Ждет ли Европа фюрера?

Обострение проблемы беженцев и ухудшение социального обеспечения могут привести к непредсказуемым последствиям на континенте

Европу трудно вновь представить под фашистскими знаменами. Травма, полученная народами континента, настолько велика, что любой даже намек на возрождение националистического тоталитарного государства активно принимается в штыки. Причем такова ситуация как в бывших фашистских странах, так и в пострадавших — единодушие в Европе царит повсюду. Так можно было бы ответить на вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи еще даже год назад, но времена меняются.

В 2005 году политик Йорг Хайдер основал «Альянс за будущее Австрии», который должен был стать лидирующей силой националистов страны. Прогнозы социологов были единодушны: следующим канцлером Австрии станет человек, которого почти все газеты альпийской республики называли «фашистом». Из Брюсселя раздался окрик — в случае избрания Йорга Хайдера главой правительства членство Австрии в Евросоюзе может быть приостановлено. В октябре 2008 года Хайдер разбился в автокатастрофе, и проблема решилась сама собой.

Когда в 2010 году в Германии вышла книга бывшего члена совета директоров Немецкого федерального банка Тило Саррацина «Германия. Самоликвидация», негодованию и правой. и левой прессы не было предела. Хотя Саррацин всего-то-навсего утверждал: в результате снижения рождаемости и прогрессирующего роста численности мигрантов Германия в будущем кардинально изменит свой культурный код. Политик подчеркивал: большинство прибывающих в страну мигрантов из мусульманских стран во втором и третьем поколениях не смогут интегрироваться в немецкое общество.

Ругали Тило Саррацина в основном за то, что он, будучи не абы кем, а известным политиком, эту книгу, собственно, посмел написать. А Саррацин настаивал: политика игнорирования текущих проблем со стороны немецкого федерального правительства создает оптимальные условия для развития ультранационалистических сил в стране, что в итоге может поставить Германию и ее соседей перед новыми политическими проблемами.

Однако уже через пару месяцев канцлер Германии Ангела Меркель, выступая на конференции молодежной организации Христианско-демократической партии в Потсдаме по поводу мигрантов, произнесла ставшую знаменитой фразу: «Конечно же, наш подход состоял в мультикультурализме, в том, что мы будем жить рядом и ценить друг друга. Этот подход провалился, совершенно провалился».

Прошло пять лет — Европу и, прежде всего, Германию захлестнула грандиозная волна нелегальных эмигрантов с Ближнего Востока и из Северной Африки. Подросли дети, внуки и даже правнуки азиатских эмигрантов первых волн вторжения в Европу. Количество эмигрантов — хоть и разных генераций, отличных по своему этническому, культурному и образовательному коду, но объединенных единой верой — переросло в качество, детонировавшее, в частности, в кельнский новогодний позор.

«Да и нет не говорить, черное с белым не носить», — таков был первоначальный медиаплан реакции властей на оргию в центре одного из самых больших городов Германии. Обер-бургомистр Кельна Хенриетте Рекер, наговорив массу известных уже всем глупостей, обогатила теорию и практику криминального следствия двумя утверждениями: «Нет оснований винить беженцев» и «У нас нет сведений о преступниках». Отметим, что первые задержанные все же оказались в полиции спустя целых 18 дней. Для этого понадобилась не 500 заявлений от жертв — это теперь, видимо, мало что значит в Федеративной Республике, — а активные протесты и публикации в соцсетях и, главное, демонстрации граждан города, правда, разогнанные полицией водометами. Последний факт именно разозлил немцев, и это вновь появившееся чувство уже нельзя передать никаким эвфемизмом вроде «протестных настроений».

И вот тут-то и стали проступать тревожные признаки того, что подразумевается под фашизмом. Существует множество его определений. Сейчас в научной литературе обсуждается как наиболее приемлемая формулировка английского исследователя Роджера Гриффина. Он считает, что «фашизм — это преобразовательный ультранационализм, но в своем мифологическом ядре нацеленный не на возрождение нации (как другие националистически-популистские идеологии), а на ее «сотворение заново».

