На чьей стороне Иран?

Приход к власти президента Хасана Роухани резко обострил полемику в экспертных кругах относительно политического курса ИРИ. В течение многих лет казалось совершенно однозначным, что в силу жесткой оппозиции Исламской республики Западу, и в первую очередь США, Ирану как бы "некуда деваться", как только "прибиться" к России. Почему к России? Парадоксальным образом, Россия, которая по всем ключевым вопросам, определяющим состояние мировых дел, подыгрывает Западу, вместе с тем, вопреки очевидности, унаследовала от Советского Союза имидж альтернативного полюса. Но, стратегический союз СССР с англо-саксонским миром во Второй мировой войне упразднил всемирно-историческую миссию Октябрьской революции, переведя все последующие разногласия с западным миром в рамки банального геополитического соперничества империй.

Вторая мировая война стала поводом для советско-британского вторжения в Иран, и он был превращён в некое подобие "исторической сцены". Ирану в этом раскладе была отведена сугубо страдательная роль. В позднесоветский период коммунистический Кремль толерантно относился к шахскому режиму, и, наоборот, Исламская революция стала для советского режима шоком и вызовом. Комментарии, которыми была полна пресса СССР в период, непосредственно предшествующий свержению шаха и годы спустя после установления Исламской республики, носили однозначно иранофобский характер.

В постсоветскую эпоху "козыревщина", определившая эру ельцинской дипломатии, сделала "Иран" бранным словом. Освободившись от идеологического груза и с облегчением раскрывшие миру свою либеральную прозападную суть, прозападные и произраильские чиновники и политики России не скрывали своей глубокой неприязни к Исламскому миру вообще и к Ирану в особенности. Иран, как страна, совершившая именно Исламскую революцию, занимал в этом кремлёвском негативе привилегированное место. Тем более, что Москва, хотя бы и постсоветская, не забывала, что, во-первых, СССР был определён основоположником Исламской республики аятоллой Хомейни как "малый Шайтан", а во-вторых, Тегеран активно помогал моджахедам бороться с советской оккупацией Афганистана.

В свою очередь Москва без колебания поддерживала Саддама Хусейна, игнорируя печальную судьбу иракской коммунистической партии, в буквальном смысле слова закатанную багдадским режимом под асфальт. СССР поставлял во время ирано-иракской войны Саддаму практически все виды оружия – от ракет средней дальности до тяжёлой техники, и эти поставки достигали пика в 1982 и 1985 годах. Режим багдадского диктатора получал от Москвы танки Т-72, истребители МИГ-29, артиллерийские системы, в том числе и залпового огня. Справедливости ради надо отметить, что вместе с СССР Саддама накачивали вооружениями во время этой войны почти все страны Запада, среди которых особенно выделялись США и Франция.

Несомненно, крушение СССР внесло новую ноту в российско-иранские отношения. Тогдашний президент Али Акбар Хашеми-Рафсанджани сделал ряд геополитических жестов в адрес Москвы, которые должны были продемонстрировать готовность Ирана к региональному партнёрству в регионе Большого Ближнего Востока. Наиболее острым ходом Тегерана стала сдача исламо-демократического коалиционного правительства в Душанбе, которое во время гражданской войны умоляло Иран о помощи, так её и не получив (зато в последующем Иран с согласия России приютил у себя некоторых сбежавших в эмиграцию таджикских деятелей, имевших отношение к Исламской партии возрождения и к Демократической партии Таджикистана).

Само собой разумеется, что за все эти широкие жесты, стоившие Ирану геополитического влияния в Центральной Азии и на Большом Кавказе, Исламская республика не получила практически ничего. Между тем, главной темой, ради которой это геополитическое влияние было принесено в жертву, являлось российско-иранское сотрудничество в ядерной сфере. Итогом этого сотрудничества после многих лет тяжело и медленно идущих работ стала относительно недавно пущенная в ход АЭС в Бушере. Можно с уверенностью утверждать, что после завершения ельцинской эры иранское руководство рассчитывало на гораздо большее!

