ситуации они смехотворны.

Вопрос: Получается, что Евросоюз фактически доживает свои последние если не месяцы, то годы?

Борис Кагарлицкий: За месяцы я не поручусь, думаю, что какое-то время он еще простоит, но проблема же не в Евросоюзе как таковом. Сами создатели маастрихтской системы подменяют тезисы. Проблема в Маастрихском договоре и Лиссабонском договоре и ряде других документов, которые закрепляют превращение Евросоюза в жесткую систему неолиберальных институтов. В них фактически ликвидированы многие правила демократии во имя так называемой экономической эффективности, которая является эффективностью перераспределения средств от бедных к богатым. И весь Маастрихтский договор был, по существу, договором о ликвидации европейской экономической либеральной модели и о ликвидации европейского среднего класса. И вот это фронтальное наступление на средний класс, которое вели элиты на протяжении последних 20 лет, соответственно и наступление на права трудящихся, оно привело к тому, что они добились всего, чего хотели, в результате чего рухнул рынок и экономика разваливается. Поэтому демонтировать надо маастрихтскую систему, но ее демонтировать нельзя, не демонтировав тех, кто ее создал. Вот в этом основная проблема, а как они ее будут решать, вот это уже интересная историческая загадка.