Американский расизм получил черную метку

Беспорядки в американском городе Фергюсоне обнажают сразу две проблемы США – двойные стандарты, применяемые Вашингтоном в отношении самой Америки и остального мира, и реальную картину состояния межнациональных отношений в американском обществе. В обоих измерениях ничего хорошего для Штатов не просматривается.

Новая серия волнений чернокожего населения города Фергюсона, возмущенного оправдательным приговором в отношении белого полицейского, застрелившего черного подростка, вызвала бурный отклик как в американском обществе, так и в остальном мире.

«Американский плавильный котел народов существует лишь в пропаганде – в реальности разные расы и цивилизации не перемешиваются»

Дело не в масштабе волнений. В двадцатитысячном Фергюсоне громят магазины, поджигают полицейские автомобили, были и столкновения с национальной гвардией, в некоторых крупных городах США прошли акции протеста против оправдания полицейского, но в целом это, конечно, не является началом какого-то массового протестного движения «угнетенных негров». Применение силы для разгона демонстраций, переходящих в поджоги магазинов, абсолютно оправданно – хотя в августе, сразу после убийства, первая волна митингов разгонялась, как считают многие, с неоправданной жестокостью. Сейчас даже Барак Обама обратился к «правоохранительным органам, которые находятся в Фергюсоне, с призывом проявить осторожность и сдержанность во время мирных протестов», одновременно заявив, что любые акции протеста должны носить мирный характер.

Но сам факт волнений и их подавления позволяет воочию наблюдать то, что США подходят к себе с совсем другими стандартами, чем к остальному миру. Это, в принципе, нормально – своя рубашка всегда ближе к телу – но вот только не для страны, заявляющей о себе как о путеводной звезде, образце для подражания и пастыре всех народов. Глобальный проект США строится на утверждении, что США выпала великая миссия нести свет демократии, прав человека во все уголки Земли – и внедрять их «высокие стандарты» любыми доступными им средствами. Пропагандой, дипломатическим давлением, экономическими санкциями, вмешательством во внутренние дела любой страны, «цветными» революциями, прямой военной агрессией. И все это как бы «не корысти ради», не во имя геополитических интересов и установления глобального господства – а только во имя служения человечеству, ради отстаивания высшего достижения атлантической цивилизации, которое она безвозмездно дарит всему миру: ради «прав человека». Ради этого США жестко критикуют власти тех стран, которые нарушают эти права или даже только собираются это сделать.

В американском Фергюсоне вновь вспыхнули беспорядки – после того, как суд признал невиновным полицейского, застрелившего в августе темнокожего подростка. Протестующие забрасывают полицию петардами, камнями и бутылками, а также грабят и поджигают магазины, слышна стрельба из автоматов. Акции протеста прошли также в Нью-Йорке, Чикаго, Вашингтоне и Сиэтле
Когда год назад на Украине начался Майдан, США жестко предупредили президента Януковича, чтобы он не смел силой разгонять протестующих – вице-президент Байден выговаривал Киеву, и понятно, что для Януковича это было важным мотивом, удерживавшим его от наведения порядка. Американские чиновники приезжали на Майдан, подбадривали и поддерживали протестующих – конечно же, только исходя из заботы о правах человека: в данном случае ими объявлялось право украинского народа на евроинтеграцию. В итоге все пришло к крови – сначала на Майдане, а потом и во всей Украине. Но как только власть в Киеве взяли проамериканские силы, пролитие крови на Украине перестало будоражить американцев – ведь это была кровь тех, кто не хотел интегрироваться с Западом. Никто уже не призывал Киев не применять насилие – ведь это хорошие парни бьют плохих, и даже если «хорошие» не так хороши, то все равно они «наши сукины дети».

Ну а как же права человека? Какие права, когда речь идет не о пропаганде, а о реальных вещах, о геополитике – и хотя на словах Штаты продолжают твердить о «правах», никто им не верит. Тем более что только за последние годы результаты борьбы американцев за чужие права испытали на себе афганцы, иракцы, ливийцы – после того, как США напали на их страны и свергли у них «тиранов», эти страны фактически распались, а сотни тысяч людей погибли в ходе междоусобных конфликтов, спровоцированных американским вмешательством. Каддафи хотел подавить восстание в Бенгази – и весь Запад обрушился на него под этим предлогом.

Фергюсон в этой ситуации становится прекрасным примером того, как жестко реагируют сами США на любые внутренние волнения – национальная гвардия, и никаких шуточек. Кто будет учить США, как им вести дела у себя дома, и уж тем более диктовать им методы и способы наведения порядка? Представьте себе ультиматум, который Нигерия ставит Вашингтону – прекратите нарушать права афроамериканцев, осудите убившего подростка полицейского на пожизненное заключение, а то мы введем против вас санкции, устроим бойкот или даже направим к вашим берегам наш военный флот.

Нигерия слаба? Но дело не в слабости – ни Китай, ни Россия не претендуют ни на то, чтобы учить другие страны, как им жить, ни на то, чтобы, используя демагогию о правах человека, подчинять их своему влиянию или даже нападать на них. А США занимаются именно этим – и неудивительно, что ситуации наподобие Фергюсона дают всем остальным государствам прекрасный повод напомнить Вашингтону о двойных стандартах.