Сегодня в многоэтапной тридцатипятилетней эпопее постшахских взаимоотношений между Москвой и Тегераном наметился определенный итог. (Кстати, важно отметить, что точкой отсчёта в этих отношениях является именно Исламская революция и возникновение послешахского Ирана, а не распад СССР и появление постсоветской России). Дело даже не в том, что масштабы торгового оборота между двумя странами опустились ниже одного миллиарда долларов. Гораздо важнее то, что независимо от активной риторики проиранского лобби в Москве и пророссийского лобби в Тегеране, Кремль с гранитным постоянством строится в общий ряд с Вашингтоном и его сателлитами и разделяет позицию, которая высокопарно и лживо именуется позицией "мирового сообщества". Здесь приходится констатировать, что проиранское лобби в России не смогло выполнить стоящих перед ним задач и оказать существенное влияние на позицию российских чиновников. Эти чиновники, как стояли на платформе "ираноскепсиса", так и продолжают на этой платформе находиться по сей день, оказываясь подчас в каких-то аспектах даже более антииранскими, чем Вашингтон, которому это положено, что называется, "по должности".

В последние годы главным инструментом демонстрации политического партнерства обеих стран было отношение к режиму Башара Асада в Сирии, который поддерживали и Москва, и Тегеран. Соответственно, и Москва, и Тегеран декларировали свою враждебность к радикальной суннитской оппозиции и клеймили "подлую политику" империалистов по отношению к братской Сирии. Однако совпадение позиций по Асаду и совместная поддержка алавитского (баасистского) режима − всего лишь надводная часть айсберга. Подводная же часть – это мировоззрение чиновников, которое десятилетиями формировалось таким образом, что солнце для них восходит на Западе, а между Россией и Исламским миром, в том числе и с Ираном, как частью этого мира, априори существует глубокое расхождение по многим вопросам стратегического характера.

Новый президент Ирана Хасан Роухани пришёл к власти как раз в тот исторический период, когда Россия вошла в клинч с официальной позицией Запада по украинскому вопросу. При этом, несмотря на режим санкций и прекращения формата G8, Россия продолжает входить в число переговорщиков по иранской ядерной программы (ИЯП), то есть сохраняет одну из ключевых позиций в решении дальнейшей судьбы иранского атома. Как уже отмечалось выше, Москва в основном придерживается западного взгляда на эту проблему, да и вообще тема антииранских санкций могла бы не возникнуть вовсе, наложи Россия на них вето в Совбезе ООН!

Динамика изменения взглядов на реалистичность российско-иранского сближения отражается в статьях экспертов, посвященных как раз перипетиям дипломатической игры между Исламской республикой и США. Первоначально эксперты уверенно утверждали, что естественный и органичный союз между Ираном и Россией очевиден с первого взгляда и вообще не требует никаких особых доказательств. Обе страны имеют общие интересы (Ирак, Сирия, Афганистан, Центральная Азия, Каспий, Большой Кавказ, Палестина), они занимают одну и ту же позицию по многим актуальным вопросам международной жизни. У них, в том числе, общее неприятие салафитского "исламизма" и т.д.

Чуть позже на смену этой позиции пришла вторая с чуть более приглушенными нотками триумфа. Да, мол, следует признать, что либеральная оппозиция с приходом Роухани встрепенулась и активизировалась. Возникли преждевременные и, по большому счёту, абсолютно иллюзорные надежды, что Иран может о чем-то договориться с Западом. Цель Запада, конечно же, завести переговоры в тупик, а ядро политической элиты Ирана прекрасно понимает мировую конъюнктуру, и поэтому у либералов в ИРИ нет никакого шанса.

Через некоторое время пришёл третий взгляд на развитие ситуации: часть иранского общества связывает неоправданные надежды на выход из санкций именно с президентством Хасаном Роухани. И это, вообще-то, представляет некоторый предмет озабоченности для "людей доброй воли" в обеих странах. Хорошо, что по Конституции Ирана президент − это глава исполнительной власти, вроде нашего премьера и рахбар (духовный лидер) в любой момент может его курс скорректировать, если что не так... А уж рахбар-то знает, где правда. Он знает, что ему по пути с великой Россией против США, которые всегда обманут, как уже обманывали множество раз...

