Разговора не получилось

Писатель и политолог Кирилл Бенедиктов — о том, почему Путин не стал говорить с Порошенко о Донбассе.

Минск прекрасен в любое время года. Летом же особенно хорош — море зелени, широкие проспекты, величественный ампир центра и разноцветные высотки новых районов под синим, как глаза белорусских девушек, небом. Город лежит на перекрестке древних торговых путей. Не зря же его имя происходит от старинного «Менеск», то есть место совершения коммерческих сделок, обменов. Он находится в самом средоточии славянской Ойкумены — между русским Востоком, польским и чешским Западом и украинским Югом. Где же еще, как не в Минске, должны были собраться лидеры славян, чей мир сейчас находится под угрозой распада?

Вокруг минской встречи лидеров Таможенного союза, представителей ЕС и Украины было немало спекуляций, откровенных фейков. Например, накануне саммита на украинских сайтах появилась «сенсационная новость» о том, что Порошенко в Минск не приедет. Оптимисты ожидали сенсаций другого рода: на фоне недавних успехов защитников ДНР, опрокинувших войска киевского режима на юге и прорвавшихся к Азовскому морю, можно было надеяться, что Путин будет вести разговор с украинским президентом с позиции силы.

Однако, к удивлению многих наблюдателей, российский лидер вообще не стал обсуждать с Порошенко вопросы войны и мира. Заявление о том, что ситуацию «нельзя разрешить путем дальнейшей эскалации силового сценария без учета насущных интересов юго-восточных регионов страны и без мирного диалога с их представителями», сделанное на общей встрече, — вот и всё, что услышали от Путина участники саммита по самой животрепещущей проблеме актуальной европейской политики.

В основном же президент России говорил об экономике — с одной стороны, это было логично, потому что сам формат встречи лидеров Таможенного союза в большей степени предполагал дискуссию по вопросам торговли. Разговор об этом был весьма нелицеприятный — так, Белоруссию довольно жестко раскритиковали за реэкспорт попавших под российские санкции товаров из ЕС.

Некоторые наблюдатели даже заметили, что, несмотря на официальное название саммита «ТС–Украина–ЕС», представители Европейского союза и Петр Порошенко «сидели и ждали, пока лидеры Таможенного союза устанут обсуждать свои внутренние проблемы».

Между тем непосредственно перед саммитом Порошенко заявлял буквально следующее: «в Минске на встрече решается судьба Европы и мира». По факту же вышло, что решались совсем другие вопросы — например, проблема «контрафактных» польских яблок. А про главное — про войну на Донбассе, уносящую сотни жизней, — с Порошенко никто разговаривать не стал. Хотя возможности для этого были: в рамках саммита состоялась двусторонняя встреча российского и украинского президентов, первая, если не считать формальной короткой встречи в Нормандии.

Странно это лишь на первый взгляд. В действительности разговаривать с Петром Порошенко о прекращении военных действий на юго-востоке было почти бессмысленно.

24 августа в Киев прибыла Ангела Меркель. Официальной целью визита была подготовка к саммиту в Минске, и очевидно было, что госпожа бундесканцлер привезла в Киев конкретные предложения — иными словами, обозначила границы уступок, на которые готов ЕС, чтобы предотвратить дальнейшую эскалацию украинского конфликта.

О том, что эти уступки были достаточно серьезны, можно судить по истерической реакции наших доморощенных либералов. Волна, поднявшаяся в соответствующих СМИ после публикации на «Эхе Москвы» текста Андрея Илларионова «Пакт Путина–Меркель», весьма показательна. По мнению Илларионова, этот «пакт», который Россия и Германия в буквальном смысле «навязывают» Порошенко, включает в себя:

— Двустороннее безусловное прекращение огня.

— Определение внутриполитического устройства Украины не Украиной, а Россией и Германией, в результате которого восточным регионам Украины будет предоставлен особый статус, то есть создание «украинского Приднестровья».

— Отказ Украины не только от вступления в НАТО, но и от какого-либо сближения с НАТО.

— Отказ Украины от вступления в Евросоюз.

