Бесполетная зона, с чем это "едят" или краткий ликбез

Катастрофа малайзийского «Боинга» заслонила почти все другие вопросы. В частности, вооруженное противоборство в незалежной привело к резкой активизации разного рода «круглых столов», дискуссионных вечеров и т.п.. Все бы ничего, но к толкованию военно-политической обстановки привлекаются многочисленные военные псевдоэксперты. Разберем всего один вопрос – о введении со стороны России в некоторых регионах Украины бесполетных зон.

Все-таки любопытно, почему организаторы подобных мероприятий не задают на этапе подготовки к очередному шоу приглашенным псевдоэкспертам и лжеоракулам хотя бы несколько вопросов. Окажем им в этом плане военно-техническую помощь.

К примеру, первый вопрос: какое у «эксперта» военное образование?

Или, к примеру, такой вопрос: имеет ли «эксперт» опыт планирования применения войск (сил) на оперативном уровне? Оперативно-стратегическом? И, наконец, стратегическом?

Поскольку на все это может быть только один ответ: «Нет», возникает вполне закономерный и последний в этом случае вопрос: почему тот или иной лжеоракул (он же мелкий врунишка) считается военным экспертом? На каком основании?

Теперь – о вполне конкретных вещах, с пеной на губах озвучиваемых некоторыми военными лжеэкспертами. В частности, многими «знатоками» просто в припадке истерии предлагалось установить над территорией Донецкой и Луганской областей Украины режим бесполетной зоны. Выкрикнуть это легче легкого. Некоторым это представляется не сложнее, чем установить на стол графин с водой. Но как это может выглядеть практически? Попробуем разъяснить. И в очередной раз, что называется, на пальцах. Тем более что вопрос о бесполетных зонах может возникнуть не только в ситуации, связанной с Украиной, но и во многих других случаях.

Для начала – о чисто политических моментах. Для организации бесполетной зоны необходимо решение международного сообщества. Юридически для этого требуется мандат Совета Безопасности ООН. Однако опыт предыдущих конфликтов показывает, что это решение может быть принято в обход Совбеза: например, если существует угроза гуманитарной катастрофы, чтобы предотвратить уничтожение гражданского населения.

Введение режима no fly zone (бесполетная зона) является одной из мер, которые может предпринять СБ ООН для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. В 90-е годы Совбез санкционировал ограничение воздушных полетов над территорией Ирака, Ливии, Боснии и Герцеговины. В 2011-м Совет Безопасности проголосовал за введение бесполетной зоны, то есть полного закрытия воздушного пространства, над Ливией. Сделано это было под тем предлогом, что надо предотвратить бомбежки властями занятых оппозицией городов и спасти от гибели местное население.

3 июня власти самопровозглашенной Луганской народной республики попросили Россию ввести в регион миротворцев и объявить над Луганской областью бесполетную зону.

Такая зона устанавливается над демилитаризованной зоной, то есть там, где нет войск, как минимум – сил и средств ПВО, способных уничтожать самолеты, выполняющие задачи по поддержанию режима бесполетной зоны. Иначе получится то же, что и на Украине 17 июля 2014 года с «Боингом 777» Малайзийских авиалиний. А значит, либо эти войска (ПВО) должны быть выведены (с учетом радиуса действия), либо УНИЧТОЖЕНЫ теми силами, которые вводят режим бесполетной зоны.

Несколько слов о системе разведки. Разведка должна быть организована всеми возможными видами и средствами: радио-, радиотехническая, радиоэлектронная, радиолокационная, космическая и пр. В принципе в отличие от США мы никогда не вели разведдеятельность в отношении своих друзей и союзников. Что касается космической разведки, так это вообще связано с тем, что необходимо менять орбиты спутников с далеко вытекающими отсюда последствиями.

Система радиолокационной разведки

Начинать в этом случае надо, безусловно, с организации системы радиолокационной разведки. Поскольку если не имеешь представления о воздушных объектах в бесполетной зоне, то соответственно не можешь контролировать обстановку. Первый этап реализации подобного мероприятия – развертывание радиолокационных подразделений (рот, батальонов, полков и бригад) на той или иной территории в целях получения боевой и разведывательной информации. Не представляет никакого секрета информация о том, что имеющихся на территории Ростовской, Воронежской, Белгородской и Курской областей частей и подразделений РТВ совершенно недостаточно для создания сплошного радиолокационного поля с необходимым коэффициентом перекрытия на предельно малых высотах (ПМВ, как известно, 200 метров и менее).

