Иван Папанин - 120 лет знаменитому полярнику и организатору науки

Иван Дмитриевич Папанин открыл Северный полюс, к которому веками безуспешно стремились полярники и авантюристы. Державы стремились. Папанин первый высадился на арктическую льдину, устроил там дрейфующую станцию и открыл человечеству новое пространство.

Он не был кропотливым академичным исследователем, да и специального образования у этого самородка не имелось. Папанин – из породы первопроходцев. Таких как Ермак Тимофеевич или Ерофей Хабаров. Пытливость и энергия для науки подчас важнее академической глубины. А настоящих учёных он поддерживал, умело различая их в толпе прожектёров и мошенников. Таким запомнили Папанина в Борках – там он создал и возглавлял Институт биологии водохранилищ.


Он – из Крыма. Коренной севастополец. На Черноморском флоте служили дед и отец. Каменных палат не нажили, образования Ивану дать не могли, подростком Папанин должен был работать, добывать хлеб насущный.

У него не было Нобелевских премий, только звёзды Героя и ордена Ленина. Запад не рассчитывал на него в холодной войне с нашей Родиной. Ведь он – патентованный большевик, доктор наук с простецким говорком, с путёвкой в жизнь, которую матрос Папанин получил в огне Гражданской войны. Без таких судеб советская власть оказалась бы ложью. А она и после беловежского упразднения существует – в истории, в нашей культуре и традициях.

Ему доверяли самые опасливые люди ХХ века. Член Крымского ревкома, прославившаяся своей жестокостью Розалия Землячка назначила Папанина комендантом Крымской ЧК. Это было время красного террора в Крыму. Как комендант ЧК, он видел и знал всё, сам принимал участие в репрессиях. Закончилось всё «полным нервным истощением». Кстати, тогда он получил благодарность и за сбережённые конфискованные ценности.



Сталин выбрал его на роль главного покорителя Северного полюса. Такое доверие – вещество взрывоопасное, но Папанина ни пуля не брала, ни клевета. Он из живучих Иванов. Железный балагур. Даже на блёклых фотографиях с полюса, на общем плане, когда лицо превращается в расплывчатую точку, угадывается его улыбка, подначивающая товарищей на большие дела.

В Гражданскую войну Папанин – организатор диверсий во врангелевском тылу. В огне не горел, в воде не тонул. Спас Черноморский флот: организовал его уход до прихода немцев…

Герой Советской страны, а официально – дважды Герой Советского Союза, второй в истории! Он – одно из забытых советских чудес. Чтобы понять его, нужно раскрыть сердце прометеевской идее всеобщего братства, за которое он сражался. Иначе вы с Папаниным не поладите.

Много лет не звучит по радио песня 1938 года. Песня, прославлявшая подвиг:

В Ледовитом океане
Против северный смерчей
Воевал Иван Папанин
Двести семьдесят ночей.
Стерегли четыре друга
Красный флаг родной земли –
До поры, покуда с юга
Ледоколы не пришли!

Поэт Александр Жаров немного сократил срок экспедиции, пожертвовал точностью ради стихотворного размера: вообще-то станция «Северный полюс-1» работала 274 дня, за судьбой героев с азартом следил весь мир.

Иван Папанин, Эрнст Кренкель, Евгений Фёдоров и Пётр Ширшов – незабываемая четвёрка 1937/38-го. И пятый – пёс Весёлый, первая, но не последняя всемирно известная лайка.

Плыли, плыли ледоколы,
Переплыли океан.
Ехал, ехал пёс Весёлый
Из полярных дальних стран.

Так будут петь советские дети. Но Весёлого знали не только в СССР – и в Европе, и в Америке школьники рисовали пса-зимовщика. Это не преувеличение, в те годы советская пропаганда действовала изобретательно, страна умела заявить о себе. В наше время подвиг папанинцев, скорее всего, просто остался бы на обочине народного сознания – чай, не телешоу.



СССР был вынужден готовиться к большой войне. А последние залпы войны Гражданской затихли всего лишь за 15 лет до папанинской экспедиции… Но для науки, для индустриализации, для освоения Севера государство находило средства. Многие нынешние хозяева жизни прожигают будущее в международных борделях, а советский народ создавал стратегический запас, заглядывая на десятилетия вперёд.

Мы живём в век бутафорских героев и больших провокаций. А папанинская льдина – это большая правда, а не телевизионный спецэффект, не монтаж аттракционов, которым овладели нынешние фокусники «пиара».

Революционные ветры – это не только разрушение старого мира, не только классовые бои, но и вера в просвещение, в книгу. Вера, пробуждавшая самородков – таких как Папанин. Он, как погодинский революционный матрос из «Кремлёвских курантов», успевал читать книгу за книгой – от Чехова до Юлия Цезаря. Они преображали мир. И успели немало! Открытие Северного полюса подтверждало: человек способен к открытиям, способен совершенствовать и себя, и общество, и жизнь. И «нет таких крепостей, которые...» Даже суровая природа не способна одолеть человека, идущего к своей цели вместе с товарищами. Это очень и очень советская история.

Экспедиция Папанина считалась одним из «советских чудес» – и по праву. Многие стремились открыть Северный полюс – и скандинавы, и американцы, а получилось только у папанинцев. Но это было свершение, как и положено по советским устоям, коллективное. На помощь пришёл технический прогресс, поставленный «на государственные рельсы». Страна располагала самолётами и лётчиками, способными доставить героев на полюс. Водопьянов, первым посадивший самолёт на льдину, – полноправный покоритель полюса. Страна уже располагала ледоколами, которые смогут, когда понадобится, вернуть экспедицию на Большую землю. Добавим политическую волю руководства, для которого покорение Севера было ключевой программой второй половины 30-х, и пропагандистское мастерство «правдистов», «известинцев», комсомольской печати, сотрудников радио...

