Социальная жестокость как способ валютного регулирования

Похоже, единственное предприятие на Украине, которое за последние полгода регулярно наращивает объемы производства, это... печатный станок Национального банка. По официальным данным объем денежной массы с начала года вырос на 50,3 млрд. грн., по неофициальным – вдвое больше. В этих условиях встает вопрос: чем пожертвовать – народом или национальной валютой? Напечатать больше гривны или приучить пенсионеров к голодным обморокам?

Достоверный объем денежной эмиссии, которую производит Национальный банк, является тайной. И по закону, и по факту. В то, что с начала года было допечатано всего 50 млрд. грн., никто не верит. Поскольку только в октябре Нацбанк выдал коммерческим банкам почти 10 млрд. грн. рефинансирования. А есть и другие нужды: война, выборы, пенсии и зарплаты бюджетникам, коммунальное хозяйство, госзакупки, например, медпрепаратов. Наконец, российский газ.

Покрыть это все за счет поступления валюты в страну невозможно, ибо валюта самым злодейским образом уклоняется от возвращения домой. Продают ее в обязательном объеме, который, в зависимости от настроения НБУ, колеблется в пределах «половина» или «100%», только те экспортеры, которым позарез нужно закупать сырье для дальнейшего производства. Остальные рассовывают заначки по заморским «нычкам», с иронией наблюдая попытки правительства добраться до этих «схронов». А дзуськи, ребята. Как вы с нами, так и мы с вами.

В итоге все выкрутасы с ОВГЗ, рефинансированием банков и финансированием войны покрываются за счет двух источников: внешних заимствований и собственного печатного станка.

С внешними заимствованиями, на первый взгляд, все круто: еще никогда нас так не заливали кредитными деньгами, как сейчас. Правда, вопрос, как мы все это будем возвращать, но на текущий момент он в числе приоритетов власти не стоит. Дальше, чем на бюджетный год, они просто не загадывают. В общем-то, и правильно. Может, через год тут и страны не будет. Ой, кажется, я сказал лишнее. Ну, да ладно.

Так вот о внешних заимствованиях. Похоже, что основной принцип стратегического кредитования Украины с момента начала войны на востоке формулируется в контексте моей «крамолы»: не давать нам слишком много денег и не инвестировать на будущее. А то хрен знает, что с этой непредсказуемой страной случится завтра. Логика у бюрократов из Европы и МВФ есть. «Может, они опять перепутают угол обстрела и раскурочат какую-нибудь свою АЭС», – думают эти товарищи. И... трудно с ними не согласиться.

В итоге денег мы получаем много, но... ровно столько, чтобы расплатиться со старыми долгами перед иностранцами и купить российский газ, который транзитом идет в Европу. Например, в октябре Украина отдала $2 млрд. за газ, $641 млн. по внешним долгам, в том числе почти $233 млн. Международному валютному фонду. Остальное пришлось продать на межбанке.

Во-первых, чтобы гривна не скатилась до 20-ти. Во-вторых, чтобы купить бензин, лекарства, ну и все остальное, что сами мы не производим и что специалисты именуют критическим импортом. В итоге за месяц потратили почти $3,8 млрд. А получили от кредиторов копейки.

Если не ошибаюсь, в октябре нам вообще ничего не дали из-за упрямства на газовых переговорах, а в ноябре ЕС подкинул нам 260 млн. евро. Эта сумма дополняет 610 млн. евро, которые были переведены с мая в рамках одной из двух текущих программ макрофинансовой помощи Евросоюза. Общий объем финансирования от ЕС составляет 1 млрд. 610 млн. евро. Два транша – 100 млн. евро и 500 млн. евро – были выплачены в мае и июне этого года. Выплата следующих траншей – 500 млн. евро и 250 млн. евро – запланирована на конец этого года и весну 2015 года.

Чего же тут удивляться, что для выплаты по долгам нам пришлось залезть в самую сокровенную часть золотовалютных резервов – золото. В последнее время в СМИ просочилась информация, что с молотка спустили 14 тонн (!). Их продажа принесла около $580 млн. Как заметил один известный экономист в частной беседе: продажа резервного золота (не от его избытка, а по причине пустых резервов) это как обручальное кольцо в ломбард отнести – крайняя степень отчаяния.

А тут еще и МВФ (сука такая!), скорее всего, затянет выдачу очередного транша до следующего года. Миссия Фонда работала на Украине последние дни (плановый финиш ревизии – 25 ноября), но поскольку не сформировано правительство и неясны перспективы Гонтаревой на посту главы Нацбанка, они собираются уехать и ждать новостей из Киева «на базе» в Вашингтоне.

Что в такой ситуации остается делать Нацбанку? Печатать гривну. По оценкам НПО "Цена державы", уже при Валерии Гонтаревой Нацбанк выпустил свыше 90 млрд. грн. В режиме «дизеля в Заполярье» работал и ставленник майдана Степан Кубив.

Понятно, что если пить много водки, можно допиться до «белочки». Это факт. Если с утра до вечера штамповать гривну, не подкрепляя ее надежными резервами, она будет неуклонно обесцениваться. Это объективный экономический факт. Дальше мы попадаем в замкнутый круг.

Когда все дорожает, импорт исчезает, качественные товары становятся недоступными (потому что их перестают завозить) и подменяются низкопробными китайскими фальсификатами, народ начинает уже не только нервничать, а истерить. Выносить деньги из банков (тех, где еще дают) и вкладывать во что-то материальное. Ну, хоть сапоги купить. Или лекарства длительного срока хранения. Иначе – «шеф, все пропало!».

Срабатывает и генетическая память старшего поколения – советские вклады, утерянные в 1991 году. Тем, кто помоложе, тоже есть чего бояться: банкротства крупных банков, крах пирамид типа МММ и ММСИС, и т. п.

Логично, что за непродолжительное время украинские банки потеряли 60 млрд. грн. А бюджетный дефицит может достигнуть 100 млрд. грн. при согласованном с МВФ показателе в 63 млрд. грн. И у Фонда появляется легальный повод не давать нам кредита. Все, круг замкнулся. Печатаем дальше. Сколько же будет стоить гривна в последнее время и почему курс доллара начал постепенно снижаться? Этот вопрос, наверное, волнует всех. Но ответ на него – не оптимистичный. Доллар немного упал на межбанке не потому, что его стало больше, а потому что снизился спрос. У народа (да и коммерческого сектора тоже) просто закончился запас прочности. Другими словами, напечатанных Нацбанком денег не хватает на закупку валюты. Их и на жизнь уже не хватает при растущих ценах, безработице и новых платежках за коммунальные услуги. По сути, вопрос объема денежной эмиссии это, как ни пафосно звучит, вопрос жертвы. Чем пожертвовать – национальной валютой или людьми? В свое время при аналогичной ситуации в Беларуси Александр Лукашенко начал пропорционально поднимать зарплаты и пенсии. Местная валюта стала считаться в миллионах. Тарелка супа в приличном минском ресторане стоила 44 тыс. «зайчиков». Но уровень жизни населения удалось сохранить. И теперь с нашей зарплатой в Минске делать нечего: там все выше – и доходы, и цены.

на Украине власть склоняется к иному сценарию: заморозив зарплаты, пенсии и соцвыплаты, пытается остановить процесс дальнейшего превращения гривны в «товар на вагу». Теоретически это может удержать гривну в рамках приличия (если курс 16-18 грн. за доллар можно назвать приличным). Но цена подобного эксперимента может оказаться слишком высокой для электората, который ввиду окончания выборов превратился в обычную «биомассу».

Егор Смирнов