Тут может быть два варианта. Первый – развертывание на территории Российской Федерации, на границе с Украиной дополнительных частей. Но чтобы обеспечить получение радиолокационной информации от воздушных объектов на предельно малых высотах, роты и батальоны надо дислоцировать на расстоянии 30–40 километров друг от друга (примерно как в советские времена на побережье Балтийского моря в зоне ответственности 27-го корпуса ПВО – штаб – город Рига или на территории Кольского полуострова в зоне ответственности 21-го К ПВО – штаб – город Североморск).

Но даже при осуществлении этого замысла контроль воздушной обстановки на ПМВ будет обеспечиваться только в очень узкой полосе территории Донецкой и Луганской областей, в лучшем случае не более 20–25 километров от российской границы. И это просто в силу элементарных законов физики и таких дисциплин, как теория электромагнитного поля, техника сверхвысоких частот и распространения радиоволн.

Значит, надо развертывать радиолокационные части и подразделения непосредственно на территории Донецкой и Луганской областей (а также линии связи, командные пункты, запасы материальных средств там же).

Оставим пока в стороне политическую часть этого вопроса (то есть как дислоцировать подразделения Российской армии на территории другого государства – члена ООН). Обратимся только к сугубо военно-технической. А вопрос все тот же и весьма банальный: где взять силы и средства?

Для справки. Площадь территории Донецкой и Луганской областей составляет около 53 тысяч квадратных километров. Прибегнем к элементарным вычислениям. Для расчета потребного количества радиотехнических подразделений, участвующих в создании сплошного радиолокационного поля (РЛП) с заданной высотой его нижней границы, можно воспользоваться известной математической зависимостью, которая приводится во всех справочниках по тактике РТВ:

n=Sтер/2,6хDобн

где: n – потребное количество радиотехнических подразделений; Sтер – площадь территории, над которой требуется создать сплошное РЛП с заданной высотой нижней границы РЛП, (км2); Dобн – дальность обнаружения РЛС на заданной высоте нижней границы РЛП, (км); 2,6 – постоянный коэффициент для определения площади вписанного в окружность шестиугольника.

Для Луганской и Донецкой областей расчет будет следующий:

n=53000/2,6х1600=13

Это значит, что для создания сплошного РЛП и гарантированного обнаружения цели одной или несколькими РЛС (с Dобн – 40 км) радиотехнических подразделений РТВ требуется не менее 13 единиц.

Таким образом, для обеспечения гарантированного радиолокационного контроля необходимо развертывание не менее одного полновесного радиотехнического полка с минимальным количеством РЛС не менее двух в каждом подразделении для организации дежурства по графику и проведения их технического обслуживания. Беда только в том, что за последние 15 лет радиотехнические войска получили всего лишь несколько современных подвижных радиолокационных комплексов и станций. И сформировать даже один радиотехнический полк, укомплектованный современной и перспективной радиолокационной техникой и АСУ, не самая простая задача для современных РТВ ВВС. Это, можно сказать, расчеты на пальцах. Но тут важно понять, что называется, порядок и глубину проблемы. То есть с чисто материально-технической точки зрения эта задача для современной Российской армии весьма сложна.

Иными словами, создать систему радиолокационной разведки на границах трех российских областей и Украины в целях организации бесполетной зоны (не говоря уже о совершенно безумном решении на развертывание частей и подразделений РТВ на территории суверенного государства) можно только за счет передислокации значительного количества подразделений с остальной территории Российской Федерации (то есть ослабления системы радиолокационной разведки на других воздушных направлениях).

Как еще можно решить задачу получения боевой и разведывательной радиолокационной информации на территории Донецкой и Луганской областей? Можно попробовать за счет самолетов ДРЛО и У А-50. Но прежде чем говорить о реализуемости этой задачи в принципе, надо иметь в виду следующее: посчитать в ВВС РФ общее количество самолетов подобного типа, из них исправных, из них прошедших модернизацию, учесть количество подготовленных экипажей. Уверяю вас, цифры вовсе не обрадуют.

Эти самолеты надо перебазировать с аэродрома Иваново-Северный на оперативные аэродромы в непосредственной близости от украинской границы. И снова браться за бумагу и карандаш, приступая к самым элементарным оперативным расчетам. А именно: сколько потребуется самолетов, чтобы обеспечить непрерывный радиолокационный контроль за территорией Донецкой и Луганской областей, каковыми в этом случае могут выглядеть рубежи ввода в бой истребительной авиации на ПМВ, МВ, СВ и БВ (предельно малых, средних, больших высотах и в стратосфере), сколько потребуется авиационного топлива, чтобы обеспечить режим бесполетной зоны, скажем, в течение месяца. И после первых же расчетов выяснится, что одного керосина потребуется столько же, сколько выделено в текущем году на боевую подготовку авиации всех видов Вооруженных Сил и родов войск России. А боеготовых самолетов ДРЛО и У у нас – кот наплакал.