Поэтому когда говорят, что вот-де придет к власти Марин Ле Пен, и Франция сразу станет «фашистской», — это лишь пропагандистское клише противников той линии национальной самостоятельности, которую проповедует «Национальный фронт». А вот когда популярная немецкая газета Die Welt публикует отзывы читателей на кельнские события, которые можно было бы объединить общим заголовком «Нам слишком долго не позволяли быть немцами», то одновременно с сочувствием напрашивается вопрос: что же нужно, чтобы вы снова почувствовали себя немцами? И ответ, судя по откликам, лежит на поверхности: чтобы убрали эмигрантов, особенно вновь понаехавших, которые, как открыто уже пишут и говорят, не только оккупировали немецкие города, но и с которыми придется делить год от года стремительно сокращающиеся социальные блага. Вот вам и «сотворение заново» немецкой нации — легко и просто: убрать куда-нибудь всех мигрантов подальше, и все дела.

А проблема-то теперь в том и состоит, что убирать беженцев некуда. Ангелу Меркель обвиняют в том, что она одним своим единоличным решением фактически упразднила Дублинский протокол Евросоюза. По документу, беженцами занимается та страна, на территорию которой они впервые попали в Европе. Получается, что немецкие власти незаконных мигрантов должны депортировать в Венгрию, та, в свою очередь, в Македонию, а последняя — в Грецию или Турцию. Кто видел хоть раз телекадры прорывов мигрантами македонско-сербской и затем сербско-венгерской границ, понимает, как прав был один немецкий политик: «альтернативой Дублинскому протоколу является только пулемет». Но ведь при обострении ситуации и возрастании желания немцев «сотворить заново» свой народ может появиться и не такой щепетильный лидер, как Ангела Меркель. Тем более что желающих воспользоваться «дублинской альтернативой» в любой стране хоть отбавляй, а в нынешней Германии их становится все больше.

И вот уже 19 января информационные агентства принесли весть, что на горнолыжном курорте Альтенберг около Дрездена мужчина с гитлеровскими усиками и в шлеме со свастикой напал на двоих беженцев из Афганистана и стал их избивать. Причем молодые афганцы вели себя совершенно мирно. После того как новоявленному нацисту прохожий просто сделал замечание, поклонник Адольфа Гитлера продемонстрировал нацистское приветствие и спокойно удалился. Вряд ли все подобные случаи будут заканчиваться так же относительно безвредно.

Комментатор Deutsche Welle Керстен Книпп задается вопросом: «Может ли человек избавиться от своего происхождения? Начать жизнь заново?» И категорично отвечает на свой же вопрос: «Сомнительно, что молодые люди с кельнского вокзала способны на это». В обществе, где долго не обсуждались острые темы, при утрате большой частью людей традиционных и религиозных ценностей, когда возникают экстраординарные события типа «нового переселения народов», даже от самых образованных членов социума можно ожидать чего угодно. Но обратим внимание: все это происходит прежде всего потому, что власть ведет себя подобно страусу, зарывшему голову в песок. Фрау канцлерин, напомним, выступила с заявлением по Кельну только через пять дней после событий, так ничего толком и не сказав.

Мнение Керстен Книпп активно поддержала до этого крайне редко приглашавшаяся на телевидение бывшая депутат бундестага, психолог и специалист по интеграции Лале Акгюн — кстати, сама турецкого происхождения. Она считает, что «после событий на кельнском вокзале многие поймут, что интеграция иммигрантов из исламских стран вряд ли возможна... В Германии женщины ведут не тот образ жизни, что проповедует Коран, утверждающий, что женщина по своей ценности равна половине мужчины».

Европейское агентство по контролю за внешними границами Frontex информирует, что в страны ЕС только за 2015 год прибыли более 1,2 млн беженцев. В Германии буквально за год друг другу стали противостоять две совершенно не знающие друг друга силы. И это ли не один из источников возрождения фашизма, как бы его теперь ни назвали? В стране набирает силу организация PEGIDA — «Патриотичные европейцы против исламизации Запада». Это пока форма протеста против невнятной политики правительства Меркель, как всегда желающего усидеть на двух стульях: и толерантности к беженцам, и защиты немцев. Но динамика роста популярности организации уже внушает опасения.

До конца 2014 года не было и самого понятия PEGIDA: в октябре на их первом митинге в Дрездене присутствовали всего 320 человек. В январе 2015-го в Google было зафиксировано уже 20 млн сообщений на всех языках мира о движении PEGIDA. В конце января 2015-го они собрали митинг численностью под 100 тыс. человек. Сейчас каждый понедельник в разных городах на улицы выходят тысячи, а то и десятки тысяч сторонников PEGIDA.

