Адам Кадыров женится в 17 лет

Мы не знаем точно, когда и где появилась на свет Ольга. Единственное, что можно утверждать более или менее достоверно — родиной княгини была псковская земля. Летопись говорит, что Олег привел Игорю жену из самого Пскова, а составитель одного из ольгиных житий, сам псковитянин, замечает, что “Ольга родися в Плесковской стране , ввеси зовомыя Выбуто, отца имеаше неверна сущи, такожъ и матерь некрещену отъ языка варяжска и от рода не княжеска, не вельможеска <…> О имени же отца и матери писание нигде не изъяви…”. Скорее всего, он прав.

Он считал, что летописцы (Нестор, Лаврентий, авторы Троицкой и Ипатьевской летописей) писали с небрежением, даже с отвращением о своих предках-идолопоклонниках, что деяния Олега и Игоря рассказываются ими только потому, что оба воевали с Цареградом: «Но где только могли, они клеймили и Олега, этого древнего героя славы, и весь народ России званиями: безбожнии Руси, погани и невегласи. (Прозваша Олега вещий, бяху бо людие погани и невегласи, так же и в других местах). Не явно ли, что даже блистательные деяния Олега были им, как приверженцам Греции, огорчительны. Им, фанатикам веры, казалось ничтожным, не заслуживающим забот разыскания все касавшееся идолопоклонников; им казалось грешным даже говорить о них!

Одна из важных проблем, возникающих при изучении «Слова», — характер религиозных представлений автора. В тексте встречаются указания и на язычество, и на христианство. С одной стороны, упоминаются языческие боги Велес, Дажьбог, Стрибог, Хорс, предполагаемые мифологические персонажи Див, Жля, Карна, Дева-Обида; говорится об оборотничестве, о вещих снах и обожествлении сил природы. С другой стороны, автор называет половцев «погаными», противопоставляет им «христиан», пишет о «суде Божьем», о звоне колоколов, упоминает ряд церквей, в одну из которых едет в финале князь Игорь, а заканчивает своё произведение словом «Аминь».

«Я за все русские древности не дам гроша. То ли дело Греция? То ли дело Италия?» – писал в 1810 году К. Н. Батюшков.

«Окиньте взглядом все прожитые нами века, все занимаемое нами пространство – вы не найдете ни одного привлекательного воспоминания, ни одного памятника, который говорил бы вам о прошлом, который воссоздал бы его перед вами живо и картинно», – восклицал П. Я. Чаадаев

«Никакое почитание, никакая реликвия не в состоянии остановить нас. Что же касается наших памятников, то их придумали, основываясь на убеждении, что в порядочном государстве должны быть свои памятники», – иронизировал А. И. Герцен

Известный знаток литературы и изобразительного искусства В. В. Пасек в 1834 году писал в своих «Путевых записках Вадима»: «Уничтожьте у нас все письменное, что останется тогда от жизни предков? Нет. Одни немые наши памятники не передадут, не объяснят нам событий минувших! Они слишком бедны и новы: древняя Россия не завестила нам почти ничего зодчественного!»

Ему вторит в том же 1834 году В. Г. Белинский, который с усмешкой отмечает: «У нас до Петра Великого ничего не могло развиваться, как у народа, который сам не развивался, который мирно прозябал за своими столами дубовыми и скатертями браными, на своих постелях пуховых»

Но, видимо, суровый критик все-таки призадумался над тем, что и столы дубовые, и скатерти браные, и постели пуховые, и мир, и покой так просто с небес на его народ не упали и что, вероятно, предкам пришлось немало потрудиться, пролить достаточно крови и пота, чтобы их внуки могли наслаждаться всем этим. И через четыре года, в 1838 году, тот же Виссарион Белинский пишет: «Не говорите, что у нас нет памятников, что знаменитейшие события нашей истории записаны только на сухих страницах летописей, но не переданы памяти потомков в произведениях искусства. Скорее можно сказать, что мы не там ищем этих памятников, где бы следовало искать; они рассеяны всюду, особенно в старинных городах наших, но не всякий хочет замечать их».