К 1937-му Папанин показал себя надёжным организатором опасных экспедиций, на его счету было несколько зимовок в Арктике. Он сроднился с Севером в середине 20-х, когда руководил строительством радио­станции в Якутии. Был начальником полярных станций на Земле Франца-Иосифа и на мысе Челюскин – на самой северной точке Евразии.

Иван Дмитриевич гордился, что экспедицию оснастила советская промышленность. На Ленинградском судостроительном заводе им. Каракозова построили специальные нарты, которые весили всего 20 килограммов. Палатку создали на московском заводе «Каучук» из лёгких алюминиевых труб и брезентовых стен, между которыми проложили два слоя гагачьего пуха. Папанин придирчиво проверял и резиновый надувной пол палатки. Надёжен ли? Удобен? Ведь это – дом не на неделю и не на месяц. В песенке Утёсова недаром поётся: «Дрейфовать в далёко море посылает нас страна… Дома будем через год!» Папанин организовал и репетицию дрейфа: в Подмосковье они поставили свою чудесную палатку, открыли консервы. Несколько дней привыкали друг к дружке и к брезентовому дому. Испытание прошло благополучно: кошка между друзьями не пробежала, а командирские полномочия Папанина никто сомнениям не подвергал.

Папанинцы работали почти как в космосе: в замкнутом пространстве, в постоянной опасности. Каждый шаг был продвижением в неведомое, в загадочное. Этот опыт пригодится космонавтам на орбитальных станциях, в многомесячных экспедициях. Сам Иван Дмитриевич готовился к дрейфу основательно: даже поварскую школу прошёл. К запасам относился рачительно, как и положено опытному путешественнику.

О его находчивости сложены легенды: когда полярникам понадобился спирт, оказалось, что на льдине имеется только коньяк. Целый бочонок отменного коньяку! А как сохранить образцы океанской фауны и флоры без спирта? И Папанин ухитрялся добывать спирт из благородного коньяка – с помощью специально сконструированного самогонного аппарата. Но и коньяку немного оставил – и сохранил его вплоть до победного финала экспедиции. Когда великолепную четвёрку снимали с подтаявшей льдины, Иван Дмитриевич весело угощал товарищей всё тем же коньяком. И в этом тоже проявление характера потомственного моряка, с которым дружили Всеволод Вишневский и Константин Тренёв. Кстати, матрос Швандя из «Любови Яровой» – это молодой Папанин. Тренёв знал, с кого писать неунывающего героя.
За 274 дня опасного дрейфа станция прошла 2000 километров! Это была не просто демонстрация флага на открытом полюсе. Каждый день четвёрка проводила исследования – с целью открыть северный путь для авиации и навигации. Каждый месяц Москва получала отчёты о научной работе.




В Гренландском море к концу января 1938-го льдина скукожилась до размеров волейбольной площадки. Наступали опасные дни и ночи. Папанин телеграфировал в Москву: «В результате шестидневного шторма в 8 утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полкилометра до пяти. Находимся на обломке поля длиной 300, шириной 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад…

Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщу дополнительно сегодня; в случае обрыва связи просим не беспокоиться».

Он ни о чём не просил, не взывал о помощи. Но помощь пришла! Уже 19 февраля два ледокола – «Таймыр» и «Мурман» – достигли папанинской льдины… Каждый моряк хотел побывать на станции, обняться с зимовщиками…



На весь СССР прозвучало последнее воззвание Папанина со станции: «Покидая дрейфующую льдину, мы оставляем на ней советский флаг в знак того, что завоевание страны социализма никогда и никому не отдадим!» Они в это действительно верили. Неповторимое поколение, особые люди.
В фильме «Клятва» режиссёр Чиаурели показал мистерию народной державы. Это – колхозники в Кремлёвском дворце, это – лихой танец Будённого, это – явление вождя. И – Папанин, который шутит с мальчишкой. «А вы взаправдашний?» – «Нет, детка милый, я игрушечный, заводной. Когда повернёшь эдак – пошёл». И – герой вприпрыжку потешно покатился по дворцовому паркету. Актёр не потребовался, Иван Дмитриевич сам появился в кадре – и не потерялся среди народных артистов. В продаже появились и фарфоровые статуэтки «Папанин и пёс Весёлый», это была всенародная слава!.. Но... Папанин построил богатую дачу, Сталин побывал у него в гостях. После этих посиделок, как уверяют мемуаристы, дачу пришлось передать детскому саду.

Он и после льдины работал ударно и результативно. И во главе Севморпути, и в годы войны, когда дневал и ночевал в Мурманске и Архангельске, под бомбами. Мурманск немцы стёрли с лица земли – бомбили его, как Сталинград, но в незамерзающий порт не прорвались: Россия принимала стратегически важные грузы из Англии и США. Папанин руководил обороной, обеспечивал охрану морского пути. Выдвигал героев, для многих был знаменем. Роль уполномоченного ГКО по перевозкам на Белом море не была символической. Пригодились опыт Папанина, его умение выискивать нестандартные ходы. Погоны контр-адмирала он получил в 1943-м.

Кинорежиссёр Юрий Сальников рассказывал: в 1985 году, незадолго до смерти, девяностолетний Папанин схватил его за пуговицу и прокричал по-стариковски протяжно: «Жи-ить хо-очется!»
Он жил долго, но уничтожения страны не увидел, не застал. Удача и в этом сопутствовала жизнелюбу. Для него держава оставалась молодой, дерзкой – в такую он поверил когда-то, ей служил, с гордостью получал её награды.

Арсений Замостьянов