Нападение в Сургуте: исламистский след на фоне отрицания теракта

Фото: Yuriy Seleznev/shutterstock.com

Произошедшее сегодня утром в Сургуте нападение с ножом дополнило череду терактов, устроенных в предыдущие два дня в Европе. После автобусного тарана в Барселоне и ножевой атаки в Финляндии 23-летний сургутчанин напал с ножом на семерых человек, приняв эстафету слепого террора в России. Несмотря на то, что до выяснения всех обстоятельств действия злоумышленника пока не получили однозначной оценки, их связь с европейскими сюжетами очевидна.

Сегодня в 11:20 (мск) в городе Сургут Ханты-Мансийского автономного округа молодой мужчина в маске напал с ножом на прохожих рядом с торговым центром. Приехавшие на место ЧП полицейские пытались остановить злоумышленника выстрелом в воздух. Однако вооруженный преступник оказал сопротивление и был ликвидирован. В результате нападения четыре человека получили тяжелые ранения, в настоящее время они находятся в больнице в критическом состоянии.

С обращением к горожанам выступил мэр Сургута Вадим Шувалов. В видеозаписи на своей официальной странице в социальной сети он рассказал, что произошло, и призвал к спокойствию. В настоящее время ожидается приезд губернатора Ханты-Мансийского автономного округа Натальи Комаровой.



В полиции не акцентируют версию теракта, говоря о возможности того, что преступление, квалифицированное как «покушение на убийство», стало следствием психического расстройства. Однако аналогичная ситуация с ножевым нападением накануне разрешилась в Финляндии. Толерантные власти лишь на следующие сутки были вынуждены признать нападение в качестве теракта, когда была установлена личность нападавшего – 18-летнего выходца из Марокко.

Преступление в Сургуте совершил 24-летний выходец из Средней Азии, имя которого в полиции пока не называют. Правда, в СМИ уже просочилось предполагаемое имя преступника - Бобичел Абдурахманов, что отчетливо указывает на «исламистский след». Присутствие в Югре мусульманских общин связано с экономическим освоением Севера. В последнее время регион открыл квоты для граждан ряда центрально-азиатских стран, которые восполняют нехватку рабочих кадров.

Правда, многонациональный Ханты-Мансийский автономный округ никогда ранее не знал проблем на культурной почве. Исторически мусульманская умма здесь сложилась ещё в советские годы в результате массового участия в разработке месторождений выходцев из Урало-Поволжья. В настоящее время в регионе проживает 15% мусульман и действует 30 мечетей. Проблемы на почве религиозного экстремизма начались здесь только после появления на Ближнем Востоке радикального образования «Исламское государство»*.

Впервые ИГ заявило о себе в регионе в ноябре 2015 года, когда была раскрыта подготовка теракта в мечети города Пыть-Ях. Не исключено, что сегодняшний инцидент в Сургуте также связан с террористами. Однако даже если принять во внимание психическое расстройство у преступника, возникло оно также под воздействием сцен исламистского террора из Европы. Вот почему мэр Сургута призвал СМИ проявить максимальную ответственность при освещении этих событий.

Вместе с тем, трагедия в Сургуте ещё раз показала неочевидную, на первый взгляд, связь России с Ближним Востоком. Исторически так сложилось, что этот далекий и экзотический регион образует «мягкое подбрюшье» для нашей страны с обширной границей на Юге. Естественно, что после того, как Ближний Восток был погружен в бесконечный кризис вооруженных конфликтов, замешанных на религиозном экстремизме, волны этого хаоса стали достигать российских регионов.

Для России сегодня это большой геополитический вызов, за которым стоит американская политика по дестабилизации Ближнего Востока, обладающего жизненно важными ресурсами. Начиная с эпохи британского колониализма, а затем и Бжезинского, исламистская карта традиционно разыгрывается, как по нотам, западными спецслужбами. Чтобы усилить влияние радикалов, Запад уничтожил светские режимы «диктаторов», которые жестко подавляли исламизм в своих странах (Ирак, Ливия).

Вот почему Москва три года назад приняла решение помочь сохранить режим Асада в Сирии. Ведь в случае ливийского или иракского сценария этой наиболее географически близкой России стране грозил бы распад, последствия которого захлестнули бы все южное пограничье России, включая примыкающую к Сибири Центральную Азию. Неизвестно, каких бы масштабов достигли исламистские проявления в РФ, если бы сегодня мы не защищались от терроризма на дальних подступах.

Разумеется, чтобы снизить общественные риски, необходима работа внутри самой России. Часть ответственности лежит, разумеется, на мусульманских общинах, чьи духовные лидеры должны просвещать верующих от влияния радикализма. Остановить радикальные проявления в момент совершения преступления возможно лишь силовыми мерами, и здесь у государства должен быть карт-бланш для предотвращения терактов. Ведь терроризм сегодня прибегает к самым доступным средствам и выбирает своей целью самые незащищенные группы людей.

*«Исламское государство» (ИГ) – террористическая группировка, деятельность запрещена на территории РФ решением Верховного суда РФ


Илья Новицкий,
специально для Politikus.ru