Откуда такой рост? При политике двойных стандартов и полном отсутствии у населения правдивой информации, когда летом усилился приток беженцев из Сирии и пошли разговоры, что страну накроет волна еще в миллион мусульман, многие действительно поверили в то, что PEGIDA права — начинается исламизация. Многие видят в происходящем новую угрозу генофонду нации, ее культуре и намерены усилить борьбу с любыми иммигрантами. Ради этого они вливаются в движение PEGIDA. Пока его возглавляют вроде вполне вменяемые люди. Но если произойдет по меньшей мере еще один Кельн? Не увидим ли мы новых фюреров в руководстве движения?

Неудивительно, что если бы в эти дни прошли выборы в Бундестаг, то туда попала бы и стала как минимум третьей силой новая националистическая и антиевропейская партия, тесно связанная с PEGIDA и называющая себя «Альтернатива для Германии». И то, что она окажется только третьей, никого не должно расслаблять. Не большинство делает революции, а меньшинство — таков закон истории. Достаточно вспомнить, что национал-социалистическая партия Адольфа Гитлера далеко не с первой попытки получила большинство в Рейхстаге, а потом быстренько переформатировала Веймарскую республику в тоталитарное нацистское государство.

Еще одной весьма примечательной и настораживающей тенденцией можно назвать создание Burgerwehr — народных дружин. Только в Дюссельдорфе к этой идее присоединились 2,5 тыс. человек. Они уверяют, что готовы выходить на улицы в свободное время, чтобы наблюдать за порядком. Власти это движение не хотят и не могут поддерживать: право на насилие в цивилизованном обществе — прерогатива только государства, которое представляет полиция. Но если она не реагирует на письменные заявления жертв кельнских забавников, то что прикажите делать немецким мужчинам? С другой стороны, как-то сразу всплывают нехорошие ассоциации с «отрядами охраны», известными миру как SS. Кто поручится, что эти народные дружины не превратятся во что-нибудь более серьезное и опасное при ожесточении обстановки с беженцами?

И эти рассуждения основаны не на пустом месте. Как отписалась вся пресса, участники ультраправых организаций получили прекрасный новогодний подарок. В Германии впервые после Второй мировой войны выпущена книга Гитлера «Майн кампф». Стартовый тираж книги «Гитлер. Mein Kampf. Критическое издание» фактически раскупили в интернете до официального начала продаж, сообщает немецкое издание BuchReport. Изначально Институт современной истории в Мюнхене подготовил 4 тысячи экземпляров двухтомника, но уже пообещал увеличить тираж до 15 тысяч копий, сообщают СМИ.

В конце 2015 и в начале 2016 года несколько стран — участниц Шенгенского договора заявили о восстановлении пограничного контроля. Среди них Норвегия, Швеция, Дания, Франция, Германия и Мальта. Уже 16 января меры пограничного контроля ввела и Австрия, пополнив ряд европейских стран, приостановивших действие Шенгенского договора. Федеральный канцлер Австрии Вернер Файман так прокомментировал инициативу: «Каждый, кто к нам прибывает, должен подвергнуться усиленному контролю. Если ЕС не защищает внешние границы, под вопросом Шенген как таковой. Тогда каждая страна должна контролировать свои национальные границы».

Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер опасается, что Шенген не переживет наплыва в Европу беженцев из стран Африки и Ближнего Востока. Он считает, что вслед за восстановлением контроля над границами страны — участницы договора могут задаться вопросом, нужна ли им вообще единая валюта. А вместе с единой валютой могут быстро уйти и единые требования к свободе слова, вероисповедания, наконец, право голоса. Ведь для борьбы с чрезвычайными ситуациями нужны и чрезвычайные меры, для чего фашистская система как раз подходит идеально.

Немецкие социологи из компании BAT-Stiftung fur Zukunftsfragen приходят к выводу, что в стране впервые за много лет преобладают негативные настроения: 55 процентов опрошенных в ноябре поделились тем, что испытывают страх. А страх — это та питательная среда, в которой и зарождается фашизм. Теперь достаточно дождаться какого-нибудь новоявленного фюрера, который покажет пальцем на беженцев и скажет: «Это они насилуют ваших жен, это они отбирают ваши социальные пособия!» И процесс может стать неуправляемым. Этот вариант развития событий имеет право на существование хотя бы потому, что уже 87% немцев считают своих правящих политиков недееспособными.

Автор: Григорий Шугаев