Наконец, еще один очень важный момент. Радиолокационную информацию с борта А-50 ни голосом, ни при помощи флажков не скинешь. Нужна соответствующая автоматизированная система управления с наземной инфраструктурой. Есть ли она на территории приграничных с Украиной российских областей – вопрос очень дискуссионный. А так запросто может возникнуть такая ситуация – и самолет будет барражировать вдоль украинской границы часами, да вот только передать информацию окажется некому.

О какой-нибудь роли в организации бесполетной зоны системы отечественной космической разведки в этом случае говорить преждевременно. Не доросла она еще до возможностей решать подобные боевые и оперативные задачи.

Можно было бы теоретически получать информацию о состоянии ВВС Украины на аэродромах при помощи беспилотных летательных аппаратов стратегической разведки типа «Глобал Хоук». Но у нас таких БЛА нет. Они только в проектах.
Истребители-перехватчики и ЗРК/ЗРС

Элементарный вопрос: чем сбивать нарушителей режима полетов в бесполетной зоне? Ответов может быть только два – огнем зенитных ракетных комплексов/систем и истребительной авиацией.

С ЗРК/ЗРС примерно та же история, что и с РТВ. Если они будут развернуты вдоль российско-украинской границы, то поражать воздушного противника на малых и предельно малых высотах (200 и менее метров) они смогут только в сравнительно узкой приграничной полосе. Реализовать свою зону поражения в полном объеме даже самые современные зенитные ракетные комплексы и системы могут только по целям на высотах от 12 километров и более. То есть в стратосфере. Когда говорят, что та или иная система может поразить врага на дальности, к примеру, 255 километров, то обычно забывают добавить, на какой высоте полета цели реализуется подобная зона поражения. А высота в этом случае весьма и весьма велика. В случае же установления режима бесполетной зоны ее нарушителей (ударные вертолеты и самолеты-штурмовики) надо поражать или на предельно малых высотах (до 200 метров), или же на малых высотах (один километр и менее).

Эту задачу могла бы решить истребительная авиация во взаимодействии с самолетами ДРЛО и У. Но о трудностях организации радиолокационной разведки с помощью самолетов А-50 уже говорилось выше. К этому добавляется и проблема следующего плана. По сути дела какой-либо группировки истребительной авиации, отвечающей задачам подобного рода, на российско-украинской границе не существует. Аэродромы Ростов-на-Дону, Курск, Бутурлиновка, Зерноград, Ейск, Крымск находятся или далеко от границы, или предназначены для решения совсем иных задач. Если использовать тот же Зерноград, то дежурное звено должно находиться в готовности номер один, то есть когда пилоты сидят в кабинах самолетов. Даже при этом – пока они взлетят, пока достигнут украинской границы, пока ее пересекут, обнаружат и захватят цели, произведут пуск ракет класса «воздух-воздух» – пройдет непозволительно много времени (политическую часть вопроса в этом случае опять-таки опускаем). За которое, к примеру, пара украинских штурмовиков Су-25 успеет сделать несколько заходов на цель и совершенно безнаказанно выйти из бесполетной зоны.

Значит, надо дежурить в воздухе. Представим теперь картину. Вдоль российско-украинской границы, сменяя друг друга, барражируют самолеты А-50. В зонах дежурства в воздухе находятся два – четыре самолета типа Су-30СМ. Как долго смогут выдержать такой режим ВВС России. Два часа? Сутки? Неделю? Месяц? А сколько можно просидеть в кабине самолета в положении дежурства на аэродроме в готовности номер один да еще в условиях лета в Ростовской области? И самое главное – сколько все это будет стоить в рублях и тоннах авиационного топлива? По силам ли это современной Российской армии?

А теперь о политической части вопроса. Установка режима бесполетной зоны на территории суверенного государства – члена ООН – это война. Поэтому горлопаны, которые предлагают установить подобный режим на территории Донецкой и Луганской областей, или дураки, или хорошо оплачиваемые провокаторы (тут не исключен и вариант «два в одном флаконе»). В некоторых случаях они могут быть просто идиотами, обладающими только одним ярко выраженным талантом – языком длиной полтора метра и умением мастерски прикладывать его к филейным частям тела властей предержащих.

И, наконец, ко всему этому надо добавить следующее – поражение малайзийского «Боинга» зенитной управляемой ракетой коренным образом поменяло все возможные расклады на Украине и вопрос бесполетных зон, да еще устанавливаемый со стороны России, приобрел более чем гипотетический характер. Но тут важно понять другое (и об этом-то, собственно говоря, речь) – насколько нам такая задача по плечу в принципе.