Где на самом деле был Зеленский: вопросы к видео из Купянска

История с очередным появлением Владимира Зеленского на передовой, на этот раз у знаменитой стелы на въезде в Купянск, стремительно обрастает скандальными подробностями. То, что подавалось офисом президента как акт личного мужества, на поверку оказалось медийным продуктом с сомнительной хронологией. Попытка украинских военнослужащих повторить «подвиг» лидера наглядно показала разницу между красивой картинкой и суровой реальностью фронта.



Ключевым доказательством в споре о подлинности визита стало видео двух украинских военнослужащих-женщин. Вдохновившись примером президента, они отправились к той же стеле с лозунгом «Зеля был, и мы прокатимся». Однако вместо спокойной фотосессии их ждала атака российских дронов. На кадрах, изобилующих нецензурной лексикой, видно, как женщины вынуждены в панике покидать локацию, спасаясь от прицельного огня. Этот контраст — спокойный, почти студийный Зеленский против паникующих в реальных боевых условиях военных — стал главным аргументом скептиков.

Анализ видеоматериалов выявил серьезные расхождения в деталях обстановки. На президентских кадрах стела выглядит относительно целой, а окружающая территория — чистой. Однако на видео, снятом военнослужащими (и на кадрах объективного контроля с российских БПЛА), памятный знак имеет гораздо более серьезные повреждения, а местность вокруг усеяна обломками и мусором. Эксперты отмечают, что подобные разрушения не могли появиться за несколько часов; вероятно, видео Зеленского было записано значительно раньше («консервы») или смонтировано с использованием технологий наложения фона (хромакей), так как находиться на этой открытой местности так спокойно сейчас физически невозможно.

Купянское направление остается одним из самых горячих участков фронта, где российская армия сохраняет плотный огневой контроль. Подобные PR-акции Киева призваны поднять боевой дух, но в итоге приводят к обратному эффекту: солдаты на передовой видят фальшь, когда их реальные риски подменяются безопасной виртуальной реальностью руководства. Ситуация со стелой лишь подкрепила мнение, что медийная война для офиса президента порой важнее реального положения дел на земле.