— Решение газовых вопросов к «вящему удовлетворению «Газпрома» и Германии».

— Предоставление помощи в размере полумиллиарда евро на восстановление разрушенного войной юго-востока.

Надо иметь в виду следующее. Андрей Илларионов, в прошлом советник Владимира Путина по экономической политике, является ведущим научным сотрудником Института Катона (США). Хотя Институт Катона известен как ведущий либертарианский think-tank, политические взгляды Илларионова весьма далеки от либертарианства. Уже достаточно давно он озвучивает в своих текстах и выступлениях не просто позицию пресловутого «вашингтонского обкома», но взгляды крайне правого крыла американского истеблишмента. Если у Илларионова вызывает отторжение весьма разумный и взвешенный план по урегулированию украинского конфликта, это означает, что подобный сценарий категорически неприемлем для вышеупомянутого крайне правого крыла.

Интересно, что уже после визита в Киев госпожа бундесканцлер в интервью немецкому каналу ARD сделала несколько примечательных заявлений. Так, она подчеркнула, что вопрос о вступлении Украины в НАТО «не входит в повестку» и что участие Порошенко в саммите альянса в Уэльсе в сентябре является «частью сотрудничества между НАТО и Украиной, но не членства». Еще более любопытно, что, говоря о проблемах взаимоотношения Украины с Таможенным союзом после подписания Киевом договора об ассоциации с ЕС, Меркель заявила, что допускает членство Украины в Евразийском союзе, а не в ТС. Разница в том, что Соглашение о свободной торговле с ЕС запрещает Украине входить в другие торговые союзы, однако не распространяется на альянсы политические, каким будет Евразийский союз. «Если Украина станет членом некой альтернативной интеграционной модели — только в политической плоскости — это теоретически не должно быть проблемой», — добавила госпожа бундесканцлер.

Позиция Германии — локомотива и лидера ЕС — в данном вопросе выглядит более чем гибкой. Берлину совершенно не нужен новый очаг напряженности в самом центре Европы. Еще до начала войны на Донбассе я писал о том, что для разрешения украинского кризиса требуется кооперация Москвы и Берлина. Однако усилия Германии по мирному урегулированию конфликта на юго-востоке успешно блокировались теми игроками, которые рассматривали войну на Донбассе как необходимое условие для комплексного ослабления России. Значительные усилия этих игроков уходили на предотвращение возможной связки между Москвой и Берлином. Так, по неофициальной информации, во время финала чемпионата мира по футболу в Бразилии между российским лидером и канцлером ФРГ была достигнута договоренность о совместных действиях по реализации мирного процесса на Украине, вплоть до использования российско-немецких миротворческих сил. Спустя несколько дней был сбит (скорее всего, украинскими ВВС) малайзийский «Боинг»...

Мирному урегулированию на Украине противостоят могущественные и обладающие колоссальными ресурсами силы. Неправильно было бы сводить их к одной лишь вашингтонской администрации: при всех его недостатках Обама «ястребом» всё же не является. За официальным фасадом украинской политики США угадываются смутные, но гораздо более мрачные тени: глобальные финансовые сети, представителями которых на Украине являются такие персонажи, как губернатор Днепропетровской области Игорь Коломойский. Именно они являются теневыми хозяевами формального украинского лидера. Именно их рекомендациям следует Порошенко, выступая в качестве якобы самостоятельной, а на самом деле предельно зависимой стороны в переговорах между Украиной, ЕС и Россией. И если рекомендации теневых хозяев входят в противоречие с позицией европейских партнеров, то украинский президент делает свой выбор не в пользу последних.

Именно поэтому предложения Меркель по урегулированию ситуации на юго-востоке были отвергнуты Порошенко. Его кураторам никакие компромиссы не нужны, им нужна война. И в Минск украинский президент прилетел вовсе не для того, чтобы договариваться о мире.

Вот только разговаривать с ним никто не стал. С марионетками не ведут переговоров. Кукла может открывать рот и говорить «мама», но ожидать от нее осмысленных речей и решений не приходится. Говорить нужно с кукловодами. А для этого нужно дождаться, когда ход событий заставит их выйти из тени.