При этом совершенно не важны масштабы волнений и внутренних проблем в той или иной стране, поэтому аргумент о том, что резня езидов в Ираке – это ужас и повод для американской агрессии, а бескровные волнения в Фергюсоне – это лишь издержки американской демократии, не срабатывает. Потому что для США важен не масштаб, а повод – и то, что в одном случае может ими просто игнорироваться (как, например, расистская политика Израиля по отношению к палестинцам), в другом станет поводом для санкций или блокады. Поэтому Каддафи с его равноправием женщин (а это же одна из главных составляющих глобальных «прав человека») плохой, а король Саудовской Аравии, где женщины не имеют права голосовать, – хороший.

Двойные стандарты американская элита переняла у своих английских учителей – у которых они базировались в том числе и на обычной теории расового превосходства. Англосаксонская элита вплоть до Второй мировой войны (пока Гитлер не воплотил в жизнь расовые разработки англичан) даже публично не стеснялась говорить о расовой неполноценности других народов – причем низшими считались не только негры или индейцы, но и такие цивилизации, как индийцы или китайцы. Даже к соседям, ирландцам, относились как к недочеловекам – что уж говорить о каких-то там славянах. После Гитлера вся евгеника и расизм ушли в подполье – но не никуда не делись из сознания значительной части англосаксонской элиты.

Это обыкновенные расисты и шовинисты – если называть вещи своими именами. Неслучайно в СССР так настойчиво указывали на расовую сегрегацию в США – потому что после Второй мировой войны она оставалась зримым проявлением расизма, идеологию которого англосаксы уже предпочитали не афишировать. Тот факт, что США в 60-е годы ликвидировали расовые законы, обычно подается как революционные изменения – но отмена сегрегации не привела к созданию единой американской нации. Американский плавильный котел народов существует лишь в пропаганде – в реальности разные расы и цивилизации не перемешиваются. Конечно, американская элита слегка разбавила свои ряды представителями негритянского и латиноамериканского населения, конечно, смешанные браки существуют – но масштаб прироста национальных диаспор значительно превышает число тех, кто переплавляется в котле межнационального смешения.

Перемешивание белых англосаксонских протестантов с поляками-католиками, европейскими евреями или православными греками все-таки не выходит за рамки одной расы – но китайцы, мексиканцы, негры, арабы, индийцы все равно живут своими общинами. Конфликтуя, договариваясь, обманывая, лоббируя – но под контролем жесткого закона и правил игры, установленных федеральным центром и штатами. Пока Америка могла расширять свое глобальное господство, пока в ее руках находится печатный станок, пока ее экономика держится на финансовом и военном превосходстве – у США есть возможности минимизировать межнациональные трения. Но как только ослабление глобальных позиций США, а потом и провал их проекта «мира по-американски» станет сказываться на уровне жизни американцев – все заретушированные и спрятанные в тень болячки начнут стремительно вылезать наружу.

И выяснится, что никаких спасительных плодов толерантности и мультикультурализма в принципе не существует – что все это лишь придуманная либеральными глобализаторами из Вашингтона и Голливуда маска, которую носят под страхом наказания и в чью реальность верят лишь жители мегаполиса Нью-Йорк и студенты-гуманитарии первого курса. Когда никто уже не будет давать обанкротившейся Америке в долг, в самом американском обществе начнется уже не просто соревнование и борьба, а драка за стремительно уменьшающиеся ресурсы.

Ослабление авторитета федеральной власти приведет к усилению и так достаточно самостоятельных штатов, которые будут обособляться от Вашингтона – но те из них, что имеют сложную этническую структуру населения, с размытым ядром, не смогут превратиться в устойчивые протогосударства. Общество страны иммигрантов начнет трещать по швам – национальные общины со своей собственной моралью и ценностями будут выгрызать у конкурентов все, что только можно. И белое население в этой ситуации, формально оставаясь в большинстве, окажется в незавидном положении. Потому что негры останутся в первую очередь неграми, китайцы – китайцами. И только белые с размытой национальной идентичностью, не верящие больше в идеалы «американской мечты», не будут сплочены по расовому признаку (потому что скажутся и религиозные, и национальные противоречия внутри белого населения).

Изоляционизм, который станет следствием крушения глобальной миссии либеральной части Америки (западного и восточного побережий), впрочем может привести как к усилению роли штатов, так и, напротив, к росту влияния федерального центра – который будет пытаться собрать расползающуюся страну силой.

В любом случае главное поле битвы Америки за свое будущее пока что находится за ее пределами. Однако поражения на финансовом или ближневосточном фронтах приблизят тот день, когда внутренние проблемы уже невозможно будет решать за счет других. Правда, когда Штаты перестанут быть мировым гегемоном, у многих может появиться соблазн сыграть на обострение внутриамериканских противоречий – чтобы уже изнутри проверить, насколько крепок знаменитый американский порядок.

Петр Акопов