В скором времени и такой подход перестал соответствовать все более и более неприятной реальности, которая формировалась буквально на глазах у этих самых "людей доброй воли". Настало время четвертого этапа в описании российско-иранских отношений: Иран должен понять, что он стоит на волосок от величайшей ошибки в своей исторической практике. За все две с половиной тысячи лет существования Ирана не было большей угрозы (если не считать Александра Македонского!). Либералы практически оседлали иранское медийное пространство, их поддерживают десятки ираноязычных теле- и радиоканалов, созданных спецслужбами США и НАТО. Иранская же элита всё никак не возьмёт в толк, что на ядерную программу и даже саму бомбу(!) так называемому "мировому сообществу" плевать! Всё что нужно Западу − это свержение нынешнего режима, порабощение иранского народа и взятие под контроль энергетических ресурсов страны.

Этот четвёртый пункт является в некотором роде завершающим в развитии оценок, которые давались российско-иранским и иранско-западным связям на протяжении последнего года. Сейчас, насколько можно судить по публикациям в Иран.ру, наступило время пятого этапа. Он специфически отличается тем, что на нём уже не обсуждаются катастрофические проблемы, могущие возникнуть для иранского народа с возобладанием внутри ИРИ "партии либералов". На этом этапе поставлен вопрос о том, какие конкретно бедствия несёт уже самой России переход Ирана в американскую орбиту. Иными словами, экспертный дискурс переходит от режима описания возможных угроз к режиму оценки чуть ли не состоявшейся катастрофы.

Конечно, этот экспертный анализ всех мыслимых минусов и негативов, которые возникают для России от союза Ирана с США, также фантастичен и практически также не связан с реальностью, как и оптимистическое ликование относительно оси Москва-Тегеран в недавнем прошлом. В качестве одной из наиболее страшных угроз рассматривается перспектива, в которой боевики ИГ и Джабхат ан-нусра волнами обрушатся на Кавказ и юг России, а также при содействии проамериканского Ирана свергнут пока ещё существующие посткоммунистические режимы в Центральной Азии и включат эти территории в свой "ужасный Халифат". Трудно сказать, чего в этих пугалках больше: религиозно-культурного невежества или политической неадекватности. Другим перлом подобного рода является концепция, согласно которой, став "проамериканским", Иран создаст супермощный политический блок с Саудовской Аравией и Турцией, направленной, разумеется, против России. Туда Иран приведёт Ирак и Сирию, а также Хизбуллу и Хамас... Автор это зловещей футурологической схемы отмечает, что у такого блока будет могучий самостоятельный потенциал даже и без поддержки США!

И, наконец, есть еще одно обстоятельство достаточно нелицеприятное для обоих государств. А именно то, что Россия воспринимает Иран как замороженную угрозу, возможно, даже по своей сути, более актуальную, чем так называемая "китайская угроза". Российский правящий класс отлично осведомлён, что значительная часть территорий, входящих сегодня в состав СНГ, относятся к ареалу великой иранской цивилизации, и в те или иные эпохи составляли часть политического пространства Ирана.

************

Вечная проблема Ирана заключается в том, что он никогда в психологическом, идеологическом и цивилизационном планах ни от кого не зависел, но у него при этом не хватало организационных и технологических ресурсов, чтобы превратить эту фундаментальную внутреннюю независимость во внешнеполитический суверенитет. В этом смысле между Ираном и Китаем есть, ситуативно говоря, много общего. Иран, как и Китай, считает себя Срединной империей, окруженной варварами, которые, однако, являются непреодолимым обстоятельством в силу своего пока физического превосходства. Поэтому Иран в силу разных причин (в том числе по ментальности) не может находиться и не находится ни на чьей стороне: ни на стороне Запада, ни на стороне России. Как был на протяжении всей истории важнейшим самостоятельным игроком, так таковым и остался.