2015-й: приоритеты российской армии

52-летний бывший учитель начальных классов Ральф Бендер (Ralf Bender) — инвалид. Передвигается он в инвалидной коляске, но городским властям он известен не этим, а своим несносным, по их мнению, характером. «Несносность» же заключается в том, что Ральф Бендер на дух не переносит неонацистов, которых в земле Гессен, где находится Лимбург, только по данным полиции насчитывается 1300 человек, из них около 400 агрессивных, то есть всегда готовых к применению насилия.

Понятно, что пожилой инвалид не может схватываться с ними в рукопашной. Поэтому он избрал иной способ борьбы с неонаци: разъезжая по городу на коляске, он находил места, где последыши фюрера размещают свою «наглядную агитацию» — наклейки с лозунгами ксенофобского и антисемитского содержания и логотипами ультраправых группировок, малюют свастики и т.п. И о каждой такой находке сообщал по телефону и письменно в городские службы, требуя немедленно удалить с лица любимого города «родимые пятна» Третьего рейха.

Но одними сообщениями бывший учитель не довольствовался. Через несколько дней он проверял, насколько успешно чиновники справились с «домашним заданием». И, видя, что никак (наклейка-то никуда не девалась!), звонил и писал им снова, чем уже вскоре изрядно поднадоел.

Заметив очередную неонацистскую агитку, он проинформировал об этом городские власти, а через пару дней, убедившись, что результат по-прежнему нулевой, с помощью аэрозольного баллончика закрасил её чёрной краской.

Так продолжалось несколько недель, в течение которых фонарные столбы, дорожные знаки и стены зданий славного города Лимбурга (а именно там неонацисты чаще всего расклеивают свою «изопродукцию») стали покрываться копиями «Чёрного квадрата» Казимира Малевича.

Неизвестно, как бы отнёсся сам Казимир Северинович к такому тиражированию своего шедевра, но власти города разозлились. И бросили все силы на задержание с поличным — нет, не расклейщиков неонацистской символики, а «плакатоборца» Бендера. А так как он, в отличие от бритоголовых, и не таился, то операция уже вскоре увенчалась успехом. В апреле 2013 года, в момент закрашивания свастики, намалёванной на стене здания неподалёку от школы, Ральфа Бендера схватили и препроводили в ближайший полицейский участок.

Осознавая «нестандартность» ситуации, городские власти не стали настаивать на возбуждении уголовного дела. Они подали в суд гражданский иск о взыскании с Бендера ущерба, причинённого им муниципальной собственности. Более 3000 евро — именно в такую сумму, как скрупулёзно подсчитали чиновники, обошлась лимбургскому бюджету очистка фонарных столбов, дорожных знаков, а также стен зданий и сооружений от его «чёрных квадратов». При этом объяснения ответчика, что первопричина-то в бездействии самих чиновников, в расчёт не принимались.

Не приняла их в расчёт и участковая судья Беттина Килиан (Bettina Kilian), рассмотревшая на прошлой неделе иск лимбургского Орднунгсамта к Ральфу Бендеру. «Ответчик избежал бы ответственности, если бы он соскабливал эти изображения или заклеивал их чистыми листами того же формата, — зачитывала судья своё решение. — И в данном случае не имеет значения, какую цель преследовал ответчик. Суд подчёркивает, что речь идёт не о наказании, а о возмещении расходов, понесённых городом в связи с выполнением работ по устранению последствий его действий». И на этом основании судья постановила взыскать с Ральфа Бендера в пользу истца 1041,13 евро.

Вердикт вызвал негодование публики в зале суда (а её, кроме работников СМИ, было человек 50, в том числе и школьники). Как только фрау Килиан огласила резолютивную часть решения (штраф в пользу города плюс судебные издержки в доход казны, что составит ещё пару тысяч евро), все публика, не дожидаясь официального объявления о закрытии заседания, демонстративно встала и под возгласы «Этот приговор — позор для демократии» направилась к выходу.

Как уже на следующее утро сообщила газета Rhein-Zeitung, на имя Ральфа Бендера открыт специальный банковский счёт, на который каждый, кто поддерживает стойкого борца с неонацизмом, может перечислить деньги, необходимые ему для подачи апелляции. О своём намерении обжаловать судебное решение ответчик объявил сразу.

Показательно, что судебный процесс проходил без участия представителей истца, что по-человечески вполне объяснимо. Ведь одно дело изложить свою позицию на бумаге и отправить её почтой в суд, и совсем другое-самому озвучить её в зале, битком набитом публикой, симпатии которой целиком на стороне ответчика.