Окна с видом на Крым

Геническ. Окна гостиницы выходят на море, за которым сквозь яркие солнечные лучи проглядывается Крым.

Вдоль берега Азов схватило льдом. С виду все мирно и красиво, если только не знать, что между противоположным берегом и украинской стороной вырыты окопы и стоят танки.

Многие съемные квартиры в поселке заняты украинскими пограничниками, большая часть из которых, судя по говору, приехали с западной Украины.

Спрашиваю таксиста, почему он петляет по городу, а не едет прямо? Отвечает: объезжаю машины батальона Азов, патрулирующие поселок. Местные их сторонятся. Алкашей и бродяг военные не трогают, потому что для участия в АТО нужны относительно здоровые мужики призывного возраста.

«Даже если вам под 60, — ухмыляется водила, — то есть еще один шанс пережить молодость и вспомнить окопы, это именно тот случай, когда начинаешь ценить текущий возраст. Поэтому местные мужики прячутся от военкоматов или уезжают в Крым, где оказывается не все так плохо, как вещают по украинскому ТВ».

На людях все ругают крымчан и называют российские войска оккупационными, но если познакомиться поближе, то можно услышать другие слова. Местные жители признаются, что почти в каждом доме собраны чемоданы, чтобы по тревоге бросить вещи в багажник и на Чонгар.

«А тревога будет! — продолжает таксист. — Погранцы сами говорят, что готовится что-то, даже таможенный пункт из Новоалексеевки убрали, значит, поезда еще долго на Крым ходить не будут».

Для таксистов это звездный час. После отмены поездов и нашумевших историй, когда крымским автобусам пробивали колеса, монополистами в перевозке пассажиров стали машины с мелитопольскими и новоалексеевскими номерами. Машина от Новоалексеевки до Симферополя — 4000 рублей. Или 200 гривен до Чонгара, но тогда далее около 5 километров надо пройти пешком. Зимой в мороз это немало. Раньше водилы подвозили людей и в нейтральной зоне, причем, как признаются, честно делились с погранцами обеих сторон, однако бизнес почему-то прикрыли.

Очереди на Чонгаре остались в прошлом. Затишье для местных является еще одним признаком, что все это не к добру. Войны здесь очень боятся, потому что видели беженцев с Донбасса и слышали о первых двухсотых среди местных атошников.

На вокзале в Новоалексеевке тоже не все спокойно. Милиция и погранцы проверяют документы и многих куда-то уводят. Таксисты хватаются за каждого, кто выходит из поезда, ведут себя нагло, зная, что дальше людям идти некуда. Добраться в Крым можно только на частном транспорте, хотя вроде как недавно появились автобусы, вернее, один-два рейса, которые не решают проблему.

Торговля здесь стоит, как и на всем азовском побережье. Сала на рынке много, рыбы мало: пеленгас да бычок. Даже барабулька — и та ушла в Крым. Летом, говорят, когда был прилив отдыхающих, здесь все кипело, а теперь зима, и в качестве туристов по пляжу гуляют пограничники. Указывая на рыбацкие шхуны, стоящие далеко в море на рейде, они спрашивают: «А те корабли застряли во льдах?», или: «А де тут можно сфотографотуватысь?».

Где-где? На фоне Крыма.

Константин Ковригин