Возвращение блудных Хакамад

Российский политический класс, который и до этого не производил впечатление гранитного монолита, пронзили глубокие трещины. Их ровно три, сикося-накося, и по очертанию то, что получилось, стало чем-то похожим на остров Крым. И, что скрывать, возникли эти водоразделы после Крыма и по его причине. Трещины эти привели к беспокойствам, возникла изрядная суета: по плоскости наших телеэкранов запрыгали взволнованные политические клопы, стремясь понять, что происходит, и заскочить на свой край расходящихся континентов. Разлом произошёл, и это теперь навсегда.

Наша неоднородная оппозиция, которая ранее так привыкла к единому политическому пространству, с удивлением озирает возникающий пейзаж и новую конфигурацию политического поля. Ведь они привыкли смело кусать руку дающего, смачно плевать в колодец и густо пачкать пространство там, где живут, – а тут водоразделы. Пропасть между теми, кто за Россию, и теми, кто за её распад, раздел и изоляцию. Пропасть между теми, кто за русский народ и его права – включая право на воссоединение поверх голов своих сепаратистских правительств – и тех, кто стремится сохранить русских в понастроенных для них после распада СССР отдельных стойлах. Пропасть между теми, кто за практики социального фашизма, памятного нам по 90-м годам, и теми, кто за развитое социальное, народное государство – государство цивилизованного социального партнёрства.

Теперь – увы и ах! – нельзя требовать отнять у России Сибирь, передать Арктику более достойным людям, отделить российский Северный Кавказ, раскачать регион «Идель-Урала», а оставшееся разделить на несколько милых «компактных европейских государств» – мечту либерала о маленькой стране, где права всех меньшинств (но не большинства) будут гарантированы. Мечте настал крах: угрюмое большинство давит, общероссийский Тагил рулит, а совокупный «Уралвагонзавод» теперь повсюду. Теперь у нас везде – Урал. Теперь нельзя взять, и безнаказанно внедрять 60-часовую рабочую неделю, а для тех, кто недоволен, – создавать, как угрозу, полчище мигрантов, готовых на любой социальный регресс и любое падение в практики XIX века, если им позволено будет заменить недовольное коренное население. Теперь сложновато станет тем, кто будет строить свою агитацию на базе русофобии и ненависти к России. Можно и сдачи получить.

Эти три трещины: государственная, национальная и социальная, – и разделили наше политическое поле, создав новые условия для взаимодействия власти и оппозиции.

Неожиданно, почти из ниоткуда, из каких-то розовых мечтаний социальных фантазёров, которые они и сами не думали увидеть при своей жизни, кристаллизовались и стали почти незыблемыми принципы, которые никому теперь не позволено безнаказанно нарушать. Принцип целостности России и её исторических прав на русское наследство. Принцип патриотизма («Это моя страна, и поэтому она права») и давно искомая национальная – именно и безусловно русская – идея. Это, наконец, принцип социального партнёрства, а также социальной ответственности бизнеса. Это такой мощный политический поток, увлекающий всех и вся, что даже наш главный приватизатор – премьер Медведев – выступает в последнее время с твёрдых государственных позиций, как зрелый управленец и заядлый «дирижист», готовый отдирижировать в тиши кабинета любого либерала.

Раздел политического поля на нужную стране оппозицию и политических маргиналов, для которых путь в эмиграцию почти предопределён, состоялся. И теперь сторонники «антирусского сектора» обречены собираться в Киеве, на свою конференцию лиц ходорковствующих, где они будут привычно ругать Россию – за её силу и патриотизм, ругать русский народ за его воссоединение, за то, что он, наконец, действует как народ, а не как приятное их глазу радужное меньшинство. Вот их список: Быков, Пономарёв, Кох, Кротов, Подрабинек, Ясина, Сатаров, Улицкая, Пархоменко, Носик, Венедиктов, Вишневский… Знакомые все лица!

В то же время – никому не заказан билет в политическое будущее. Но теперь есть принципы. И возвращение блудных Хакамад в пределы русского политического поля, равно как и на «Прямые линии» с президентом, возможно только через признание этих принципов. Теперь нельзя съездить в Киев, проклясть там Россию и потребовать её раздела – и остаться в политическом мейнстриме. Человек, который сам обозначил себя, как врага, не должен жаловаться, что на него «навешивают ярлыки».

Есть принципы, которые теперь нельзя нарушать. Или приготовьтесь как клоп прыгать через проливы на расходящиеся континенты – туда, где кучкуются русофобы, где злобствуют ненавистники России, где строят свои планы социальные фашисты.

Как хорошо, как здорово, что, наконец, эти континенты разошлись.