О тяжелом и болезненном прозрении ЕС

Очевидно заметным, если не сказать главным, событием уходящей недели в стане наших «партнеров» стало решение французского парламента прекратить откровенно донявшую всех санкционную программу против России. Как ни странно, двух лет хватило, чтобы оценить во всех смыслах «животворящую выгоду западного единства».

Решение законодательного собрания Франции – это не только принародная актуализация «прозрения». Это в значительной мере сигнал к смене ключевой парадигмы западной политики в отношении к нам. Все прошедшие два года бюрократам ЕС приходилось мучительно свыкаться с мыслью, что наша страна – не второстепенный член международного сообщества. Не сырьевой придаток, или, как говорили некоторые, «страна-бензоколонка» и какая-то там «региональная держава», а вполне равнозначный мировой игрок, такой же, как и любой из представителей «цивилизованного западного мира».

Действительно, признать такой факт для значительной части политического истеблишмента Западной Европы было сродни испытанию самого настоящего когнитивного диссонанса, крушению базального мировоззренческого шаблона, сформировавшегося за последнюю четверть века.
Шаблона, в частности, активно пропагандируемого «мудрыми» наставниками по другую сторону Атлантического океана.

Из Вашингтона непрестанным потоком шли директивы о невозможности восстановления России до уровня великой державы. Такая великая держава на свете одна. И это – США. И в этой «аксиоме» Штаты последние два десятка лет пытались убеждать мир посредством агрессивной и циничной политики. Вторгаясь в пределы любых стран, как в военном, так и в политическом смысле, форматируя в них государственное устройство, действующее исключительно в своих – США – интересах: либо устраивая там откровенно вассальные (марионеточные) режимы, либо наводя кровавый т.н. «контролируемый хаос».

И остальному миру хватало такой аргументации. «Значит, Америка права. Значит, она – единственная, кого следует беспрекословно слушаться, – соглашались на Западе. – А Россия помалкивает, и, значит, правда никогда не встанет с колен». Поэтому, когда Вашингтон отдал команду объявить антироссийские санкции (в ответ на беспримерный акт неповиновения Москвы – присоединение Крыма), все сателлиты просто не посмели ослушаться и подчинились приказу.

Весь предыдущий опыт показывал: не было такой страны, которая смогла бы выдержать столь мощный и солидарный прессинг и не сдаться (Северная Корея не в счет: это особый случай). В Белом доме подбадривали: надо подождать самую малость, и строптивые русские подчинятся. В Европе терпеливо ждали и терпеливо терпели нестерпимые убытки. А когда стало ясно, что «русские не сдаются», и, мало того, санкции несут России неожиданно противоположный – укрепляющий – эффект, в среде высшей европейской бюрократии начался эффект «абстиненции прояснения».

Что характерно, многим мыслящим людям в ЕС было понятно почти с самого начала, что антироссийский санкционный антагонизм – путь бесперспективный и пагубный. Но, однако, высшее брюссельское чиновничество не разделяло до самых последних пор такого мнения. Первым правилом евросоюзного функционера всегда было точное исполнение инструкций и директив, формируемых в Вашингтоне. В конце концов, только таким образом можно доказать оправданность своего нахождения на столь респектабельном и высокооплачиваемом месте.

Но, как видим, двух лет хватило, чтобы и эти яйцеголовые смогли заметить, что мир за эти годы значительно изменился. И в соответствии с этим, хочешь не хочешь, а приходится менять и свою политическую стратегию. Ничего, как говорится, личного.

Очевидно, что «оздоровительный процесс » только начинает охватывать Запад. Он не завершится и постижением истины, что «Россия – одна из равных». Дальнейшее его развитие должно привести к пониманию более фундаментального факта: «Россия – одна из главных». Кроме того, мне представляется, что это осознание для многих в Европе произойдет гораздо менее болезненно.

Игорь И,
специально для Politikus.ru